Кастелян (СИ) - "Calmius" - Страница 153

Приступив к изучению окклюменции, я попросил Миру не препятствовать внешним попыткам «прочитать» меня, страхуя лишь от фатальных пробоев. Мне была необходима практика ментальной защиты. Леди Ровена устраивала мне внезапные нападения, тренируя бдительность и быстроту реакции, но я нуждался в разнообразии противников. Как назло, Снейп давно прекратил свои попытки залезть мне под череп ввиду тенденциозного отсутствия перспектив. А вот сейчас, наверное, не смог удержаться. Отлично, поборемся.

Я немедленно погрузился в домашнюю заготовку: расчёт семнадцати процентов от ста тридцати двух галеонов. Непростая задачка на устный счёт для типичного гриффиндорца. Тут бы опытному легилименту и заподозрить неладное, но окружающий контекст был пропитан очень, очень вкусной наградой дождавшемуся окончания вычислений: воспоминаниями о том, кому я отстёгиваю эту долю и откуда у меня такая немаленькая сумма. Вот только досчитаю и начну обдумывать, как именно передать и куда потратить остаток…

Снейп купился. Задержался и начал томиться в ожидании, когда же этот напряжённый детский труд завершится. Он, прекрасный шахматист, уже наверняка рассчитал правильный результат, но ускорить процесс не мог: нельзя вмешиваться в чужое сознание и подсказывать. Только терпеливо наблюдать, как туповатый ученик, запинаясь, ошибаясь и откатываясь к началу, знак за знаком материализует нужное число. Что на уроках, что в мозгах — одни безнадёжные идиоты вокруг.

Я осторожно выделил происходящее в отдельную ментальную комнату и вздохнул посвободнее. Снейп, наверняка, сделал со своей атакой то же самое, чтобы не терять из виду происходящее вокруг. Но залезть ко мне «вторым потоком» не сможет: скатится к самой интенсивной задаче. Пока вы считаете в уме, разматывание ассоциативных цепочек памяти невозможно.

Так, а что вообще происходит? Сегодня среда, первая пара — ЗОТИ. Я на ЗОТИ задремал, что ли? Стоя?

— … Но волшебное слово само по себе вам не поможет. Невилл, нужна твоя помощь. Подойди сюда.

Что за тощий усатый хмырь читает нам лекцию? Это что, замена Квирреллу? Видимо, да: заикастый профессор в последнее время совсем расклеился. Его невнятное бормотание стало трудно различать на уроках.

— Скажи, чего ты боишься больше всего на свете?

Как же трудно анализировать происходящее и дурить Снейпа одновременно. В голове туман… Кстати, что здесь делает Снейп?

Я осторожно покосился на зельевара. Сидит в стороне, проверяет чьи-то эссе. Так, минуту, это же не кабинет ЗОТИ. А что тогда здесь делаем мы?

— Что ты сказал, Невилл? Я не расслышал.

— Профессора Снегга, — шёпотом повторил Невилл.

Какой ещё Снег, не знаю такого… Ага, судя по коллективно развернувшимся головам, Невилл с перепугу зажевал имя «Снейп». Не понимаю я Лонгботтома: вчера был мрачный и злой, сегодня опять перепуганный.

Так, сто тридцать два галеона наконец-то удалось умножить на ноль семнадцать — правда, получилось неровно… Но погодите-ка! Ведь в галеоне — целых семнадцать сиклей! Нельзя терять столько сиклей! Так что продолжаем умножать.

Мне показалось, или со стороны кучек эссе кто-то скрипнул зубами? Хотя, может, это реакция зельевара на то, что его обсуждают в третьем лице…

Некоторое время я показательно тупил: будет ли семнадцать процентов от семнадцати сиклей равно одному сиклю? Затем, когда на столе у зельевара чем-то раздражённо шлёпнули в кучу пергамента, решил не переигрывать и медленно вернулся к правильному расчёту.

А вы думаете, гоблины просто так взяли эти два делителя: 17 и 29? Два простых числа в основании системы счисления приводят к тому, что у вас ни одна сумма в галеонах никогда не делится без остатка. Ну, разве что вам её нужно разделить на семнадцать или двадцать девять частей — тут вы счастливчик. А почти неизбежный остаток всегда можно округлить в пользу банка.

