Кастелян (СИ) - "Calmius" - Страница 43

Видел я плохо, так что подножку Уизли не отследил и споткнулся, но равновесие удержал. Дадлик — хороший тренер. Рыжий и его окружение заржали. Ну, порадуйтесь, идиоты, повод-то достойный.

Задние ряды были заняты, средние — тоже… Две передние парты имели по свободному месту. Кто у нас тут… Грэйнджер и Гринграсс. Да мы опять со Слизерином! К кому бы подсесть, чтоб никого не обидеть? Мозгоклюйство или… Ага, Гринграсс демонстративно выложила сумку на свободное сиденье. Одной проблемой меньше.

Я с облегчением плюхнулся рядом с Грэйнджер. День только начался, а я уже устал. Но расслабляться рано, меня же зачем-то затащили на эту пару.

Квиррелл продолжил прерванную лекцию. Тема была интересная, но изложение портили лекторская увлечённость уточняющими оборотами, затянутость речи и заикание. К концу предложения уже никто не помнил его начала. Грэйнджер упорно конспектировала. Я попытался вникнуть в суть текста.

Начало лекции я пропустил, поэтому точное определение «Тёмных искусств» не услышал. Сейчас Квиррелл давал общую классификацию «тёмно-искусных» заклинаний по их силе, объясняя разницу между сглазом, порчей и проклятием.

Мой нос был заложен, однако запах чеснока к обонянию пробивался уверенно. Это каким же густым он должен быть на самом деле? Читая лекцию, Квиррелл прохаживался по классу между рядами, иногда проходя или останавливаясь рядом со мной. В эти моменты к чесночной приправе добавлялась нотка гнили и разложения.

Ошибочно полагать, будто распадный смрад можно перебить более сильным запахом. Он имеет безусловную определяемость нашими рецепторами и может быть заглушён, только если повредить всю рецепторную группу или соответствующий центр в мозгу. Натирайтесь чесноком, выливайте одеколон на маску — вы добьётесь лишь того, что впоследствии вам будет слышаться фантомный запах разложения при появлении рядом того самого одеколона.

К счастью, душок от Квиррелла исходил слабый и далеко не трупный. Скорее, запах несвежего мяса. Болеет он, что ли? Или совсем с катушек съехал и защищается мясными «оберегами»?

Покончив с нападением, профессор перешёл к обороне. Нам была разъяснена разница между пассивной и активной защитой, после чего потянулось долгое описание дерева классификации этих видов защит. Рассказ дублировался иллюзорной схемой, вычерчиваемой на классной доске каким-то артефактом-проектором.

Меня же начала донимать изредка подрагивающая «жемчужина». Квиррелл пытался атаковать. К счастью, пока что дрожала только правая «жемчужина», отвечающая за сбой целенаведения. Обманка с ложным сознанием ещё ни разу не была задействована в Хогвартсе. Однако я понимал, что если атакам не противодействовать, опытный и упорный легилимент может нащупать правильный обходной путь. А противодействовать сегодня мне было нечем.

Особенно донимало то, что Квиррелл атаковал в спину — чуть пройдя и остановившись у второго ряда парт. Лекции он при этом не прерывал. Спиной он это делает, что ли?

Видимо, Квирреллу эти атаки давались небесплатно, потому что после очередной попытки он запнулся на полуслове и схватился за затылок. После этого урок продолжился без назойливого внимания к моей голове. Я вздохнул с облегчением.

Лекция продолжилась и на втором часе. Обзорные сведения о заклинаниях. Универсальная защита «Протего». Специализированные щиты с большей эффективностью. Чем атаковать «тёмного мага». Ну да, не тёмной же магией, в самом деле. Нелетальные проклятия. Обезоруживающие и обездвиживающие удары…

Сырой холод, который я вчера ощущал, донимал меня и сегодня. Поэтому, когда мне вдруг стало тепло и уютно, я, расслабленный квиррелловской бубнёжкой, сначала подумал, что прижимистое руководство наконец-то решило дать отопление в классы. И лишь когда на грани ощущений до меня донеслось чьё-то далёкое желание достучаться, я понял, что ко мне вернулась магия. Здравствуй, Хогвартс, я снова на связи. Это не ты меня бросил, это я тебя не слышал.

