Колыбель для ласточки (СИ) - Дока Анастасия Константиновна - Страница 5

Ирма же на всё это плевала с высокой колокольни, поскольку целью её жизни всегда было стремление к богатству. И чем большие деньги лежали в перспективе, тем нежнее, заботливее и милее становилась Ирма: дьявол в душе на время засыпал, а пародия ангела распускала свои крылья. К сожалению, пародию видели не все, часто принимая фальшь за чистую монету.

Единственное, в чём она всегда была честна — это в Игре: строго следовала правилам, не обманывала участников и не пыталась ввести в заблуждение, хотя не раз была на волосок от смерти. Ирме Агнецкой нравилось чувство головокружения от одного лишь ощущения опасности. В тайне от всех она даже мечтала стать жертвой и обломать охотников. Ей казалось, что все их фишки она давно изучила. Но… в такие мечты всегда прорывался здравый смысл, и Агнецкая задавалась вопросом: оправдан ли риск? Так что пока Ирма просто играла и когда-то даже выигрывала. Этот год она вновь собиралась сделать своим. Триумфальным. И всё бы ничего, но настораживало одно обстоятельство: новенький или Третий. О нём она ничего толкового не знала. Пока.

Ирма задержалась в городе, желая выяснить о нём информацию и поэтому сильно злилась, глядя на портрет Элли. Она не могла покинуть квартиру любовника до тех пор, пока тот не вернётся с любимой дурой собакой. А время уходило.

Ирма Агнецкая ненавидела пса и жалела, что по правилам нельзя сделать жертвой его.

Очень жалела.

Глава 6

Ивана разбудил крик. Отец во сне придавил любимую кошку Герцогиню, и кошке это совсем не понравилось. Итог: поцарапанная рука, крик не от боли — неожиданности и смех. Отец Вани смеялся над нелепой ситуацией, над самим собой, испугавшимся спросонья пушистого питомца. Смеялся, потому что снова мог смеяться, хотя на подобное и не рассчитывал.

Герцогиня появилась у них недавно, но сразу стала членом семьи. Она дарила радость, поднимала настроение. Добавляла необходимых хлопот. После смерти жены Ваниному отцу это было необходимо. Кошка стала не просто членом семьи — она понемногу зализывала раны сердца, что едва билось.

Иван Герцогиню любил: он вообще любил животных, а в этой кошке сочетался характер и ум — несомненно ценные качества не только для питомца, но и для человека. Герцогиня отличалась сообразительностью: не шкодила, не подлизывалась, когда мужчины были не в настроении.

Кошка была находкой.

Когда все втроём принялись завтракать, душа Вани испытала чувство близкое к счастью.

Александра проснулась рано, проверила скайп, надеясь на весеннее обострение всяких психов, умом понимая: мыслит неверно, страшно. Опасно. Но ничего не могла с собой поделать: она жила работой, обожала копаться в мозгах преступников и наносить сокрушительный удар по их зверским планам.

Скука доволокла разочарованного детектива до кухни, где чай с печеньем чуть-чуть, но всё же поднял настроение. Александра выглянула в окно, любуясь цветущей весной и радуясь тому, что погода в Питере — городе непредсказуемых природных явлений — наконец, была такой, какой и должна быть. После скромного завтрака приступила к чтению. Не помогло. Во-первых, все детективы и триллеры, имевшиеся в шкафу, были давно прочитаны, а последняя покупка жутко разочаровала, убив интригу уже в середине книги. Во-вторых, желание расследовать оказалось почти таким же сильным, как жажда в знойный день. На выручку пришёл проверенный способ: Саша знала, если попадётся достойный сериал, его просмотр будет близок к нужному ей чувству расследования. Скачав один из британских детективов, не читая описание и ориентируясь только лишь на название «Пять», (слово автора: отменный короткий сериал. Рекомендую), Александра взялась за то, что у неё неплохо получалось — она стала угадывать злодеев и их мотивы. И… неоднократно ошиблась.

Всё-таки Александра Селивёрстова была обычным детективом, а не гением, каковым её многие считали.

