Ребенок в подарок (ЛП) - Райли Алекса - Страница 10

Весь день был идеальным. Мы с Рэй приготовили для всех огромный завтрак из блинчиков, затем она повела меня на прогулку по саду, чтобы показать свою игровую площадку с домиком на дереве. Мы сидели там часами, и она читала мне книги, потом притворялись пиратами, в то время как Джиллиан была девицей в беде.

В итоге мы поехали посмотреть рождественские огни города, а затем втроем закончили вечер в ресторанчике с уличными обогревателями и горячим какао.

Мое лицо сводит от улыбок, а мой пресс на самом деле болит от того, сколько я смеялся. У меня есть годы, чтобы наверстать упущенное, когда я не делал ни того, ни другого, и у меня такое чувство, что я буду делать это гораздо чаще.

Сегодня мне удалось улизнуть на несколько мгновений с Джиллиан, когда я смог прикоснуться к ней губами. Я не понимал, как трудно будет не целовать ее, пока мне не пришлось сдерживаться. Хотя я хочу в конечно итоге иметь возможность показывать привязанность к ней перед Рэй, мы не торопимся, по крайней мере, сегодня.

— Это тебе, — говорю Рэй, протягивая ей маленькую коробочку.

— Мне? — Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, ставит чашку с горячим какао и открывает ее.

— Айзек. — Голос Джиллиан нежный, когда она берет меня за руку.

Я пожимаю плечами.

— Я увидел его в магазине сегодня утром и не смог устоять.

Может быть, это потому, что у меня есть эта неоспоримая душевная связь с Джиллиан, но, когда я смотрю на Рэй, мое сердце взывает к ней. Может, это связано с кровью моего брата, ведь она у нас общая, но независимо от причины, я хочу, чтобы Рэй знала, что она важна для меня. И не имеет значения, что девочка не от меня. Отныне малышка будет моей. Джиллиан — все для меня, и это наша семья. Навсегда.

— Боже, мамочка, смотри! — Она поднимает браслет с единственной подвеской в форме сердца и улыбается.

— Это голубой топаз, — говорю я, помогая застегнуть браслет на запястье. — Это камень декабря, месяца, в котором мы познакомились. — Я переворачиваю сердечко, чтобы она увидела маленький серебряный диск с надписью. — И это дата, когда мы встретились. — Я держу ее за руку и смотрю ей в глаза. — Потому что я хочу, чтобы мы оба запомнили это навсегда.

Без предупреждения Рэй бросается в мои объятия, и я ловлю ее обеими руками. И прижимаю ее к себе, поскольку она идеально вписывается у меня на груди, прижав голову к моей шее. Что-то внутри меня согревается от необузданной привязанности, и слезы щиплют глаза. Я никогда в жизни ничего так не хотел, как чтобы эта маленькая девочка была моей. Мой брат — кусок дерьма — бросил ее, и я проведу свою жизнь, давая ей понять, что я никогда никуда не уйду.

Когда она отпускает руку, то возвращается на свое место и продолжает пить горячий шоколад, рассказывая о том, что покажет всем свой подарок, как только мы вернемся домой. Оглядываюсь и вижу, как Джиллиан вытирает слезы, и я сжимаю ее ногу.

Мы говорим о планах на канун Нового года и том, что они делают до опускания шара (примеч. Каждый год 31 декабря в 23:59 по местному времени шар спускается с 23-метровой высоты по особому флагштоку. Нижней точки шар достигает в полночь, что символизирует наступление Нового года. Первый раз шар спускался в 1907 году). Рэй рассказывает мне все о том, как она засиживается допоздна, что ей больше всего нравится, а потом смотрит фейерверк, который они запускают у них на заднем дворе.

К тому времени, как мы возвращаемся домой, уже поздно, и Рэй заснула на заднем сиденье. Когда машина останавливается, я отстегиваю ее, а затем подхватываю ее обмякшее тело на руки. Она такая крошечная, и я не могу описать ощущения, когда держу ее на руках. У меня есть естественный инстинкт защищать ее и оберегать, будто это заложено в моей ДНК.

— Ты отнесёшь ее? — спрашивает Джиллиан, и я киваю.

— Да, я отнесу ее в постель.

С тех пор как мы уехали, выпало еще немного снега, и свежая пудра покрывает наружные ступени. Когда я поднимаю ее на руках немного выше, я замечаю, что там есть следы, ведущие к дому.

