Иван Змеевич и Краса Ненаглядная (СИ) - Соляная Ирина Владимировна - Страница 25

— Скажи, волче, где мы? — спросил тихо Ваня.

— Настоящее пойди-туда-не-знаю-куда, — рыкнул волк и взглянул опасливо. Никогда царевич не видел своего спутника таким растерянным и даже потерянным.

— Я ожидал увидеть град на холме или, по крайней мере, палаты белокаменные. Хотя, если вдуматься, как они будут на облаке громоздиться да не рушиться? Но и наш летучий корабль в облаке не вязнет, наземь не падает.

Царевич подобрал шапку с палубы, застегнул кафтан, перелез через борт, слегка проваливаясь в мягкую облачность, и помог волку спрыгнуть. Летучий корабль тут же затрясся, заколыхался, приподнялся да и отправился обратно, похлопывая парусами.

— Эво-на… — протянул волк, — вход в проблему мы нашли, а выход потеряли.

Ваня оглянулся, вокруг кроме пышных белых и голубоватых, розовых и персиковых густых куч, похожих на перья диковинных птиц ничего видно и не было.

— А все ж повезло тебе, Ваня, — самодовольно изрёк волк, — что вместо коня у тебя есть я. Стоял бы твой сивка-бурка с торбой на морде у коновязи, а я тебя всюду сопровождаю, оберегаю и какой-никакой совет даю.

— Вот и дай совет, что дальше делать? — озлился Ваня.

— Сейчас бы не худо пообедать. С прошлого дня во рту ни крошки не было.

Сказал так — и откуда ни возьмись появился стол, накрытый белой скатертью, а на ней чего только не было. И лебедь, целиком зажаренный, с вилкой в боку, и молочный поросёнок с мочёной грушей в зубах, медвяные соты и куски колотого сахару, ломти каравая белого и серого, пшеничного и ржаного, каша разваристая из семи круп с ягодами и молочными пенками. У Вани даже слюнки потекли, и он раздумывал, с чего бы ему начать, а волк не стал церемониться, схватил зубами поросёнка за ляжку, стащил со скатерти и принялся его пожирать. Волчья морда, целиком погрузившаяся в облако, была Ване не видна, и он отвернулся к столу, взял ломоть каравая, посыпал его крупной солью и налил простокваши. После того, как оба насытились, стол с яствами пропал.

— Я бы еще пожрал, — признался волк, — вот лебедь выглядел недурственно, как на лубках, где царские да посольские застолья малюют.

Ваня, не едавший ничего подобного у батюшки и братца Дмитрия, перечить волку не стал, а принялся искать хоть какие-то приметы волшебной яблони. Однако в облаках ничего, кроме них самих не наблюдалось, тогда царевич вздохнул и сказал:

— Была бы тут волшебная яблонька, я бы понял тогда, что не зря такой путь проделал.

Откуда ни возьмись, перед царевичем и его обрадованным волком появилось мощное дерево. Ваня мог увидеть только три аршина её ствола и могучих ветвей. Корни уходили в гущу облаков, и крона терялась в молочно-белой вышине. Крупные листья изумрудного оттенка заботливо укрывали заветные плоды. Жёлто-зеленые яблоки, с блестящей кожурой, едва тронутой румянцем, еще не поспели, но выглядели тяжёлыми. Ваня подумал: «Укусишь такое, брызнет сок и запенится на зубах, а хрустом наполнится весь рот». Он не удержался, протянул руку, нащупал восковой бок и сорвал одно. Тут же яблоня пропала, словно вовсе не бывала, раздался громовой голос.

— Я тебя кормил-поил, думал, что ты мой гость, а ты вор?

Ваня закрутил головой, ища хозяина, и тот медленно вышел навстречу из облака.

Глава 18

Высокий и статный мужчина с гладкой черной бородкой, заостренным носом и ушами, с острым взглядом колючих насмешливых глаз был ничуть не похож на Огненного Змея, которого описывал Ване дядька Ерошка. Но был он тем самым супостатом, утащившим Красю. Блестели золотые пуговицы на зеленоватом камзоле, по плечам раскинулись волосы чернее вороньего крыла.

— Нехорошо, Ваня. Я тебя ждал, а ты балуешь!

Хозяин широко улыбнулся и развел в стороны руки. А Ваня сунул яблоко за пазуху и рывком вынул меч из ножен. Серый Волк ободрительно рыкнул.

