Метаморф. Красный Робинзон (СИ) - Восточный Ставр - Страница 55

Проверяю статус: третий ранг взят!

Радость и гордость переполняла меня. Наверное. По-настоящему оценить свой эмоциональный подъём я не мог, потому что вот теперь действительно ужасно устал. С одной стороны, обретённые силы буквально окрыляли, сияющим потоком струились по телу. С другой… Напряжение рвалось наружу и гирями висло на руках и ногах.

— Сколько я так провел? — поинтересовался я у Алукарда.

— Почти четверо суток! — сообщил фамильяр тоном хирурга, отмывающего руки.

Заглянув Статус, я округлил глаза. Характеристика Тело превысила 100 единиц. Магия прибавила три единицы, Разум — девять. Хм… Я думал, что для выправления ситуации нужно будет больше очков.

— Так каждая Единичка в твоем статусе теперь «весит» раза в полтора больше! Плотность и концентрация энергий при переходе с ранга на ранг сильно увеличиваются! — подал голос Алукард.

Я же тем временем изучал свой статус дальше.

— Так. Достижение «Мазохист». Сомнительно, конечно, но полезно. Дальше «Эксперимент»… Так… «с большой вероятностью должен был закончиться смертью»? Алукааард?

— Что ты переживаешь? — этот гад даже не смутился! — Во-первых — поздняк метаться. Всё уже закончилось. Ты жив, стал значительно сильнее, при этом не получив никаких патологий и проблем с дальнейшим развитием.

— А во-вторых?

— А во-вторых: Система крайне поверхностно взаимодействует с фамильярами. Она просто не может оценить уровень моего контроля. Если бы подобное попытался провернуть простой человек, то да. С большой долей вероятности, он бы умер… Так что расслабься. У нас и так хватает проблем помимо переживаний о вероятной смерти в прошлом.

— Мда? Ну хорошо, а с ними что? — кивнул я в сторону лежащих вповалку метаморфов.

— Так вымотались. Всё это время без передышки добычу тебе таскали! Ты же крови с нескольких тысяч теросов осушил, — поделился Алукард, с усмешкой глядя в мои округлившиеся глаза.

— Куда столько?

— «Сгорело» в процессе. Или ты думаешь, что так просто уместить год культивации в несколько дней.

— Понятно… — протянул я. — Ну хоть прошло всё без последствий?

— Более-менее! Ничего радикального, но ближайшие месяца три ничего, кроме Целебных Вед, тебе читать категорически не рекомендуется. Да и дальше культивировать нужно будет очень осторожно и аккуратно.

Я таким новостям даже не удивился и только широко зевнул. Сейчас у меня мысли о Чтении Вед и развитии только нервную дрожь вызвать могут.

— А сейчас иди спи! Тебе нужно восстановиться.

И это, пожалуй, было лучшим из того, что он произнёс за последнее время!

Упав на меховое ложе, я моментально провалился в дрёму. Краем сознания ощущал, как ворочаются рядом, устраиваясь поудобней, сытые Кузя, Кеша и Дружок. Уловил, как фыркают и притопывают пасущиеся на поляне олени и единороги, как рычит, переминаясь во сне, мамонт, нареченный мною Дамбо. Как блондятся по пещере, скребя по камням когтями, наши волки-часовые. Чёрт! Я чувствовал и слышал вообще каждого своего питомца! Многодетный отец, блин! Создатель доморощенный!

В засыпающем мозгу вспыхивали и плавали, как мухи в остывшем супе, мысли, более типичные для усталой матроны, чем для семнадцатилетнего юноши: «Маленькие детки — маленькие бедки», или «Зачем я наплодил такую ораву?..». А вспоминая про обращение мамонта: «Да чтобы я… ещё раз!!!», ну, и прочее в этом духе. Боги! Как же я сейчас понимал свою мать с её «у меня от вас голова болит!» Ведь мои «деточки» тоже требовали постоянного внимания и контроля — в прямом смысле слова. И их, если что, подзатыльником не наградишь в воспитательных целях, и мокрой тряпкой по ж*пе не отхлещешь… Не, можно, конечно, попробовать, но что толку? Хорошо, что все они у меня очень послушные. Пока.

