Мемуары бабы Яги (СИ) - "Серафима" - Страница 45

Вася расхохоталась и обняла Татьяну.

— Вась… — робко начала Таня. — А что у Ягуси с Кощеем стряслось?

— Заметила, да? — вздохнула Василиса.

— Как тут не заметить! Видно же, что любят они друг друга, а всё как дети малые, подначивают, подкалывают, ссорятся, что между ними произошло?

— Давно это было, очень давно. Столетий пять назад, не меньше… — начала свой рассказ Вася. — В сказках об этом и не говорится вовсе, если только в древних легендах поискать, и то навряд ли… Род, он всех парами создавал, и зверей, и деревья, и людей, чтобы гармония была и равновесие, для этого он создал мужское начало и женское.

Ягуся с Кощеем, с самого сотворения мира друг другу предназначены были. Она царица жизни, света и продолжения рода, а он — царь тьмы, властелин подземного мира и царства мёртвых. Любили они друг друга до беспамятства и жили в согласии, пока одна змея не вмешалась…

— Погоди… — прервала Василису Татьяна. — Это что же, ты мне библейские сюжеты рассказываешь, про Адама и Еву, и про змея с яблоком раздора?

— Ну… — Вася задумчиво теребила косу. — Почти. Только это в вашем мире. Нам Сашенька рассказывал библейские сюжеты. У нас — почти то же самое, только всё равно иначе.

Кощей, больно хорош собой был, да ты вчера сама видела, женские сердца таяли под его чарами. И вот, одна девица, рода знатного, придумала, как Кощея на себе женить, очень уж ей замуж за него хотелось. Припёрлась к нему в замок, опоила соком из того самого яблока с ядом змеиным, Кощей и пал околдованный без памяти. А она на весь мир заявила, что он её похитил, силком удерживает, жениться хочет. Первые войны и пошли.

Аглая тогда, сама не своя от горя была, не могла поверить, что Кош её предал… Ну, как положено, войны закончились, Кощей на той змее женился, чтобы равновесие удержать, про Ягусю совсем забыл. Аглая и обозлилась, в лесу уединилась — от людей подальше, лесным зверьём себя окружила, да существами сказочными.

Только человеческий век недолог, и та змея подколодная в вечное царство Морфея отправилась, а как её не стало, так пелена наваждения с Кощея и спала. Пришёл он к Яге на поклон, да поздно… Вот так и ходит возле неё кругами, только она ему больше не доверяет.

Вчера, когда они танцевали, весь лес ожил, новый круговорот жизни начался — от соединения мужского и женского начала, да только, танцем у них всё теперь и заканчивается.

Таня вытерла слёзы.

— Бабуля моя, да как же так! Она же знает, как всё было, почему не простит? Ведь любит же!

— Любит. — вздохнула Вася. — Но не прощает. Она царица, понимаешь? Здесь даже не в гордости дело, а совсем в другом, даже я не до конца понимаю. Она его дальше друга не подпускает.

— Я знаю! — воскликнула Таня. — Она боится! Просто боится, что он снова её предаст, но ведь он её не предавал на самом деле!

— Танюша. — ласково улыбнулась Вася, и успокаивающе погладила Таню по руке. — Здесь другой мир, иные материи. Всё, что нам остаётся — это ждать, что будет дальше. Может, сам Род смилостивится и пошлёт разлучённым любовь взаимную, да крепкую. А пока — хрупкая дружба меж ними, и то хорошо… — Василиса горько вздохнула. — Что-то засиделись мы с тобой, да загрустили. Пойдём что ли по ягодки, того и гляди Нафаня нахмурится.

— Вась, а на кой ему столько ягод-то? Вчера ж ещё лесовички притащили, я сама видела.

— А кто ж его знает? — хохотнула Вася. — Домовой он у нас, над всеми домами хозяин, с ним не поспоришь. А может и схитрил старый ворчун, чтобы мы с тобой наговориться успели, да без провожатых. Он Ваню с Серым куда-то послал, а Горыныча с самого утра не видать.

— Надо же! Я даже и подумать такое не могла, чтобы Нафанечку так все слушались. — хихикнула Таня.

— Танюша, ты многого не знаешь. Нафанечка наш не простой домовой, он над всеми домовыми главный. Со Сварогом они одного роду племени, да вот, рассорились в своё время.

— Ой как интересно! — Таня прижала ладони к сердцу. — Расскажи, Вася! Я ведь думала…

— Так я и сама мало что знаю, из деда ведь и словечка не вытянешь! Стеснительный он у нас, не любит о себе рассказывать.