Здание будто просыпалось после подачи отключенного на сутки электричества. Это когда появляется свет, начинает едва слышно работать холодильник и вентилятор… Магическое зрение всё ещё оставалось недоступным, однако и без него любой маг может ощущать магию. И её отсутствие.

Жажда. Резерв не ощущался. Я подождал, пока в нём появятся какие-то крохи, и достал флягу с водой из фонтана. Отвинтил крышку, сделал несколько жадных глотков. Ничего, сегодня можно.

Квиррелл запнулся. Представляю, как это выглядит со стороны, но мне не до вас. Спрятав флягу, достал и опустошил флакон с простудным отваром моего изготовления. Магия, заполнявшая пустые каналы, дошла до головы и ударила в переносицу, удачно наложившись на эвкалипт из отвара. Я зажмурил глаза и прижал пятерню к носу. Замечательно! Жахнул, заполировал и занюхал рукавом.

— Вам запрещено колдовать, Поттер! — эта фраза получилась у профессора чётко и с железной интонацией.

— Это лекарство, профессор. Сами знаете, какими бывают зелья, — я достал и водрузил на глаза очки. — Я помню о запрете и колдовать не собираюсь.

Квиррелл подошёл, отобрал у меня флакон и принюхался. Не обнаружив следов spiritus vini, но исключительно аромат лечебных трав, он строго посмотрел на меня и удалился, забрав пустой флакон с собой. Лекция продолжилась.

Дешёвая оправа очков была тесновата, халтурно отцентрированные линзы напрягали глаза. Грэйнджер грела прокурорским прищуром, а от немедленной порции морализаторства её останавливала только идущая лекция. Гринграсс бросила пару недобрых взглядов. Освободившийся нос ощутил чесночный букет в полной мере. Донимала близорукость и отсутствие магического зрения.

Плевать на всё. У меня снова была магия.

Я вытащил учебник по ЗОТИ старого издания. Оценив разницу в толщине, Грэйнджер посмотрела на мою книгу жадным взглядом. Нет уж! Будем тебя воспитывать.

Квиррелл завершил сегодняшнюю лекцию и приступил к практической части. Нам предстояло изучить заклинание, выбрасывающее из палочки… сноп зелёных искр. Ну а чего вы хотите от первого занятия?

Для отработки нас перевели в смежную аудиторию.

— Поттер, вы п-просто наблюдаете. П-палочку не д-доставать!

— У меня её конфисковали, профессор.

— М-мудрое решение.

Я впервые увидел в Хогвартсе специальное помещение для магической практики. Еще с первого нашего урока — Трансфигурации — меня напрягал этот момент: учащиеся колдуют палочками непосредственно за незащищёнными спинами впереди сидящих. Нужно ли рассказывать, что может наделать с тобой сломанное заклинание от страдающего позади тебя криворукого Уизли?

Я сидел на лавке у стены, наблюдал за практикой и обдумывал случившееся со мной в предыдущие два дня. Я — не авантюрист. Жизнь у Дурслей приучила меня быть осторожным, думать о последствиях и планировать на несколько шагов вперед. Работать без подготовки с опасной магией, рискуя как собственной головой, так и жизнями окружающих, мне совершенно не свойственно.

Я напряг память. Оба эпизода — и с «вечной» трансфигурацией, и с новым «люмосом» — происходили во второй половине первой утренней пары. Каждый раз это было чтение комплексного заклинания, которое нельзя прервать без разрушительных последствий. И начинался этот комплексный каст с «угадывания» довольно сложного жеста. Рука как бы сама его вычерчивала, после чего останавливаться было уже нельзя. И если жест «вечной» трансфигурации ещё можно объяснить наитием — по сути, получилось объединение жеста обычного «мутабора» с символом бесконечности — то иероглиф для Novum Incantamentum случайностью быть не мог.

Я посмотрел на пустую руку. А еще я всякий раз держал в руке волшебную палочку. Мутная вещица из необычных материалов, конфискованная у гениального мастера по неизвестной причине. Дело в ней? В конкретной палочке или во всех палочках? Я держал наготове «разогретую» предыдущими действиями палочку, открывал каналы, чётко представлял нужный результат…

— На сегодня д-достаточно, — Квиррелл прервал практику за пять минут до гонга. — Возвращаемся за п-парты.