Но не в этом состоит главная прибыль коротышек. Вы попробуйте без калькулятора разделить, скажем, два галеона на три равные части с точностью до кната. Или не так: попробуйте разделить сначала с калькулятором и оцените усилия. А потом вспомните, что у магов Британии нет доступных вычислительных артефактов. Как полагаете, какая степень обсчётов и обвесов свирепствует что в банках, что в обычных магазинах при таком устройстве разменной денежной единицы? А с учётом того, что в Хогвартсе не учат ни письму, ни счёту? Спасти может разве что необязательная нумерология с третьего курса, но как раз её-то выбирают немногие.

— Невилл, начнёшь на счёт «три»! — продолжался между тем непонятный урок. Я вернулся к реальности.

— Раз, два, три! — хмырь взмахнул палочкой, и зеркальная дверь большого старого гардероба, стоявшего у стены, с треском распахнулась.

Походкой голливудского Дракулы из шкафа зловеще выдвинулся… ещё один Снейп. Невилл задрожал… потом закрыл глаза, поднял палочку и заорал:

— РИДИКУЛУС!

Радикально чёрный наряд Снейпа превратился в старушечью лисью шубу, дамскую сумочку и побитую молью шляпку. Народ заржал. Нелепый клоун всплеснул руками и юркнул обратно в шкаф, захлопнув за собой дверь.

Я вздохнул. Понятно, почему мы здесь. Вышедший на замену усатый преподаватель отловил в заброшенной аудитории боггарта и привёл сюда класс на практическое занятие. Совершенно случайно тут же сидел Снейп. Почему, кстати? В подземельях уже не холодно… Минуту! А почему в аудитории не топлено?

Я подошёл к ближайшему радиатору. Холодный! Да твою же ж… Скрипнув зубами, опять поймал задумчивый взгляд Снейпа. Раздражённо показал ему взглядом на неработающий теплотранзит. Даже до весны не дотянуло! Ну вот как тут… Ладно, разберёмся позже.

Я обвёл взглядом аудиторию. Совместное «выездное» занятие Гриффиндора и Слизерина. Народ стоит вокруг какой-то уставший… словно постарели. Да я и сам не лучше: толком не проснулся, в голове шумит, да ещё со Снейпом в ментале бодаюсь. Так, минуту, а не продолжаю ли я спать?

Я проверил герб на груди. Гриффиндор. Щипок за запястье принёс отрезвляющую боль — едва из защиты не вывалился. Отставить бредовую рефлексию.

Отыскал Гермиону в толпе и подошёл к ней. Уизли опять рядом. Покосился на меня и пробормотал что-то вроде «ноги бы ему оторвать». Какой ты добрый. Надеюсь, Гермионе хватило субботнего опыта на Астрономической башне.

Посмотрел на неё внимательно. Вроде оклемалась. Опустил глаза — и застрял на уровне декольте. Ой, мама… Подруга, зачем ты столько ваты в лифчик напихала? Что за странные комплексы? Тут и через пару лет такое не у всех девчонок будет, а ты уже сейчас…

— Гарри, ты куда это пялишься? — подозрительно быстро отследила мой интерес Грэйнджер.

— Э-э… Мони, если тебе интересно моё мнение, то оно и до этого было вполне неплохо.

— Что… как ты меня…

— Гарри, ты что, головой ударился? — «приветливо» пошутил Уизли.

— В труп меня превращать уже передумал? — холодно отрезал я очередную попытку «подружиться».

— Гарри, пожалуйста, потише! — перековеркал моё имя хмырь с неизвестным мне именем. И этот туда же! Перестать, что ли, вообще отзываться на собачью кличку?

Я отвернулся от Рона и посмотрел на происходящее у шкафа. Перешёптывание сзади «Что это с ним — Не знаю» окончательно испортило настроение. Непонятно, что еще должно произойти, чтобы Гермиона перестала контактировать с рыжей компанией и влипать в эти авантюры. И нескольких дней ведь не прошло, как едва в тюрьму не загремела.

Пожалуй, настало время опустить руки и отступить ввиду полного бессилия. Пусть живёт, как хочет. Я сделал всё, что мог. Даже перед Дамблдором здорово подставился.

Вот только тот рисунок… Луна, что же ты со мной делаешь…

— Так, надеюсь, все придумали, как превратить свой главный страх в посмешище, — перешёл к практическим упражнениям преподаватель. — Теперь выходите сюда по одному, а я буду выпускать боггарта. Ну, кто первый?

Семнадцать процентов от сиклей досчитались. Профессор, вы же понимаете, что кнаты тоже счёт любят? Другие назовут это мусором, но для меня они — сокровище. Поэтому, раз уж вы ждали так долго, потомитесь ещё чуть-чуть… Тем более что вы, по-моему, уже и забыли, чем занята в фоне часть вашего разума.