— Давай биться, чудище поганое! — воскликнул царевич, а мужчина посмотрел на него с укоризной покачал головой и даже языком цыкнул, мол, какой неразумный, отступил в облако и пропал с глаз долой.

Серый Волк ринулся за ним и тоже пропал. Ваня не стал ждать, когда Змей Огненный зайдет сзади и нанесет свой удар, а побежал следом за волком. До темноты бегал Ваня по облаку, увязая в мягкой его перине. В какую сторону не побежит, а там всё одно: бело-розовые клубы, горы да холмы. Уж и солнышко, обагрив края облачной страны, уступило место тонкому изящному месяцу и звёздам, а всё никак Ване не найти Огненного Змея. И волк куда-то пропал. «Может, ворог проклятущий и вовсе вниз слетел, оставил его, дурака, одного по облаку бегать? Сам, небось, резвится в дубраве али над посадом пламя разливает, а я тут обретаюсь?» — подумал Ваня. Сел царевич на край облака и ноги свесил, стал на землю смотреть: тихо там, благолепно. Тонкую ленту синей реки светозарные звёздочки освещают. Мирно в поле спит стадо коров, да пастух у стога сена на дудочке играет. А слышно так, будто рядом с ним Ваня стоит.

— Волк, стань передо мной, как лист перед травой, — вспомнил царевич и тут же появился волк с недоеденным лебединым крылом в зубах.

— Ты что делаешь? Жрёшь?— возмутился Ваня, и волк покорно положил добычу ему под ноги, — я думал, что ты за Змеем Огненным гоняешься, а ты…

— Дык, это не моя задача, Иванушка, — проникновенным льстивым голосом ответил волк, — лично у меня никаких притязаний к твоему ворогу нет. Он сам по себе, я сам по себе. Он поверху летит, я понизу бегаю. Я тебе обещал служить, но убивать Огненного Змея не подряжался. К тому же ты видел, какой он? То боярин заморский, то вихрь ветровой, то столп огня. Побори такого, попробуй.

— К тому же сыщи его для начала, — вздохнул Ваня, — хотя до чего же я глуп! Сущий дурак. Надо снова с яблони яблочко сорвать. И вот змей появится. Даже не надо будет говорить: 'Появись, Змей Огненный, вражина окаянная!

Сказал так Ваня, и тут же из облака к ним шагнул Змей в алом, расшитым жемчугом кафтане, в шапке, отороченном куньим мехом и сафьяновых сапожках.

— Не устал ли ты, мой гостюшка? — ласково спросил он, — с мечом-кладенцом по ватным облакам бегать ох как непросто! Пойдем, я тебе свой терем расписной покажу да Жар-птиц. Ты же за ними сюда издалека добирался.

— Я пришел сюда по наказу государя нашего, царя Выслава, — грозно крикнул Ваня, поднимая над головой булатный меч, — вызываю тебя на бой, чудище поганое!

Змей вздохнул и сказал:

— Ну кто на ночь глядя бьется? Это не по правилам. Надо рассвета дождаться, а там уж и биться. Не станешь же ты у безоружного врага главу рубить? А меч мой в кладовых лежит, под замком. Ты ко мне в гости пришел, а тут уж мои правила. И не в моем дому смертоубийство совершать. На лобное место выйдем, народу на потеху и любование, чтобы у победы свидетели были. Всё честь по чести.

— Согласен, — сказал Ваня, вложил меч в ножны и пошёл следом за Змеем. Хозяин облачного царства делал изящные движения рукой направо и налево, и облака расцветали плодовым садом с беседками, увитыми виноградом. Появилось озерцо с лебедями, и волк хищно облизнулся. Шёл царевич и дивился: полдня он пробегал по облакам, а такой красоты не видывал, и где она только скрывалась от его взора? Змей подошел к ёлке с серебряными иголками, и к нему на ладонь спустилась шустрая белочка, вмиг схватившая орешки, которые Змей достал из кармана. Золотая скорлупа упала в облачную вату, а ядрышко чистого изумрудного блеска Змей отдал Ване.

Белочка схватила невесть откуда взявшийся кружевной платочек и давай напевать, да слёзки утирать:

'Баю-баю, баиньки,

Путь недолгий, маленький.

Нас обманешь-проведешь —

В сыру землю спать уйдешь.

В тяжелы желты пески

Да под сини камушки.

Глазки вороны склюют,

Во сырой земле приют.

А я байкаю, качаю,

Смерть поутру примечаю'.

Ваня отпрянул и посмотрел с удивлением на Змея, а волк клацнул зубами, и белка шмыгнула на ёлку.