Мемуары бабы Яги (СИ) - "Серафима" - Страница 43

Домовой заметив, что Татьяна явно не в своей тарелке, взял ситуацию в свои руки.

— Так, Серый, мне тут твоя помощь понадобится. Горыныч, и тебе задание дам, слетать кой-куда надо, запасы пополнить. Кузьма, ты давай в погреб слазь, принеси четыре кральки колбаски домашней, и себе прихвати. Серафимушка, а ты давай с Татьяной на озеро, присмотри чтобы Водяной не переусердствовал с ухаживаниями. Всё. За дело! Скоро проснутся все, кормить надобно, а у нас почти пусто.

— Ничего себе пусто! — прошептала Татьяна.

— Дом должен пахнуть пирогами, а столы ломиться от разносолов — только тогда дом полная чаша. — довольно пробасил домовой. — Беги уже на озеро, Танечка, ворон тебя сопроводит.

— Спасибо тебе, Нафанечка! — Таня чмокнула домового в щёку, от чего тот залился пунцовой краской, и побежала наверх переодеваться.

Горыныч сник. Серый повесил уши и тяжело вздохнул. Один Кузьма гордо прошествовал мимо них в погреб.

Домовой довольно ухмылялся в бороду.

Захватив с собой полотенце, накинув лёгкое платье из гардероба, Татьяна бодро пробежалась до озера в сопровождении крылатого Серафима, парившего над пушистыми кронами сосен. Остановившись на берегу, сложив вещи на большой валун, она опустила ноги к озеру, осторожно дотронувшись кончиками пальцев ног воды и чуть не взвизгнула. Вода была не просто холодной, а ледяной.

— Ай! — Татьяна подобрала под себя ноги. — Я же вчера тут купалась! Вода была тёплой, а сейчас — чистый лёд!

Серафим недовольно каркнул, спустился к воде и сделав несколько взмахов крыльями, повёл крылом приглашая Татьяну.

— Теперь можно! — гордо сказал он.

Таня недоверчиво покосилась на ворона и снова дотронулась до воды — она была тёплой, как парное молоко.

— Как? — удивилась она. — Серафимушка, ты просто чудо! Настоящий волшебник!

— Я знаю. — довольно прошептал ворон, распушив оперение и взлетев на валун. А чтобы Таня услышала, громко прокаркал: — Далеко не заплывай!

— Не буду! — счастливо рассмеялась Татьяна и нырнула в воду.

Ласковые воды обнимали тело Татьяны, она открыла глаза ожидая увидеть привычное песчаное дно с водорослями и мелкими рыбёшками, но…

Её взору открылось подводное царство — целый город с домами и башнями, мостами и улочками. Он весь сиял и переливался, искрясь перламутровыми бликами в лучах солнца пронзающих водную толщу.

От восторга дыхание перехватило, и Таня вынырнула на середине озера.

— Боже мой! Это же просто невероятно! — воскликнула она и нырнула снова.

Водяной протянул перепончатую ладонь, и дружески похлопал нахохлившегося ворона по крылу:

— Ну, а я тебе что говорил? — расплылся в довольной улыбке Водяной.

— Н-да-а… — протянул ворон. — Умеешь ты удивить.

— Сидеть тебе тут до заката! — хохотнул Водяной и нырнул в воду.

— Картина маслом — приплыли… — недовольно каркнул ворон, и поудобнее устроился на валуне, спрятав голову под крыло. Теперь ждать придётся долго.

Глава V

Глава V

Впервые в жизни Таня пожалела, что у неё нет волшебной палочки. Нет, конечно, сожалела она уже далеко не в первый раз, но сегодня её отсутствие крайне досаждало. Подводный мир оказался настолько удивительно прекрасным, ярким и невероятно манящим, что выныривая, Таня дважды хлебнула воды — просто забывала дышать и в самый неподходящий момент, когда она опускалась практически на самое дно, предательские лёгкие напоминали ей, что она существо земное, и жабр у неё нет.

Подводный мир спал после ночного веселья, лишь маленькие русалки хохочущими стайками проносились мимо неё, сверкали любопытными глазками и исчезали в зарослях водорослей похожих на дремучий лес.

Таня смотрела во все глаза: город, настоящий, цветущий город с той только разницей, что он находился под водой. Лучи солнца преломляясь в водной глади, создавали такие невероятные переливы и узоры, касаясь перламутровых крыш остроконечных домиков, так сияли ракушки на золотом песке, что казалось можно ослепнуть от этого блеска.

