Мишени стрелять не могут - Волошин Александр Никитич - Страница 19

— Вованыч, иди сюда. Нужно информацию передать, что не все так, как мне сказали вчера, — позвал я радиста, забирая у него гарнитуру от центровой радиостанции, и стал выходить в эфир:

— Филин, Филин, я Юстас, прием! — вызывал я ротного.

— Юстас, я Филин, на приеме! — ответил уже знакомый голос радиста ротного.

— Филин, обстановка такая, запоминай. Дошел до соседей, взаимодействия не наладил, сказали их обходить. Это первое. Второе, наши соседи — крайние. За ними уже противник, НП впереди нет, на ранее обозначенную точку выйти не могу. Третье, попали под небольшой обстрел, но вроде все живы, Бог миловал. Сейчас отошли метров на триста обратно от наших соседей, с ними там небезопасно. Работать начнем отсюда, ждем темноты. Как принял, прием.

— Принял тебя, Юстас, записал. Ожидай.

— До связи! — закончил я свой доклад и отдал гарнитуру своему радисту.

— Ждем темноты, командир? — спросил меня один из разведчиков.

— Ну что за албанский вопрос? — ответил я с улыбкой на лице, — Ты же сам все слышал. Зачем заставляешь меня повторяться? Ждем ответ от Центра, а там уже будем действовать по ситуации.

— Принял, командир, — ответил боец, слегка съежившись от мороза.

— Если хотите попить чай, то делать это надо до темноты, потом нельзя будет, а то еще что-нибудь поймаем.

Бойцы стали доставать горелки, а я достал карту и еще раз осмотрел район, где находился этот танк. Задача была очень сложная и очень нелепая. Прилетало отовсюду. Только ты палишься, и в тебя уже летит артиллерия. А ей, как известно, абсолютно похер, какой ты там спецназ, какой на тебе мультикам, есть ли у тебя интегрированные наколенники и сколько у тебя пулеметов.

— Юстас, давай вместе карту посмотрим, покумекаем, что да как, — предложил Бриз.

Я не отказал, развернул карту, и мы в четыре глаза стали ее еще раз изучать. Я больше смотрел на горизонтали, нарисованные волнистыми линиями коричневого цвета, стараясь понять, как сильно нам может помочь рельеф. Но в районе подбитого танка рельеф был как подоконник — ровный, зараза. Только в самом начале, если заходить с севера, мы оказывались немного ниже, и складки местности нас прикрывали от визуального контакта с противником, но этого счастья было немного. Пройдя двести метров на юг, мы выходили на такую же высоту, как и противник, и остаться незамеченными будет сложно.

— Смотри. Вот тут лесополосой пройдем, тут небольшой пустырь перескочим и все, мы почти у танка.

— Лихо ты, Бриз, до танка дошел. А теперь давай будем думать от обратного. Вот мы стали перебегать этот открытый участок, он тут метров семьдесят. Пусть даже перебежали и сели в следующей лесополосе. Если мы спалились, то по нам начинает работать их техника, до которой метров двести-триста. Обратно успеем убежать? А если они на этой технике сунутся за нами в поле? Автоматами будем ее уничтожать? Тут надо глобалить, и глобалить долго. Моментов много, ошибиться нельзя даже полраза, иначе для многих эта командировка станет крайней. А точнее, уже последней.

Бриз замолчал. Еще какое-то время он посмотрел на карту и пошел ставить кипяток. Я этот район уже знал наизусть, но каждый раз, когда открыл карту заново, надеялся увидеть то, чего не увидел до этого. Я еще минут пять поизучал район, потом посмотрел районы своих прошлых задач. Как мы бродили днем и ночью по лесам и полям, обходя и заходя в населенные пункты, где у нас были ретрансляторы, где нас выбрасывали и откуда забирали. Было много задач, нервных, холодных и трудных. Свернул карту, убрал ее в подсумок, и пошел немного утепляться, так как стало сильно подмораживать.

Стемнело окончательно. Бойцы пили чай, в основном молча, слышен был только хруст галет. Надо было принимать какое-то решение. Мое прошлое решение уже пошло не по плану, так как оценка обстановки местности была произведена неправильно, и там, откуда мы должны были начинать движение к танку, находился противник и нисколько этого не стеснялся.

