Сын природы (СИ) - Иванов Тимофей - Страница 39

В общем с местью всё было сложно. Но я тем не менее не собирался от неё отказываться. Отступать это вообще не наш метод. Мне ещё очень мало лет, жизнь длинная, а земля круглая. Не известно какая информация и каким путём ко мне попадёт, бывает так что она проходит путь похитрее малиновой косточки в зубах поручика Ржевского, которая попала туда на болу у графа Орлова после поцелуя с Наташей Ростовой, которая тем же ртом, в который её целовали, сделала весьма приятно Пьеру Безухову, который в свою очередь перед этим отодрал своего денщика за то, что тот съел всё малиновое варенье в погребе. Вспомнив этот отвратительный анекдот, идя к избе Эны, я чуть не передёрнул плечами от отвращения. Но однако настроение моё от пошлятины поползло вверх. Сегодня я по крайней мере хоть что-то узнал и на основе полученной информации могу строить хотя бы примерные планы в какую сторону дальше копать. Вчера у меня не было и этого, только желание стать сильнее, чтобы отомстить. С этой мыслью я пришёл к бабульке и завалился наконец спать после нескольких суток на ногах.

Проснулся я к обеду, почуяв ароматы пирогов, со сдобой тут умели творить настоящие чудеса. Нос меня не обманул, а реальность приятно порадовала, оказывается деревенские натащили старухе всякой снеди, видимо можно было считать, что мой, да и бабкин, социальный статус таки поменялся. Это было хорошо, хотя и не перевешивало отрицательных моментов моего бытия. Вкусная еда вообще так себе аргумент против необходимости лезть в драку против дружины тэна в случае если он всё таки полезет в бутылку после того как проведёт осторожную и неспешную разведку, которую я от него ждал. Но в любом случае хитрый ушлёпок был далеко, а пироги здесь, так что я решил тихонько порадоваться маленькому кусочку счастья, став уплетать всё за обе щёки. Эна же налила взвара и как бы невзначай поинтересовалась:

— Ромул, а откуда ты знаешь грамоту?

— От волков — ответил я с набитым ртом.

— Волки в Смертнолесье грамотные? — хмыкнула она.

— Естественно — на голубом глазу ответил я, добив мясной пирог и перейдя к ягодному — Как ты думала стаи дипломатические отношения поддеррживают?

— Что ж с нами тогда не переписываются? — ответили мне по еврейски вопросом на вопрос, подозревая, что я стебусь и понимая, что раз так, то правду не скажу. Прокол однако вышел, надо было дать кому-то написать послание на выделанной коже, а не делать всё самому.

— А чего с вами перреписывать, вы ж их за тупых животных дерржите и не считаете рравными себе — буркнул я, проглотив очередной кусок — Человек венец творрения богов, а остальные ж так, зверрьё нерразумное и вот это вот всё. Кто с вами при таком самомнении дела вести будет?

— Ам… А — не нашлась знахарка с ответом по началу, но справилась с собой — И что надо, чтоб с нами стали вести дела?

— Идти по Лестнице Жизни не хуже зверей — ответил я — Вести дела на основе взаимоуважения хотя бы в грраницах своего вида, а не пытаться вечно налюбить ближнего, воевать насмеррть из-за всяких глупостей или убивать собственных соотечественников за звонкую монету, а порой и прямых рродичей за наследство. Ты не прредставляешь как мне сложно порой приходилось в лесном королевстве из-за поганой славы двуногих. Ладно, побегу я, а то так сейчас нажррусь, что даже ходить не смогу. Жди в конце весны, надеюсь к тому времени старрики найдут мне учителя, а то я им их посохи пониже спины запихаю. Всё, бывай.

— А Лидион, а защита? — возмутилась травница, догоняя меня в дверях.

— Пока что не дёррнется, только жалом будет водить, ища вррага среди других тэнов, а мне домой надо. Начинается весенний фестиваль боррьбы за территорию, родня не поймёт, если прропущу.

