Сяо Тай, специалист по переговорам (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 53

Она ждет. Не только заварки чая, но и начала беседы. Первая заварка — это яд, однако разговаривать во время ожидания уже можно. Начинать разговор она не имеет права, это Глава пригласил ее сюда. Однако, даже если бы она могла начать разговор — она бы не стала.

— Сяо Тай, моя приемная дочь, — говорит наконец господин Баошу, словно бы обкатывая слово «дочь» на своем языке, словно речной поток, которые перекладывает округлые окатыши мокрых камней, тяжело и звучно.

— Сегодня последний вечер перед тем, как ты отправишься в путешествие к клану Лазурных Фениксов, где тебя будет ждать твой жених, наследник Сянь. Это большая честь для тебя и для всего нашего дома. Клан Лазурных Фениксов входит в Императорский Реестр Ста Знатных Семей, единственный такой клан во всем нашем уезде. Когда мы с тобой разговаривали в прошлый раз, ты высказала свои сомнения относительно собственной безопасности… и в чем-то была даже права. Не хочу тебя обманывать, ведь ты моя приемная дочь, однако я вынужден был пойти на этот брак, в силу обстоятельств. И ты, конечно, права, про наследника Сянь Фэнхуана всякие слухи ходят. Однако я могу покляться своим честным именем и благополучием своего рода до пятого колена, что никто не станет тебя пытать или мучить. Как только это произойдет — они пожалеют об этом. Видишь ли, дочка, твой приемный отец не желал зла и боли своему дитя. Потому в течении длительного времени ты получала пилюли концентрации Золотой Ци. Для чего? Я не мог позволить никому дурно обращаться с моей дочерью. Помнишь ли ты, маленькая Тай, что именно я пообещал тебе, а ты мне тогда, на площади, когда одна маленькая плутовка сидела в колодке, ее кожа была красной от полуденного солнца, а шея — натерта тяжелой колодкой? — он смотрит на нее. Пристально.

— Помню. — отвечает Сяо Тай. Еще бы, у нее эйдетическая память, она помнит каждое слово: — я сказала тогда, что всей семье Вон Ми и вам лично зачтется ваша милость, если вы спасете от смерти эту ничтожную. И что всю свою жизнь в последующем я буду восславлять имя семьи Вон Ми. И ваше лично.

— Верно. — кивает глава Баошу. Служанки рядом со столами — синхронно сливают первую заварку и принимаются колдовать над второй, «истинной».

— Так ты и сказала. Восславлять имя семьи Вон Ми. Полагаю, что за этим стоят не пустые слова, но действия. — продолжает он, уперевшись рукой в колено: — я спас тебя от мучительной смерти и ты должна мне, должна этому роду. Уже должна одну жизнь. Однако… и я пообещал тебе кое-что, там на площади. Помнишь? Давай я освежу твою память. Я сказал, что если ты станешь частью этой семьи, то никто и никогда не сможет снова заковать тебя в колодки. Никто и никогда не посмеет прикоснуться к тебе хоть пальцем, испытывая недобрые намерения. Никто, кроме этой семьи не будет иметь право наказать тебя. Отныне и во веки веков ты — наша. Потому я накачивал тебя энергией Золотой Ци, потратив двадцать одну пилюлю. Этого хватило бы на годы, десятилетия культивации, но в твоем случае… тебе достаточно лишь сосредоточится на символе «Небесного Журавля» и сконцентрировать всю Золотую Ци в центральном меридиане, как те, кто попытаются сделать тебе больно или обесчестить — очень сильно пожалеют об этом. В тебя встроено заклинание «Вспышки Десяти Тысяч Солнц», одно из самых могущественных и сильных заклинаний из всех известных, из всех, какие можно купить за деньги. Это заклинание гарантирует тебе, что тебя не будут мучить.

— Вот как, — Сяо Тай не утруждает себя демонстрацией удивления, все равно у нее не получится. Она удивляется искренне. Она знает про Бомбу Ци, знает довольно давно, этот мордопляс Лу рассказал про планы «большого бадабума» в их первую встречу. Однако этот Глава Баошу удивляет ее, чем она и пользуется, искренне удивляясь, не давая ему понять, что она уже знает про это. Сыграть удивление она не сумеет, но вот удивиться ей под силу.