Девушки подняли с земли свои корзины и обомлели. Каждая была полна самых отборных ягод, а сверху лежал крошечный букетик ромашек.

Таня с Василисой переглянулись, Вася лукаво подмигнула.

Таня повернулась лицом к густому лесу, поклонилась до земли и сказала:

— Спасибо тебе, Лешенька, хозяин добрый, за ласку и подарки.

— Спасибо тебе, лесной хозяин от души! — поклонилась в пояс Василиса.

Взявшись за руки, они поспешили к избушке.

Глава VI

Глава VI

Только де́вицы ступили на порог, как на них лавиной обрушился гвалт голосов. Серый вопил громче всех: — Почему так долго? Потеряли, не знали куда и бежать! Горыныч тихонько подвывал: — Всё небо взбаламутили, все облака разогнали, искали где спрятались — нигде не было.

— Кар-раул! Мы уж думали похитили, Водяному по жабрам настучали с перепугу! — каркал ворон.

Лишь домовой сохранял спокойствие, да ухмылялся в густую бороду, лукаво посматривая на девушек.

— Всем цыц! — приказала Яга, выходя из своих покоев.

Косы рыжие растрепались, щёки раскраснелись, губы заалели. Яга имела вид слегка встревоженный, но довольный. Следом за ней явился Кощей.

— Что за крик? Что у вас тут опять стряслось? Ни на минуту нельзя оставить! — ворчал он, нервно поправляя полы плаща.

От столь неожиданного появления, в кухне воцарилась мёртвая тишина. Вася нервно хихикнула, Таня переводила удивлённый взгляд с Кощея на Ягу и обратно.

— Ба… Ой, Ягусь… Нас тут, кажется, потеряли… — виновато опустив глаза и покраснев до корней волос ответила Татьяна. — Но мы никуда не девались, мы по ягодки ходили. Вот! — с этими словами Таня протянула полную ягод корзину как доказательство.

Кощей взглянул на корзинку, и достал из неё крошечный букетик ромашек.

— Ну, ясно… — пробасил он. — Леший в своё царство уволок, вот найти никто не мог. Ну и чары у него, с каждым столетием всё крепче становятся, того и гляди, лес вообще от чужих глаз укроет.

— Не укроет. — возразил Нафаня. — Он девочек наших подальше от любопытных глаз спрятал, а то уж больно внимательные поклонники у них, мда-а…

— А тем временем, — как бы между прочим заметил кот, — Водяной обиду затаил, за лапоприкладство некоторых. Ох и скандал будет, у-у-у… — театрально закатив глаза и приложив лапы к сердцу, констатировал кот.

— Это с чего вдруг скандал? — удивилась Яга. — С чего ему такой сюрприз устраивать?

— Это всё от того, Ягуся, — многозначительно начал Кузьма, — что некоторые хвостатые, не будем показывать лапой на серых, решили, что кое-кого похитили и удерживают силой, поскольку с утра на озере видели, как Водяной с этой персоной любезничали. А теперь, вопрос знатокам: что это было — ревность, любовные чары — Амур промахнулся и стрелой угодил, не будем озвучивать при дамах куда, весна, гормоны? — кот чинно вышагивал по гостиной, загибая пальчики на лапе. — У кого какие версии?

Серый прижал уши и виновато метя хвостом, попятился к двери.

— Стоять! — приказала Яга.

Серый взвыл и рухнул плашмя.

— Ягуся, я не сильно, и не специально… Нечаянно, почти… Это всё от беспокойства… Вот и… Случайно же!

Яга строго посмотрела на распластавшегося на полу волка, выслушивая его объяснения, потом закрыла руками глаза, уткнулась Кощею в грудь, плечи её вздрагивали.

— Ягуся, ты чего? — встревоженно спросил Горыныч, и достав платочек, больше похожий на скатерть, промокнул по очереди глазки на каждой мордочке. — Не плачь, только не плачь, мы счас! Мы мигом всё уладим, не будет никакого скандала, только не плачь, иначе мы сами зарыдаем, чувствительные такие стали! А-а-а… — зашлась в рыданиях первая голова. — У-у-у! — подхватила средняя. Ой-ёй-ёй! — заголосила третья, выпустив по своему обыкновению облачко дыма.

— Не могу больше! — простонала Яга и в голос расхохоталась. — А ну, марш отсюда, архаровцы! Дайте хоть мне с внучками поговорить, пообниматься. Ухажёры выискались! Брысь! Вон, идите к поляне, да столы готовьте. Сил моих на вас нет!