Сказав это, я взял высокий старт и помчался по лесу. Фестиваль кстати весной ожидался и у людей, но не в её начале, а в конце. Он имел довольно большое значение, насколько я понял из объяснений всё той же Эны. Встреча весны, приветствия оживающей природы, прославления богов, приносящих тепло… Как будто местное солнце светит по божьей воле или без неё планета перестанет вращаться вокруг своей оси и по орбите. Никогда не любил религиозный опиум для народа, но со здешними жрецами ситуация вроде бы была всё таки получше чем на Земле. На люксовых скакунах они не ездили, предпочитая ходить пешком, а так же являлись завзятыми лекарями. Кто-то при этом стоял на Лестнице Воды, кто-то же обходился просто знаниями и прямыми руками. Со слов Старой Эны встретить монаха или жреца, не сведущего во врачевании было практически невозможно, а лечили они бесплатно, получая только те деньги, которые им готовы были отдавать добровольно. Бабульку это раздражало, так как божьи люди были её конкурентами, сбивающими расценки, меня же только радовало. Может и сам на старости лет в один из здешних монастырей уйду. Возможно даже искуплю грехи и в следующий раз взгляд неведомого оценщика душ будет мне не так неприятен.

Но пока что я был молод, ни в какой монастырь не собирался, а бежал на север, выжимая из себя максимум скорости и снова чувствовал восторг от вида проносящегося вокруг леса. Пусть в этот раз я точно не стану сильнее, пусть к концу забега с меня будет литься пот, который надо будет смыть в реке, но мелкие неприятности не имеют значения. Они даже не стоят рядом с той эйфорией, которую испытываешь, когда разгоняешься на своих ногах быстрее мотоцикла.

От автора.

Приветствую уважаемых читателей. Вы пробили отметку в шесть сотен лайков, спасибо вам. Это очень круто!:)

Глава 19

Рассвет медленно разгорался над лесом, природа просыпалась, птицы приветствовали солнце своими трелями. У людей, что жили южнее, наверняка были причины называть это место Смертолесьем, возможно даже тысячи причин. Но у меня был миллион оных, чтобы сказать, что мой дом прекрасен и удивителен. Я видел его красоту в каждой капле росы на листьях, что блестели в солнечных лучах, подобно алмазам. Восторгался каждым ароматом, что приносил лёгкий ветерок. Восхищался мелодией природы, что звучала в шелесте древесных крон. Для меня не было ничего более величественного и божественного ни в той, ни в этой жизни. И наверное не будет. А что до смерти, которую здесь могли принести клыки и когти… Именно понимание того, что жизнь может оборваться, придаёт ей ту особую перчинку, без которой существование было бы скучным и пресным. И сегодняшний день обещал быть богатым на специи.

Я проснулся раньше своих братьев и сестры, но вот Серый наконец открыл глаза и встал на лапы, а за ним поднялись Лизь и Рыжая. В мыслеобразах не было нужды, всё было обговорено и подготовлено заранее. Сегодня был день вызова в долгом пути на север, сегодня мы шли к тигру заявить, что его земля должна стать нашей. И ждали жестокой драки.

С волками из соседней стаи мы могли разойтись почти миром, мелкие раны не в счёт. Бывало так, что медведь предпочитал отступить перед силой нашей маленькой, но гордой стаи. Могли отступить от него и мы, отдав часть территории. Но с кошками было сложнее. Тигры, леопарды, рыси, у нас как будто была с ними какая-то застарелая вражда на уровне видов. Каждый раз, когда мы дрались с кем-то из кошачьих, мы дрались насмерть, не давая пощады и не ожидая её в ответ. Убей или умри, съешь или будь съеден, останься хищником или стань добычей. Всегда было лишь два варианта и никакого намёка на третий. Даже я, будучи человеком, не избежал инстинктов стаи и не видел иных исходов, пока мы не побеждали. Лишь один раз я желал дать тигру жить, когда вёл Старую Эну на юг. И лишь об этом коте жалел, слишком он был молод и слаб, чтобы считать его конкурентом стаи. Во всех иных случаях встреча накоротке с кошачьими означала, что в конце остаться должен кто-то один.