Серебряный змей в корнях сосны - Наумова Сора - Страница 17

Он склонил голову и долго молчал, и никто, даже Мадока не спешили его торопить.

– Конечно, Ацуко догадывалась, что что-то тут нечисто, пыталась следить за отцом. К тому времени уже многие в Суцумэ, кому повезло меньше, с завистью и подозрением посматривали на дом Ямады. А он будто не замечал надвигающейся беды. Однажды прошел слух, будто он заключил сделку с ёкаями, и те показали ему, где искать сокровища. Люди суеверны, но те, кто уже давно замечал неладное, поняли, в чем дело. Однажды Юдзиро снова пошел откапывать чужой клад, а Ацуко побежала за ним. Спрятавшись за деревьями, она видела, как ее отца окружили мужчины из деревни и стали обвинять в воровстве. Всех их она знала, все они днем здоровались с ней, у кого сыновья подумывали к ней свататься. И вот под покровом ночи они накинулись на Юдзиро и убили его. Ацуко не выдала себя лишь потому, что потеряла дар речи и даже не смогла выкрикнуть. И один из мужчин предложил разрубить Юдзиро и спрятать тело, чтобы казалось, что он ушел торговать и пропал. Когда они принялись за дело, Ацуко не выдержала. Она добежала до святилища, чтобы найти там укрытие, но ками не спас ее, если только нельзя назвать милостью, что вместо жизни она рассталась с девичьей честью. И запомнила каждого, кто убил ее отца и мучил ее до самого рассвета, а напоследок изуродовал лицо, чтобы ей стало стыдно возвращаться в деревню. А может, надеялись, что она умрет или наложит на себя руки.

Хизаши слушал с отстраненным любопытством, тогда как уши Кенты полыхали все ярче от негодования и несправедливости. Ямада Ацуко не первая девушка с начала войны Онин, кому пришлось пережить унижение, люди жестоки друг к другу и безжалостны к тем, кто заведомо слабее. Этим они не отличаются от ёкаев, которых так страшатся.

– Но Ацуко выжила, – напомнил он.

– Она не просто выжила, – вздохнул староста. – Она понесла. Осиротевшая и лишившаяся всего, бедняжка покинула окрестности Суцумэ и вернулась недавно с младенцем за спиной. Сказала, что добрый человек прочитал ее будущее по костям и подсказал, как свершить возмездие.

– Вы могли не соглашаться помогать ей, – сказал Мадока, едва сдерживая эмоции. – Она собиралась принести в жертву собственного сына!

– Я не знал! Если бы знал, не дал бы ей совершить такое зло.

– Прошу, – кивнул Куматани, – продолжайте.

– Ацуко с сыном поселились в храме. Местные перестали туда ходить, стали поговаривать, что место проклято и там обитают демоны. Ацуко не боялась, да и так было безопаснее для нее. Она указала мне дерево, под которым осталась часть ее отца, остальное она собрала сама. Мне лишь оставалось сделать так, чтобы семьи ее обидчиков принесли в свои дома по частичке этого дерева. В одну ночь разыгралась буря, многие жилища пострадали, понадобилась древесина. Сейчас я понимаю, что все это происходило не случайно. Ацуко уже связалась с демонами. Но мне было так ее жаль, все же она дочь моего друга.

Хизаши кашлянул, и все на него обернулись.

– Что? Вы не будете добавлять, что Ацуко еще и принесла вам серебро, часть которого вы потратили на ограждение вокруг деревни, а часть спрятали где-то в доме?

Ито-сан еще ниже склонил голову и не ответил.

– Вы могли помочь еще тогда, когда ваш друг был жив, – заговорил Учида Юдай. – Вы тоже виноваты.

– Я готов к наказанию!

Староста распластался на полу, и стук опрокинувшейся чашки слился с грохотом снаружи дома. Во дворе Марико-тян укачивала на руках маленького Осаму, и в ворота яростно застучали.

– Ито! Ито! – раздался крик. – Немедленно открывай, старый подлец!

Открывать пошел Мадока, и в первый миг Сакума-старший растерялся, но после увидел Марико с младенцем, и лицо его сильно побледнело.

– Это ублюдок Ацуко? Это правда он?

Мадока преградил ему путь, но Сакума в ярости оттолкнул его и подбежал к перепуганной девушке. Отогнул край покрывала и отшатнулся.

– Он… Он…

– Ваш?

Куматани спустился с крыльца и встал перед Сакумой.

– Что за вздор?!

