Конфликты и войны после распада СССР - Егоров Юрий - Страница 128

3.4. Центральная Азия

Средняя Азия! Для всех советских граждан этот регион всегда ассоциировался с фруктами и овощами, да еще с хлопком. В Советском Союзе, когда речь шла о его внутреннем районировании, о его региональной структуре, об этом регионе говорили «Средняя Азия и Казахстан». Из этой формулировки, между прочим, следует, что Казахстан нельзя было полностью и во всем отождествлять со Средней Азией, считать частью только Азии. Однако вскоре после распада Советского Союза бывшая советская Средняя Азия, обретающая новые геополитические контуры, фактически меняет свои географические очертания, превращается в Центральную Азию. Республики в этом регионе, став независимыми, стали развивать планы центральноазиатской интеграции, создавать общее военное подразделение — Центразбат и т. д. Казахстан тоже принял в этом участие. До 11 сентября 2001 года как будто не было серьезных оснований считать, что бывшие среднеазиатские советские республики и Казахстан находятся в самом центре внимания. И вот теперь с приходом в регион мировой сверхдержавы США, эти надежды, эти местные амбиции начинают реализовываться. Средняя Азия превратилась в Центральную. Но что несет существующим здесь государствам непростое словосочетание Центральная Азия, их ближайшим соседям? Постараюсь попробовать ответить на поставленный вопрос.

После вывода советских войск из Афганистана, к Центральной Азии (ЦА) был утрачен интерес. И только с распадом СССР и появления на международной арене движения Талибан акцент явно сместился в сторону Центральной Азии, Она вновь оказалась в фокусе событий мирового масштаба. Сегодня здесь обостряется борьба за влияние, отражающая и прежние региональные проблемы, и современные глобальные реалии. В ней переплелись амбиции новых «игроков» и традиционное соперничество старых региональных держав России и Китая, Пакистана, Индии и Ирана, а также новых игроков, где не последнюю скрипку играют США. В наши дни ЦА и ее огромные углеводородные ресурсы — важнейшие геостратегические и геоэкономические факторы, которые оказывают существенное влияние на мировую политику и экономику. В наступившем столетии непосредственную роль в определении геополитических позиций той или иной страны играет уровень ее контроля над топливно-энергетическими ресурсами и средствами их транспортировки, а также способность государства обеспечить их надежную защиту от международного терроризма.

Понятие Центральная Азия включает: Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан с севера прикрываемые Казахстаном и с юга Афганистаном. Некоторые аналитики включают сюда и Непал, Джамму и Кашмир — индийский штат, Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) и Тибет Китая. Глобализация обошла стороной большинство стран этого континентального суперрегиона, которые, за редким исключением, так и не смогли выйти на уровень развитых экономик, включиться в прэц^<сс социальной модернизации [1]. Произошло дальнейшее отчуждение правящих, в основном авторитарных, элит этих стран от мусульманской «улицы», переполненной безработной молодежью, лишенной надежд, но сохраняющей историческую память о былом величии своей цивилизации. Подавление оппозиции, нарушение прав человека, дефицит экономической либерализации и демократии — все это понятия негативного характера, которые снова и снова всплывают, когда речь заходит о среднеазиатских странах [21.

После распада СССР конфликтная ситуация серьезно обострилась в Центрально-азиатском регионе.

Это бывшее советское пространстве характеризуется:

• слабой экономической инфраструктурой;

• отсутствием политической и военно-стратегической устойчивости новообразованных суверенных государств;

• неразберихой в принципиальных вопросах правопреемства.

Кроме того, внутри стран региона существуют этнические проблемы, могущие перерасти в конфликтную стадию.

Все эти и другие дестабилизирующие обстоятельства переходного периода создали благодатную почву для борьбы за освоение этого постсоветского пространства распространения турецкого влияния.

В стремлении играть более активную роль на новом геополитическом пространстве Турция сделала ставку на родственные тюрко-мусульманские народы, обещав всеобъемлющую помощь в экономическом и культурном строительстве Азербайджану, Казахстану, Туркмении, Узбекистану и Киргизии [21.