Вот же… Чингачкук Большой Змей, как правильно акценты расставил. Сперва — напомнил про «Долг жизни» и что ее фактически как умирающего котенка подобрали с улицы, отмыли, от вшей и блох очистили, накормили, напоили, а могла бы давно уже сдохнуть. Потом — выдал эту Бомбу Ци за заботу о ней! Дескать вот обещал я что никто, никогда, даже пальцем — ну вот тебе на. Пояс шахеда, как начнут тебя доставать вредные тетки и дядьки в цитадели Феникса, ты колечко дерни и все. Бадабум. Искусство — это взрыв. Вот со всех сторону господин Баошу хороший оказывается. Змей, такой змей. Да еще и обеспечивает прикрытие на случай, если вдруг пытать ее не будут, а просто создадут невыносимые условия для жизни, а уж там создадут… и она даже знает как. Согласно местным обычаям, первые две недели муж не имеет права за свою жену вступаться, первые две недели женщины дома, все эти матушки, тетки, старшие сестры, предыдущие жены и прочие — имеют право оторваться на молодой невесте. И уж они оторвутся. А еще эти самые первые две недели, невеста не имеет права есть и пить в новом доме, она ест и пьет только то, что с собой привезла из отчего дома. И она вот прямо сильно удивится, если с этими запасами еды и питья чего-то не произойдет. Прохудится мех с водой, разобьются на ухабах кувшины с вином, испортится еда, рассыплется по дороге рис. Две недели без еды — можно прожить, будет тяжело, но можно. Однако две недели без воды… господину Баошу нужна гарантия что она не просто обустроится на новом месте, а именно умрет или попадет под пытки, или сознательно активирует триггер Бомбы Ци. Никто не станет держать войска и заклинателей рядом с цитаделью Фениксов до бесконечности, это ресурсы на ветер. Значит вот этими двумя неделями все и ограничится. И… скорей всего в запасах еды будет что-то вроде кувшинчика отравленного вина, чтобы наверняка.

А еще этим разговором господин Баошу решает одну маленькую проблему для самого себя, а именно — он заключает сделку со своей совестью и Волей Небес, он говорит «вот, видите, я делаю для этой сироты только хорошее, я ее и от смерти мучительной спас, приютил, обогрел, накормил, от очисток очистил. Да, теперь направляю на верную смерть, но! Она умрет мгновенно, никто не будет ее пытать, никто не станет ее унижать, у нее будет выбор, она сама сможет активировать Бомбу Ци, уйти на своих условиях. Я дал ей жизнь, несколько месяцев жизни в моем доме как своей дочери, дал ей смысл этой жизни, а в ином случае ее смерть была бы бессмысленной. Сейчас же она умрет по своей воле, принеся себя в жертву высоким интересам рода и ее смерть не будет напрасной. Она умрет как приемная дочь семьи Вон Ми, а это что-то да значит.»

Вот этого хочет господин Баошу и надо признать, что у него это хорошо получается, признает Сяо Тай, наклоняя голову. Однако мало чего-то желать… прямо сейчас господин Баошу просто проламывает свою позицию, не замечая, что у этой Сяо Тай могут быть свои интересы… так хищная птица сосредотачивается только на жертве и эта сосредоточенность мешает ей увидеть охотника.

— Вот. — господин Баошу делает жест, передавая свиток служанке и та, с поклоном принимает его. Семенит к столу Сяо Тай и с таким же поклоном — передает его. Сяо Тай разворачивает свиток. Написанный черной тушью, размашистыми движениями кисти, один иероглиф на весь свиток. Журавль. Нет, не просто журавль, Небесный Журавль. Что же, вот и пришло время для того, чтобы начать переговоры по-настоящему. Она откладывает свиток в сторону. Служанка рядом — подбирает рукава и наливает в чашку результат второй, «истинной» заварки. Она подносит чашку к губам и вдыхает аромат свежезаваренного чая. Закрывает глаза. Выдыхает. Ставит чашку обратно, не отпив ни глотка.

— Досточтимый господин Баошу, — говорит она, привлекая внимание Главы: — эта ничтожная Сяо Тай была неправа. С самого начала и до сих пор. Прошу простить меня за то, что подвела вас. Ответственность, которая ложится на плечи этой ничтожной слишком велика для нее. К сожалению, эта ничтожная не уверена, что сможет оправдать высокое доверие Главы и всей семьи. Прошу господина Баошу изгнать эту ничтожную и снова посадить в колодки на площади или вовсе казнить. Потому что эта ничтожная лишь испортит все, к чему касаются ее руки, она слаба и ничтожна по природе своей.