Первый почти не спал. Ему не удалось собрать нужные сведения перед поездкой, и поэтому он навёрстывал упущенное, активно знакомясь с отдыхающими. К счастью, природная харизма служила этой цели, ничуть не стесняя совесть. Потому что совести-то и не было.

Задача Первого состояла в том, чтобы оставаться первым в этом году и стать Пятым в следующем, о чём он и написал самому себе в заметках. Но тут же удалил. Правила Игры запрещали какие-либо сохранённые данные о предстоящем СОБЫТИИ, даже если слова были туманными, даже, если это были просто слова. Первый не расстроился, стирая написанное. Правила есть правила. Вместо этого он испытывал эйфорию от предстоящей погони и радовался удачному стечению обстоятельств. То ли по иронии судьбы, то ли благодаря невероятному везению, в доме собрались почти одни женщины. Его идеальные лоты.

Первый наслаждался властью над ними и ранним утром обрабатывал девятую из отдыхающих. Немного напрягала пустая забронированная комната второго номера, но Первый разумно предположил, что до СОБЫТИЯ человек, ещё одна женщина, появится, а там уж он что-нибудь придумает. Не зря же его называли Мистер Обаяние?

Первого распирали эмоции.

Второй не успевал. Его дотошность сыграла с ним же плохую шутку. Не считая игроков, отдыхающих было десять, и одна до сих пор не приехала. Второй пока был знаком лишь с четырьмя. Почему? Не только из-за своей любви играть серьёзно, но и по вине Первого, вечно забирающего лоты. Второй злился, нервничал.

Сидя в беседке, он ожидал одну из отдыхающих: знал, что той нравится сидеть здесь с книжкой. Подготовился. Спрятал в портфеле — вечном спутнике — такой же экземпляр. Сам читал иную литературу и больше по работе, но Игра требовала быть гибким. Быть другим.

В назначенное время женщина не появилась, спустя полчаса тоже. Второй поднялся со скамьи и вошёл в дом. Он увидел их за пианино. Первый делал вид, будто любит классику.

Второй был очень зол.

Пятый отдыхал. В своих мечтах он уже встречался с ней, любимой, но не здесь, не в этом грешном городе, а где-то на берегу тёплого моря. К примеру, в Сочи. Подсказки были готовы: по пять на каждого участника. Одна проще другой и в тоже время каждая сложнее предыдущей. По сути, Игра была фортуной. Ты мог изучить все биографии, залезть чуть ли не в душу каждого, и в итоге не угадать. Или… пасть жертвой. Ведь выбранный лот знал только лишь ведущий.

Пятый хорошо знал, что значили в Игре самоуверенность, задиристость, самомнение. Два года назад Четвёртый считал себя самым умным, думал, вокруг сплошные идиоты. И теперь он был мёртв. Его убила Третья, новенькая. Истеричка, в которой никто не признал соперника. Пятый понимал: нельзя недооценивать других участников. И только поэтому он до сих пор был жив, он, два года назад получивший неприятный номер Второго. Конечно, ему хотелось быть Первым уже тогда, но… Ещё одно непреложное правило: не перечить Пятому. Он ждал, надеялся. Верил. В прошлом году победил. Теперь власть была у него, и можно было расслабиться на целый год, подумать о любви. О той женщине, что завладела его сердцем. Пятый хотел узнать, где она, как у неё дела, но решил не рисковать. Пребывать во взаимном неведении безопаснее. К тому же осталось немного: скоро всё закончится, и они будут вместе. Хотя бы до новой Игры.

Утро пятницы он провёл, мечтая и совершенно не волнуясь о СОБЫТИИ, а ближе к полудню вышел на прогулку. Неподалёку находился чудесный парк — историческая достопримечательность.

Пятый любил достопримечательности.

Третий солгал жене о поездке. По его словам, коллега с работы отмечал день рождения и приглашал весь отдел. Ася поверила, даже подробностей узнавать не стала. Мужа она любила. Доверяла.

— Через сколько вернёшься? — спросила, поправляя ему серый шарф перед выходом.

— После выходных. Может, утром в понедельник. Не волнуйся. Вернусь живой и невредимый.