Сонный мрак зевнул в последний раз и сомкнул челюсти. Спать без сновидений — это прекрасно! Только ночь тогда почему-то слишком быстро заканчивается…

Тем не менее утром, проснувшись удивительно бодрым и свежим, я принял окончательное (а может, не окончательное?) решение больше не обращать существ, сильно превосходящих меня по рангу. И вообще, пока остановиться и метаморфов больше не плодить. Этих бы успеть подготовить к решающей битве.

Кстати, о битве. Прорыв может произойти в любой момент! Умные мысли у меня сегодня рождались прямо одна за другой! И одним из важнейших было осознание того, что метаморфам необходим отличительный знак, чтобы в пылу сражения их не путали с обыкновенными теросами. Ведь на вид они ничем не отличаются, кроме селариновых рогов. Но рога — так себе признак. Всевозможных рогатых теросов дофига и больше. И кто там, в битве, будет разбираться, какой у зверюги рог. Грохнут — пикнуть не успеешь!

Нет! Тут нужен некий особый Знак Избранного! Такой, который видно издалека невооруженным глазом, и который сразу отсекает сомнения относительно своего происхождения. То есть, не даёт даже повода предположить, что является, например, продуктом естественных мутаций какой-то группы теросов. Увидев его, любой человек, независимо от социального статуса и уровня образования, должен мгновенно понять — это Знак! И принять его! И довериться ему! И, желательно, проникнуться мистическим умонастроением!

В виду всего этого кресты, полумесяцы и звёзды я категорически отмёл — Знак Избранного не должен привязывать его к какой-либо конфессии или политической организации. Но должен однозначно положительно восприниматься как верующими, так и атеистами (хотя откуда в этом мире атеисты?). Да и мелкие или слишком сложные детали тоже не годятся — в пылу схватки их никто не разглядит. А потому тот же серп и молот не подходят. Красная звезда — ещё туда-сюда! Но опять же, кто будет рассматривать красные звезды на теросах в пылу сражения?

В таких раздумьях я стоял, опершись рукой о стену пещеры, и смотрел на своих завтракающих питомцев: уселись рядками и сосредоточенно чавкают — ни дать, ни взять — заводская столовка. Не голоден, пожалуй, был только Кузя. Причём покемон на каком-то особом подъёме. Его буквально переполняла энергия, требовавшая немедленного выхода!

Выход этот она находила в заигрываниях с другими метаморфами, чаще всего, не отвечавшими на призывные прыжки Кузи и его весёлые помахивания хвостиком. Даже сородичи, что сейчас сосредоточенно поглощали пищу, оставались равнодушными к его дружелюбному оптимизму. Я, кстати, давно уже заметил, насколько сильно малыш отличается от себе подобных, но заморачиваться всерьёз этим вопросом сейчас было некогда. Мысленно поставив галочку и пообещав себе непременно выяснить, где тут собака порылась, я снова погрузился в раздумья.

Кузя же, то ли почувствовав моё внимание, то ли перехватив короткий взгляд, немедленно переключился на меня. Разбежался и нежно боднул лбом в колено. Отпрыгнул, помахал хвостом и повалился на спинку, выставив брюшко. Наклонившись и мимодумно почесав толстенький животик, я хотел вернуться к своим мыслям, но не тут-то было! Питомец воспринял мой знак внимания как согласие на продолжение веселья и принялся скакать и выписывать вокруг меня причудливые кренделя.

— Кузя, мне не до игр, — буркнул я и отодвинул покемона ногой. Обыкновенно очень эмпатичный, в этот раз он никак не отреагировал на мою отповедь и продолжал приставать, прыгать на мой хвост, кувыркаться под ногами, пытаться вскарабкаться «на ручки».

Ласковая мелочь достала меня вконец:

— Отстань, кому говорят! — рыкнул я и хлопнул его ладонью по лбу. Толчок получился довольно чувствительный: зверёк полетел кубарем и приземлился на пятую точку. На мгновенье он замер и уставился на меня снизу вверх изумлённо-печальными глазами. На широком лбу красовался белый отпечаток моей пятерни. Зрелище было столь эпичным и комичным одновременно. И тут меня осенило! Белая Длань! Знак Избранного!

В этой точке успешно сходились ритуальные действа всех религий! Да и любому человеку сей символ был не чужд! Белая Длань на лбу не оставляла сомнений в том, что существо служит добру и справедливости, и, естественно, принадлежит представителю «светлых сил»! Так просто! Так лаконично! Так символично! Так…