Кастелян (СИ) - "Calmius" - Страница 2

— Так и знала, что тут будет толпа маглов.

Повторяетесь, мэм. Я забросил последнюю ягоду в рот и выкинул опустевший гребень в урну. Пора бы уже рыжему семейству определяться: или в проход, или от прохода. Странно, что до сих пор не появились другие отъезжающие в Хогвартс пассажиры, но это ненадолго.

— Какой у нас номер платформы?

Я уже внимательнее посмотрел на семейство. Два рыжих близнеца лет тринадцати-четырнадцати, зорко высматривающие кого-то в людском потоке. Их младший брат одного со мной возраста, с черным пятном на носу и в сбившемся на бок свитере, откровенно страдает от скуки и необходимости стоять на месте. Серьезный парень лет пятнадцати, аккуратно одетый и постриженный, взирает на мир отстраненно и держится особняком. Младшая девочка, с веснушками и жидкими косичками, даёт забывчивой мамаше справку о номере платформы.

Они что, подают знаки кому-то, кто не знает их в лицо? Так чего проще: подними табличку «В Хогвартс» и спокойно жди. Вопросы прохожих? А у нас тут обычная детская экскурсия выходного дня, какие вопросы? Да, сбор у этой платформы, вот ответственный взрослый. Мало ли в Британии деревень со странными именами? Самобытный фарфоровый промысел, старый завод-музей. Копилки в виде поросят выпускал, отсюда и название. Прячьте дерево в лесу и озирайтесь поменьше.

— Мам, а можно я тоже поеду?

Меня посетила внезапная догадка. А не фанаты ли это имени меня, долбаного героя долбаных детских сказок? Я быстро отвёл глаза. Настроение испортилось. Да нет, это паранойя. Глазастые близнецы сегодня меня уже наверняка видели и проигнорировали.

В памяти всплыл мой первый визит в Косой переулок. Голодный, невыспавшийся, ничего не видящий в очках, которые на меня нацепили… Что там бубнил тот волосатый мужик, тащивший меня от одного фанклуба к другому?

Я бросил взгляд в незаметно добытое из хранилища зеркальце. Загорелое лицо, очков нет, шрам на лбу от давно зажившей царапины почти не виден. Вообще, к нелепой славе придется или привыкать, или давить фанатское движение на корню. Но вот конкретно сейчас интуиция нашептывала, что этих рыжих стоит обойти неузнанным. Да какая интуиция? Шестеро… ну, пусть пятеро лицедеев играют непонятный дрянной спектакль — им заняться больше нечем перед посадкой на поезд?

— А, дабл-Уизли. Вы что-то рано в этом году. Неужели освоили «Темпус»? Доброе утро, миссис Уизли. Привет, Перси.

О, вот и первые пассажиры. Два крепких парня постарше близнецов. Возможно, эту пробку, наконец, вытолкнут в ту или иную сторону.

— А, Дэвис и Осборн…

— … Полуфинал и грязная игра.

— Мы вам летом кое-что приготовили, охотнички, …

— … Про ваш трюк с подкруткой можете забыть.

— Вы же готовы к большому сюрпризу, правда?

Близнецы произносили общую речь попеременно, отчего возникал забавный эффект бегающего по сцене звука.

— Большая клизма с Костеростом для вас давно готова, клоуны, — парировал то ли Дэвис, то ли Осборн. — Вы этот завал разгребать собираетесь, или нам идти менять билеты на послезавтра?

— Вы бы себе лучше…

— … подштопали подгузников из маминых…

— Извините, мы случайно услышали ваш разговор. — У прохода появились новые лица: интеллигентная семейная пара вместе с девочкой лет двенадцати. Густые каштановые волосы и удивленный взгляд, рассматривавший компанию волшебников. — И видим, что у вас тут совы. Вы же все едете… в смысле, вам тоже нужно на ту платформу с дробным номером?

Отлично, диалог завязан, внимание отвлечено. Пара минут у них уйдет на расшаркивание, еще столько же — на бестолковый тетрис из шести тележек и одиннадцати тушек. Багажная тележка у девчонки, кстати, загружена под завязку: два брутальных чемодана и какая-то высокая бочка, укутанная в пупырчатый полиэтилен. Как удачно, что я без багажа. Самое время просочиться между каплями дождя.

Я непринужденно двинулся в сторону перехода. Один из близнецов мазнул по мне взглядом, но вернулся к вялому переругиванию с конкурентами по какой-то спортивной игре. Миссис Уизли неохотно знакомилась с семейством Грэйнджер. Младший Уизли, открыв рот, пялился на шедшую по маршруту уборочную машину. Рыжая Джинни дергала маму за рукав.