– Вы были среди тех, кто в прошлом году убил Ямаду Юдзиро, а после обесчестил и изуродовал его дочь. Озлобившийся дух убитого не стал бы мстить невиновным. Ваш нерожденный ребенок погиб, потому что у вас уже родился сын. Осаму. Его зовут Осаму.

– Нет!

Куматани шагнул вперед. Сакума выхватил кинжал и неловко взмахнул им перед лицом Кенты. Попятился, снова замахнулся, и маленькая белая змейка проскользнула рядом с его ногой. Сакума потерял равновесие и упал.

Когда его перевернули, из живота у него торчала рукоять кинжала.

Хизаши хорошо помнил тот случай в деревне Суцумэ, хотя и прошло время. Учида Юдай тогда ушел, не попрощавшись, но позже им снова и снова доводилось пересекаться, пока обе стороны не примирились с судьбой.

И вот Хизаши чувствует холод стали возле горла.

– Да, я заслуживаю смерти. Но Куматани Кента нет.

Лезвие отстранилось, и Хизаши выдохнул.

– Что с Куматани? – сурово спросил Учида. – И не вздумай лгать. Я еще не имею права носить боккэн, но чувствую, когда мне лгут.

– Мне нужно в Кёкан, ради Кенты. Я верю, его еще можно спасти.

– Что случилось?

Хизаши не знал, с чего ему стоит начать, слишком сложной и длинной была эта история. Возможно, стоило начать с конца.

– Он попал под контроль демонического меча школы Дзисин. Я украл его, а Кента пытался мне помешать, но Дзайнин не обычное проклятое оружие, ему мало просто требовать все новой и новой крови. Он подчинит себе Кенту полностью, и от него ничего не останется. Нам надо спешить.

И тогда Юдай сделал то, чего никогда бы себе не позволил. Он схватил Хизаши за подбородок и дернул вверх, вынуждая запрокинуть голову. Волосы соскользнули со лба, и Хизаши не стал маскироваться. Оба глаза – и обычный, карий, и неестественно желтый, с тонким змеиным зрачком – упрямо смотрели в лицо Юдаю.

– Я чувствовал, – тихо сказал Юдай. – Жаль, не смог поверить в это раньше. И ёкай, и человек. Ты ханъё?

– Нет, моя кровь чиста, я всегда был ёкаем, но со мной поступили несправедливо, заставили жить в этом ужасном хрупком теле. Тебе никогда этого не понять.

– Так кто же ты на самом деле? Лисица? Бакэнэко?

– Хэби. Я из оборотней-змей.

– Отвратительно.

Хизаши получил свободу и сразу отошел назад. Кожа на подбородке саднила.

– Так ты поможешь мне спасти Кенту и все исправить?

– Спасти помогу. Но ты знаешь о правилах моей школы. Виновен – будешь наказан. Ты оборотень в человеческой шкуре, лжец.

Хизаши грустно усмехнулся.

– Примерно так.

– И каков твой план?

– Расскажу по пути, если ты не против.

С утром пришли слезы и горе. Нашествие мелких демонов во многие семьи принесло мертвецов, и Учида вместе с соучениками разбирался с последствиями весь следующий день. Когда с делами было покончено, он ждал Хизаши у ручья.

– Я вспомнил тот случай в Суцумэ, – сказал он, не оборачиваясь. – Про девушку Ацуко, которая едва не принесла в жертву собственное дитя.

– Почему же ты о ней вспомнил?

– Женщина, которая выступала вчера на суде, Нанао, убила множество детей, гораздо больше, чем родила сама.

Хизаши сел рядом с ним и поймал в струящемся потоке солнечные блики. Уже ничто не напоминало о вчерашнем кошмаре.

– И почему же она это делала?

– В деревне Оми люди живут выращиванием и продажей лекарственных трав. Но так делают многие, и только их травы особо ценятся среди торговцев. Знаешь, почему?

– Нет. Почему же?

– Потому что они кормят землю детской кровью и плотью. Когда-то им посоветовали этот способ, никто не согласился. Но однажды кто-то не выдержал и всего лишь разок попробовал, ведь ребенок все равно родился уродцем.

– А потом это стало традицией, – закончил за него Хизаши. – В деревнях всегда есть лишние дети. И в лесу так легко заблудиться.

– И я подумал, – продолжил Юдай, будто разговаривая с самим собой, – что бы сделал Кента на моем месте? Я лично нашел маленькие кости в колодце, я точно знал, что люди сами навлекли на себя зло и заслуживают наказания. Но Куматани Кента, наверное, все равно бы встал на сторону Нанао.