Она так была увлечена своей подводной экскурсией, что не замечала проводника, следовавшего за ней тенью. В очередной раз вспомнив, что ей нужно дышать, Таня поднялась на поверхность и сделав глубокий вдох, восхищённо выдохнула: «Вот это да-а!»

— Нравится? — осведомился Водяной, предусмотрительно отплыв от неё на три локтя. — Это я, Танюша, не пугайся.

— Ой! — вспикнула Татьяна и с опаской посмотрела на Водяного. — Опять вы меня пугаете! — рассмеялась она. — Я думала, все ещё спят, не хотела будить.

— Спят, до заката будут спать, только детвора носится, любопытно им. Вон, смотри — одни носы над водой торчат, проказницы!

На его слова, над водой пронёсся задорный девичий смех, и показались плавнички маленьких хвостиков, отливающих на солнце всеми цветами радуги.

— Мальки ещё, озорничают. Всё-то им интересно, всё любопытно. — он расплылся в довольной улыбке.

Две самых смелых русалочки подплыли к берегу, и забравшись на большой валун, стали расчёсывать волосы и плести друг другу косички.

— Хорошенькие! — умилилась Татьяна. — Они такие славные! И царство ваше меня поразило, всё смотрела и никак не могла налюбоваться. Жаль только, воздуха не хватает, каждый раз выныривать приходится — не очень удобно. — сокрушалась она. — Зато какая красота!

— Спасибо, на слове добром. Наш мир прекрасен, и ты в нём желанная гостья. Только скажи, мы всегда к твоим услугам.

— Спасибо. — прошептала Татьяна. — Мне очень приятно это слышать. Если позволите, я ещё к вам загляну, а сейчас — пора возвращаться, Серафим уже заждался, ворчать будет.

— Приходи на закате, ночной город посмотришь — такой красоты ты ещё точно никогда не видела! — лукаво подмигнул водяной.

— Угу. — пряча глаза от пронзительного взгляда морского царя, ответила Татьяна, и нырнув поглубже, поплыла обратно.

По берегу, пританцовывая от нетерпения всеми четырьмя лапами, метался волк. Таня приветственно помахала ему рукой. Увидев её жест. Серый сел и активно завилял хвостом.

— Прекрати, ты же не собака какая-нибудь, ты гордый волк! Где самоуважение, чувство собственного достоинства? — хрипло вопрошал Серафим.

— Отстань! Не видишь — я радуюсь. И не надо завидовать, не тебе же помахали, а мне, а значит… — мечтательно протянул волк.

— Что это значит? — рассмеялся ворон.

— Значит, я ей нравлюсь, вот так вот! — волк расплылся в довольной улыбке, замахав хвостом ещё сильнее.

— У-у-у… Всё пропало. И что за радость такая — никак в толк не возьму, что все вокруг как с ума посходили, всё Танечка-Танюша, будто других тут нет.

— Таких нет! — пробурчал волк. — Не порть мне настроение.

Татьяна подплыла к берегу, и взяла полотенце, услужливо поданное ей вороном.

— Спасибо, Серафимушка, заждался поди?

— Тебя тут уже другие поджидают. Видишь как хвостом машет — полберега от песка очистил, того и гляди взлетит.

Таня хихикнула, закуталась в полотенце и подошла к волку.

— Привет, Серенький! Давно ждёшь?

— Давно! — ответил он, подставив лобастую голову для ласки. — Тебя Василиса дожидается, велено доставить быстрее ветра.

— Так чего ж ты молчал? Надо было позвать! — встревоженно ответила Татьяна.

— Так я и звал, только ты с Водяным разговаривала — не слышала. Садись скорее, домчу.

— Случилось что? — беспокоилась Таня.

— Нет! Нафаня раздухарился, всем заданий надавал, а тебя с Васенькой в лес по ягодки отправил.

— Куда ему столько ягод? Совсем очумел? — встрепенулся ворон.

— А я знаю? — удивился волк. — Вчера лесовики столько ягод и грибов принесли — на год хватит весь лес кормить. Но, раз команду дал — надо выполнять.

— Смотри-ка ты, новый генералиссимус выискался! — недовольно каркал ворон. — Ну, догоняйте. — сказал Серафим, расправил крылья и взмыл под облака.

Таня схватила одежду и прыгнула на спину волка.

Серый мчался, как выпущенная умелой рукой стрела.