Удерживая скучающе-уверенное лицо, я спокойно обошел миссис Уизли с другой стороны. Перси смотрел на меня задумчивым взглядом, но ничего не предпринимал. Я перепрыгнул последнюю тележку и под крики близнецов «Куда прёшь, щегол?» нырнул в переход.

Ну здравствуй, платформа с дробным номером.

Глава 2. Кабанчик Дадли

Впервые в Замок Саргас я попал в восемь лет. И поспособствовал этому довольно неприятный случай. Я разбил любимую тётину вазу и распорол осколком руку. То, что столкнул меня с лестницы кабанчик Дадли, а я банально спасал от перелома собственную шею — факт бездоказательный и семейным судом не рассматривается. Дяде Вернону лучше не возражать, будет только хуже.

Родителей у меня нет, я живу у дяди c тётей. Что случилось с мамой и папой — для меня загадка, и тётя Петуния очень злится, когда я ее об этом спрашиваю. К дяде я вообще ни с какими расспросами не пристаю.

Дадли — единственный сын мистера и миссис Дурслей. Мой погодка. «Кабанчик» — довольно точное определение его комплекции и веса. Рацион питания у нас с ним разный, это увы. Поскольку ребенок, как я уже сказал, у Дурслей один, из своих родителей он может вить веревки, и на удивление умело это делает. Так-то мальчик туповат, но конкретно в этом вопросе — своего не упускает. Требования и угрозы, притворный плач и тяжелые истерики — обычный коммуникационный протокол с родителями. Жор постоянно и за пятерых — обычное обращение со всем съестным в зоне видимости. Загонная охота за доходягой в моем лице — обычное поведение со мной. На улице мне чаще всего удается убежать или спрятаться, но в доме — куда я с подводной лодки денусь? С вазой именно так и получилось.

Дядя Вернон — бизнесмен и совладелец фирмы по производству дрелей, шуруповертов и прочих шлифмашин. Тётя Петуния — образцовая домохозяйка, помешанная на чистоте и розах. У нас есть двухэтажный дом в пригороде Лондона. В этом доме мне выделено отдельное помещение для проживания. Чулан под лестницей.

Вопреки рисуемой воображением картине, мой чулан достаточно просторен. Туда помещается детская кровать, узкая тумбочка, книжная полка и несколько крючков-вешалок для одежды. Жалюзийная дверь обеспечивает приемлемую вентиляцию, маломощная лампочка — дежурное освещение, пауки — вынужденную компанию для обсуждения прочитанного в школьной библиотеке.

Имеется даже запирающий шпингалет — к сожалению, снаружи, и от его использования Дурсли быстро отказались. Работу выводящего при малолетнем приживале они не оценили, а снабдить «камеру» детским горшком… Я уже говорил, что Петуния помешана на чистоте? Никаких намеков на грязь или вонь в доме не допускалось. Ежедневная ванна — непреложный закон, к выполнению которого принуждали даже Дадли, несмотря на грандиозные истерические концерты. Я донашивал старую одежду Кабанчика, висевшую на мне безразмерным мешком, однако эта одежда всегда была выстиранной и чистой.

Пора бы уже представиться самому. Худой шкет, пособие по анатомии. До пяти лет я думал, что меня зовут «Эй ты, урод», но потом нас в первый и последний раз посетила строгая тётка из какой-то «опеки». Будучи заинструктирован до легкого отупения, я выучил, что меня зовут Гарольд Джеймс Поттер, и у меня есть дом, семья и трое де… тот есть, меня хорошо кормят, тепло одевают и заботливо воспитывают. По этому поводу Петуния даже приобрела комплект одежды почти моего размера — самые дешевые штаны и майку в секонд-хенде, благо требовался лишь домашний казуальный наряд для малолетнего сорванца. И еще меня досыта накормили обедом, пока чиновница неторопливо заполняла бумаги на кухне. Дадли на этот час был посажен на короткий поводок и почти не кусался. Он отыгрался позже… но ту одежду мне оставили.

Ростом я не вышел и замыкаю строй на физкультуре. Бегаю быстро, но недолго. Лицо — ожидаемо худое, в наличии темные непослушные волосы и ярко-зеленые глаза. Так их, по крайней мере, называли взрослые, я же до попадания в Замок на подобные мелочи внимания не обращал.