Как считает российский востоковед А. Малашенко, динамика воздействия ислама на центральноазиатское общество обусловлена:

во-первых, внутренней логикой существования самого ислама как образа жизни;

во-вторых, общим религиозным возрождением, означающим, в частности, постепенное восстановление свойственных мусульманам ценностных ориентаций, их более глубокое проникновение в религиозное учение, рост религиозной грамотности и распространение исламского образования;

в-третьих, ходом социально-политических процессов, успехами или, напротив, неудачами реформ, в результате чего обращение к исламу становится реакцией на ухудшение материального положения человека, понижение его социального статуса и психологический дискомфорт;

в-четвертых, влиянием со стороны зарубежных единоверцев.

Все эти устойчивые факторы с различной степенью влияния на отдельные государства и народы Центральной Азии в немалой степени определяют сегодня ситуацию в Центральной Азии и вокруг нее.

Ныне ислам является важным фактором внутреннего развития государств Центральной Азии и одновременно оказывает определенное влияние на их внешнюю политику.

В Центральноазиатском регионе национальности настолько перемешаны, что определить национальные границы просто невозможно. Поэтому этническая напряженность практически существовала всегда и достаточно было маленькой искре, чтобы эта напряженность переросла в насилие. Для Центральной Азии имеются также линии социального разделения. Политическими силами также являются местничество и клановость, поэтому эти страны стоят перед лицом потенциального раскола даже внутри определенных национальностей.

В политической жизни Центральной Азии значительную роль играли и играют территориальные кланы:

• в Таджикистане это — ходжентский (ленинабадский), кулябский, курган-тю-бинский, гармский и памирский (горно-бадахшанский), ожесточенная борба между которыми стала первопричиной вспыхнувшей в республике кровопролитной войны;

• в Киргизии — группировка северных кланов (Нарын и Талас), южных (Ош и Джалал-Абад) и др.

Территориальные кланы Казахстана и Туркмении восходят традиционной родоплеменной структуре коренного:

• в Казахстане — к Старшему, Среднему и Младшему жузам;

• в Туркмении — к крупнейшим племенам (теке и иомудам, а также гокленам, ходжа, эрсары и другим).

Борьба между кланами советской бюрократической буржуазии за привилегии, высшие государственные посты, власть и влияние часто принимала в последние годы крайние экстремальные формы: массовые столкновения и беспорядки.

Для реализации свои эгоцентрических целей нередко провоцировались этно-национальные конфликты, искусственно создавались экономические трудности и политическая напряженность. Это относится, например, к кровавым столкновениям, которые происходили в Ферганской долине, в Оше и многих других районах Центральной Азии и Закавказья, а также в Чечне.

Вакуум, образовавшийся с падением коммунизма и развалом СССР, почти во всех азиатских новых независимых государствах быстро заполняется традиционно существовавшими здесь идеологическими ценностями (исключение составляет, пожалуй, только Казахстан). Если же говорить о тех странах Центральной Азии, где государственность на основе классического ислама существовала многие века, то они сегодня сталкиваются не с проблемами восстановления религиозной основы своей новой государственности, а скорее с необходимостью разработать и внедрить в жизнь новую современную модель исламской государственности.

В начале 90-х годов предпочтение отдавалось имплементации турецкой модели, но очень скоро выяснилось, что светское государство в исламской стране можно построить, только сделав общество однородным, освободившись от многочисленных кланов и отделив светскую государственность от влияния религии. В Таджикистане подобные попытки не удались. Во всяком случае пока расчлененность общества оказалась сильнее, чем возможности реформаторов. В Узбекистане же силы, стоящие за президентом Каримовым, пока что чувствуют свой потенциал, способным на поистине героический подвиг, — создание новой светской государственности в исламском обществе. Наиболее серьезную опасность здесь как конкурент в борьбе за умы верующих 95 % узбеков для президента Каримова представляет «исламский протестантизм» — сила, выступающая за строительство исламского государства.