— Думай, Юстас, думай, — говорил я сам себе, немного утепляясь, в стороне от группы, — где точно сейчас находятся огневые точки противника — не знаем. Какая обстановка возле танка и вокруг танка — не знаем. Эвакуации никакой нет и, скорее всего, не будет, Подготовленных бойцов, в которых я уверен — половина, а может и меньше. Думай, Юстас. Неправильное решение станет точкой невозврата всей группы. Завязнем там и все, отойти не сможем, подкрепления нет, техники у нас нет. Да и как бойцы себя поведут, я некоторых и двух месяцев не знаю, а тут жареным пахнет уже сейчас, не выходя на задачу - рассуждал я, сидя на рюкзаке и разглядывая каждого бойца.

Да, уважаемый читатель, такое может быть, что ты половину группы знаешь только два месяца. А познакомился ты с ними на смотре перед убытием в командировку. А как же боевое слаживание разведывательной группы?

— спросишь ты? А вот так. В темноте, после небольшого артобстрела, сидишь на рюкзаке и думаешь, кого с собой взять на задачу, чтобы потом расхлебывать было меньше, если вдруг случись что.

Стемнело. Все чайно-кофейные принадлежности были убраны в карманы рюкзаков, группа сидела в круговой обороне и ждала моих указаний.

— Так, слушаем меня внимательно. Сейчас переходим железку на ту сторону, заходим в тот подлесок и сразу садимся. Никто не бродит, не бубнит, соблюдаем тишину. Радюга, Туман и Бриз идут со мной на разведку, остальные остаются в лесополосе. Старый, ты старший. Ваша задача сидеть тихо, радиостанция, Старый, всегда включена, я буду периодически выходить на связь, чтобы понимать, что вы меня слышите. Так, Старый, мы пойдем вот сюда, — я указал своему замку точку, куда мы выдвигаемся дозором, — если мы там встрянем, начнется стрельба, арта начнет прилетать, еще что-то, и нам нужна будет помощь, я вас вызову по радейке, либо, в крайнем случае, я запущу зеленый РСП. Я специально взял с собой только зеленый, чтобы не перепутать. В общем, если увидели зеленую ракету, значит, нам там приходит пиздец, и нас нужно вытаскивать. Оставляешь пару человек здесь, остальные все к нам. Кто здесь остается, докладывает ротному обстановку и действует по его указанию. Выдвигаться к этому Т-образному пересечению лесополос. Но, в любом случае, радиостанция всегда включена, Старый, обращаю на это внимание. Понял?

— Понял, командор, понял, — ответил Старый, откусывая веточку зубами и сплевывая ее на землю, и тут же добавил — а не запеленгуют?

— Не запеленгуют, Старый, не ссы. Вопросы ко мне есть?

В ответ было молчание, а значит, группа все уяснила, и можно было выдвигаться.

Все набросили рюкзаки, головняк, пригнувшись, быстро преодолел железнодорожное полотно, и вся группа последовала за ним. Нашли более-менее густой подлесок, там сели. Я сбросил рюкзак, рядом сбросили рюкзаки Бриз, Туман и радист Вованыч.

— Старый, мы выдвигаемся, частоты те же, давай проверим связь.

— Юстас, я Старый, прием, — зазвучало у меня в гарнитуре.

— Есть связь, Старый. Ставь на блокировку, чтобы в темноте потом не настраивать заново. Все, мы пошли, а вы тут тихо. В охранении всегда четыре человека, остальные могут чахнуть. И никаких фонарей, блядь. И да, подальше все друг от друга отползли, если и накроет, то не всех сразу.

Я дал команду своей четверке начать движение. Дозором мы отошли от группы метров на пятьдесят, прошли лесополосу, и вышли к краю огромного поля.

— Туман, идешь первым, за тобой Бриз, потом я, потом Радюга. Идемтихо, если кто-то что-то увидел, рука вверх и садимся. Дальше по обстоятельствам. Дистанция в поле — пять метров, если начинает сыпаться с неба, сразу упали, ствол вдоль туловища, руками голову накрыли и надеемся на лучшее. Никто не паникует, все слушают мои команды. Туман, постоянно смотришь в ночник, ночь сейчас светлая, в него будет хорошо видно. Как в ночник начнешь различать деревья и пространство между ними — садимся, пять минут слушаем, наблюдаем, потом продолжаем движение. Радист, ты постоянно в эфире с ротным. Сейчас выйди с ним на связь и скажи, что начали движение в составе раз-веддозора. Остальные сидят в лесополосе в квадрате сорок три пятьдесят семь, по улитке девять. И скажи, что будешь постоянно в эфире.