— Твой брат уезжал? — спрашиваю я, оглядываясь в поисках его машины.

— Нет, он сказал, что они будут дома весь день. А что? — Джиллиан замечает свежие следы вместе со мной и бросает взгляд на дом.

Как только я прослеживаю за ее взглядом, кто-то выходит из тени. Наверху лестницы так темно, а свет находится над фигурой. Мне требуется секунда, чтобы понять, что происходит, но когда вижу реакцию тела Джиллиан, я точно знаю, кто это.

— Ну, посмотрите-ка кто тут у нас, — насмешливо говорит Пол нам троим, медленно спускаясь по ступенькам.

Я крепче прижимаю Рэй к себе, протягивая другую руку, чтобы схватить Джиллиан за предплечье. И пытаюсь оттащить ее за себя, но она застывает на месте.

— Джиллиан. — Я произношу ее имя и тяну за руку, прежде чем она моргает, а затем подходит ко мне.

— Разве не чудесно видеть всю семью в сборе, — протягивает он, делая еще один шаг ближе. — Я вижу, ты рассказала ему. — Пол делает еще один шаг вниз, и свет освещает его лицо. Он так сильно похудел с тех пор, как я видел его в последний раз, его глаза впали. Брат выглядит как смерть, и когда тот улыбается, я вижу, что несколько его зубов начали гнить.

— Нет, — произносит Джиллиан чуть громче шепота.

Я вопросительно смотрю на него, прежде чем его улыбка становится шире.

— Она не сказала тебе, что ты отец?

Глава 9

Джиллиан

Айзек мгновение стоит без всякого выражения на лице, но через мгновение он поворачивается ко мне.

— Я должен уложить ее, — наконец говорит он, и я киваю.

Мое сердце вот-вот выскочит из груди. Какого черта Пол здесь, и почему сейчас, спустя столько времени? Я сглатываю ком, образовавшийся у меня в горле. Рада, что Рэй спит и не является свидетелем этого беспорядка, потому что не сомневаюсь, что для Пола это не имело бы значения, услышит ли она то, что он сказал. Ему было все равно, кому он причинил боль, и в его мире детям не дают поблажки. Я не знала, каким жестоким он может быть, пока не стала его женой.

У нас нет выбора, кроме как подняться по ступенькам, и я удивляюсь, как Айзек остается совершенно спокойным.

— Ты можешь подождать снаружи, — говорит он своему брату, когда мы поднимаемся наверх, пока я ввожу код двери и отпираю ее.

— Не будь придурком. — Пол впускает себя внутрь, и ноздри Айзека раздуваются. Я знаю, что он хочет сказать что-то или, скорее всего, сделать что-то. Судя по выражению его глаз, то, что он держит Рэй — единственное, что удерживает его.

— Я предупреждаю тебя. — Его голос такой низкий, а тон такой холодный, что у меня по спине бегут мурашки. Я и не знала, что чей-то голос может звучать так смертоносно. Он, должно быть, действительно зол, и я уверена, что часть этого гнева относится и ко мне. — Пойдем со мной, Джиллиан.

Я не хочу оставлять Пола в доме одного.

— Я останусь здесь.

— Я не хочу, чтобы ты оставалась с ним наедине.

— Я был женат на ней, Айзек. Я много раз был с ней наедине, и она все еще в порядке. — Я закрываю глаза, зная, что его комментарий не поможет этой ситуации.

— Был женат. Она больше не твоя.

— Я никогда не была его. — Я открываю глаза, чтобы посмотреть на Айзека, бросая на него умоляющий взгляд. Не попадайся на крючок Пола. — Уложи нашу дочь в постель.

Айзек заметно расслабляется. Возможно, я беспокоилась о том, как Айзек отреагирует, узнав, что Рэй его, но это было не потому, что думала, что он может не хотеть ее. Айзек заставил этот страх исчезнуть в первый момент, когда я увидела его с Рэй, и с тех пор каждым своим действием тот показывал это все более ясно. Он бы относился к ней как к своей собственной, даже если бы не был ее отцом.

Айзек был так хорош с ней, что на самом деле я больше боюсь, что он ненавидит меня. Я могла бы приложить больше усилий, чтобы найти его и рассказать о ней. Никогда не следовало верить Полу, когда он сказал мне, что Айзек знал. Для Пола это всегда было игрой, которая, уверена, приведет к деньгам. У Пола нет другой причины что-либо делать.