Восстание (ЛП) - Скэрроу Саймон - Страница 16

Катон удерживал свою позицию, наблюдая за сражением перед собой. Люди Фортина неуклонно сдавали позиции. Он вычислил красный герб префекта и, когда последний из всадников Восьмой Иллирийской проскакал мимо него, направил лошадь к Фортину, который на мгновение выпрямился в седле в стороне от потока боя. Его лицо и плечи были забрызганы кровью, а грудь тяжело вздымалась от напряжения.

- Пришло время отозвать твоих людей, - сказал Катон. - Остальная часть колонны прошла. Мы должны продолжить движение на Лондиниум.

- Идти? - ответил Фортин сквозь стиснутые зубы. - Член Юпитера! Мы могли бы уничтожить этих ублюдков, если Светоний прикажет ввести всю колонну в бой.

- Мы не можем позволить себе терять больше людей, - возразил Катон. - А теперь отводи отсюда свою когорту. Следуй своим приказам, - добавил он с акцентом.

Фортин повернулся, чтобы найти своего знаменосца, и направил лошадь к нему, крича во всю глотку: - Подними штандарт!

Катон увел своего скакуна подальше от поля боя и ускорил шаг до галопа, погоняя его вверх по склону, чтобы он присоединился к своему отряду. Первые две когорты уже продвигались по долине, между ними ехал Светоний и его отряд. Катон разместил своих людей поперек склона по обе стороны дороги, чтобы прикрыть когорту Фортина, пока они выходили из боя и отступали, чтобы присоединиться к колонне. Многим раненым, которых можно было спасти, помогали их товарищи, а другие отгоняли воинов-бриттов, отиравшихся поблизости. Затем, с последним вызывающим криком: «Да здравствует Рим!» - префект развернул лошадь и поскакал прочь от декеанглиев. Катон почувствовал облегчение от того, что последние не проявили желания продолжать бой, а вместо этого начали осматривать своих раненых и грабить тела павших римлян. Как это было принято у кельтов, началась борьба за трофеи в виде погибших врагов, и он почувствовал, как у него внутри все сжалось от гнева, когда он увидел, как воины поднимают отрубленные головы, чтобы похвастаться перед своими товарищами.

Фортин обменялся кивком с Катоном, когда тот проезжал мимо, чтобы присоединиться к своей когорте, выстроившейся на дороге, прежде чем они пойдут следом за остальной частью колонны. Катон подождал еще немного, чтобы дать им время дистанцироваться от врага. Удовлетворенный тем, что не было предпринято никаких попыток собрать воинов для начала преследования, он отдал приказ Восьмой когорте вернуться на дорогу и оставить Кановиум позади. Столбы дыма уже поднимались в утренний воздух, когда гарнизон поджег оставшиеся припасы, прежде чем отступить в укрепленный комплекс в углу склада. Если повезет, декеанглии поймут, что затея с захватом склада провалилась, и отступят в горы до прибытия основной колонны армии Светония. Катон пробормотал краткие молитвы Фортуне и Марсу о сохранении жизней Раминия и его людей, а затем галопом добрался к своей когорте, чтобы занять место во главе ее.

По его оценкам, было потеряно более двух часов и не менее пятидесяти человек. И они преодолели лишь часть расстояния до Лондиниума. На сердце его было тяжело от беспокойства обо всех, кто мог находиться на пути к Боудикке и ее мятежным силам. Среди них были его сын и женщина, которую он любил.

*************

ГЛАВА V

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Небольшая группа конных воинов на лохматых бриттских лошадях начала преследовать колонну, когда последняя вышла на прибрежную тропу, огибающую горы. Время от времени они нападали на отставших, и Катону приходилось брать на себя командование когортой и разворачиваться, чтобы преследовать их. Иногда они опаздывали, и декеанглии догоняли изолированного ауксиллария и приканчивали его, прежде чем он успевал догнать своих. Когда такие инциденты происходили, римлянам было трудно устоять перед желанием броситься вслед врагу и отомстить за своего товарища. Именно поэтому Катон взял на себя личное командование и приказал своим людям сдерживать свой гнев и отпустить врага, вместо того, чтобы рисковать попасть в засаду и понести ненужные потери. Тем не менее, он осознавал ущерб, нанесенный моральному духу его людей, и с нетерпением ждал возможности оставить горы позади.

В первую ночь колонна расположилась лагерем возле одного из фортов, построенных на пути снабжения, ведущем обратно к армейской базе в Деве. Погода оставалась хорошей, и они добились хороших успехов, преодолев около пятидесяти километров в первый день и более шестидесяти на следующий, следуя по маршруту, извивающемуся вдоль побережья. Раненых оставили у первого форта, чтобы не замедлять темп продвижения колонны.

В сумерках на третий день после достижения главного острова они увидели Деву. Катон почувствовал усталое облегчение, взглянув вниз на огромный прямоугольник рва и дернового вала, увенчанного прочным частоколом. Сияние жаровен освещало небольшие участки крепости, а дым клубился из отверстий в зданиях и рассеивался в сгущающемся мраке, доминировавшим над ландшафтом. Крошечные фигурки патрулировали парапет и пробирались через внутреннюю часть крепости. За ним, на расстоянии выстрела стрелы из внешнего рва, лежали разбросанные грубо построенные здания и палатки, которые обозначали неизбежное импровизированное гражданское поселение, где жили сопровождающие лагерь лица. Женщины и дети парней, служащих в армии, торговцы, гадалки, трактирщики, проститутки и артисты. Достаточно мирная обстановка, подумал он. Ему было интересно, знают ли они о судьбе Камулодунума и угрозе, исходящей от восставших. Единственное, что стояло между ними и уничтожением, - это широко рассредоточенная римская армия, отчаянно пытавшаяся сконцентрироваться в достаточном количестве, чтобы противостоять Боудикке и ее последователям.

Утомленная колонна вошла в крепость и была направлена к рядам пустых конных казарм. Пока его люди спешивались, снимали седла и попоны и протирали лошадей, Катон направился в помещения интенданта, чтобы захватить необходимые припасы, необходимые для оставшейся части марша на Лондиниум. Судя по его воспоминаниям о маршруте, расстояние, которое нужно было преодолеть, составляло почти добрые три сотни километров. Имперский посланник с регулярными сменами лошадей мог бы пройти путь за два дня, максимум за три. Для их колонны это заняло бы как минимум вдвое больше времени. Тогда запаса на четыре дня, решил он, взвешивая компромисс между весом еды для людей и кормом для лошадей и необходимостью двигаться как можно быстрее. Если припасы закончатся, им придется обойтись без них целый день, прежде чем они достигнут Лондиниума.

Когда он вошел во двор штаб-квартиры, он сразу почувствовал атмосферу безотлагательности. Свет фонарей светился из-за ставен главного здания, таблиниев и кладовых по обе стороны от двора, и там было много ординарцев и офицеров из гарнизона и конной колонны, переговаривавшихся небольшими группами или спешивших подготовиться к предстоящему долгому маршу. В тесной комнате, где интендант пытался удовлетворить их просьбы, уже находилось несколько офицеров. Как и ожидал Катон, он был старшим офицером и смог пробраться к столу, не встретив сопротивления центурионов и декурионов, посланных префектами других когорт. «Ранг действительно имеет свои привилегии», - с некоторым удовлетворением подумал он.