Конфликты и войны после распада СССР - Егоров Юрий - Страница 106

Одновременно вокруг Кавказского региона завершалось формирование двух групп интересов. Это Россия, Армения, Иран, с одной стороны, и Азербайджан, Грузия, США, Турция (с союзниками по НАТО) — с другой. По крайней мере сегодня существуют две дилеммы: окажутся ли две Осетии по разные стороны баррикад, в разных военно-политических блоках? Уступит ли Россия важнейший плацдарм своего присутствия в регионе западным конкурентам и НАТО?

Сегодня на повестке дня стоит другой вопрос, не менее важный, чем нефтяной, — Транснациональный экономический проект, в котором планируется участие Азербайджана и Грузии как транзитных стран. Единственное условие реализации проекта — военная и политическая стабильность транзитных территорий — условие для Грузии, мягко говоря, трудновыполнимое, если вспомнить ночной бой в ее столице (покушение на Эдуарда Шеварднадзе) или более чем серьезные противоречия с Аджарией и ее лидером Абашидзе; последние же события в Абхазии вовсе не оставляют на это никаких надежд. Грузия переживает серьезный внутриполитический кризис, которому не видно конца.

Грузия пыталась увести Южную Осетию от российской ориентации, отодвигая Москву в сторону. Примечательно, что в этой игре Тбилиси регулярно привлекала на свою сторону Северную Осетию в качестве союзника…

Майские события 1998 года в Грузии показали, что процесс урегулирования конфликта в Южной Осетии в стадии решения, в то время как в Абхазии продолжалось противостояние.

20 мая Шеварднадзе заявил, что он окончательно убедился «в кровной заинтересованности» Президента Северной Осетии — Алании Александра Дзасохова в мирном и справедливом решении проблемы «во благо двух братских народов — осетинского и грузинского».

Решение проблемы, которая сейчас зависит от двустороннего компромисса и темпов достижения совпадающих точек зрения на политический статус бывшей автономной области, по мнению Эдуарда Шеварднадзе, вполне созрело.

В Южной Осетии процесс стабилизации, сближения сторон и восстановления взаимного доверия зашел уже довольно далеко. Практически обеспечена безопасность населения независимо от этнической принадлежности, созданы условия для возвращения беженцев, хотя ввиду нехватки средств этот процесс проходит пока в замедленном темпе. Налаживаются человеческие, культурные, научные, торгово-экономические контакты между представителями сторон. Большой вклад в дело успешного продвижения процесса вносит североосетинская сторона. Особо следует отметить интенсивное и плодотворное личное участие Президента РСО — Алания Александра Дзасохова. Однако вышеупомянутая взаимосвязанность конфликтных ситуаций на Кавказе несколько задерживает окончательное урегулирование. Тем не менее, можно с удовлетворением отметить, что разрешение южн^^ссетинс-кой проблемы находится в авангарде урегулирования всех конфликтов на Кавказе.

Напомню, что Южная Осетия при Эдуарде Шеварднадзе провозгласила лозунг: «С Грузией навсегда, в Грузию никогда».

После падения режима Шеварнадзе в ноябре 2003 года президент непризнанной республики Эдуард Кокойты заявил: «Только после того, как парламент Грузии даст политическую оценку того, что творилось в Южной Осетии в конце 80-х начале 90-х. Пусть признают геноцид осетин, и тогда я соглашусь на переговоры. Должен быть решен и вопрос реституций (возврат вывезенных ценностей. — Авт.). Это колоссальные суммы. Грузины давно обещают решить этот вопрос. Сегодня Россия единственная сторона, которая добросовестно выполняет свою миссию по урегулированию последствий грузино-осетинского конфликта. Наш народ благодарен России за это».

Мы хотим войти в состав Российской Федерации. Соответствующие документы российскому руководству, в Госдуму мы уже направили. Сейчас их изучают. Подталкивать Россию мы не можем. В Москве наше стремление известно, теперь пусть сами определяются, решают. Мы пока будем развивать экономическую интеграцию с Россией. На нашей территории действуют российские законы, в Южной Осетии в обращении рубль. В то же время мы открыты для всех, кто действительно заинтересован в урегулировании конфликта [3].

Кстати, 90 % Южной Осетии имеют российское гражданство.

Однако августовские события 2004 года дестабилизировали обстановку, и Цхинвали и Тбилиси оказались на грани вооруженного конфликта. С приходом к власти Саакишвили в Тбилиси, несмотря на публичные заверения о стремлении к миру, силовой вариант реинтеграции Цхинвали не исключался. В пользу этого свидетельствовал тот факт, что к юго-востоку от Цхинвали, в районе грузинского села Нико-зи, где дислоцируется одно из подразделений грузинского миротворческого батальона, шло накопление бронетехники, в том числе танков. Определенная часть грузинской политической элиты выступала за интернационализацию миротворческих сил, точнее, за замену российских миротворцев на каких-либо других. «Мы практически потребуем вывода российского контингента, потому что изменение формата миротворческой операции означает, что российских миротворцев должен будет заменить международный контингент», — заявил депутат парламента от правящей партии Давид Зурабишвили [4].

Обострение обстановки в Южной Осетии и Абхазии, неурегулированность карабахской проблемы, активизация иранс^^^^ерба^^жанских и ирано-российских контактов в зоне Каспия, трудности, возникшие при строительстве на территории Грузии нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, взрывы трубопроводов в Ираке и значительное удорожание нефти и т. п., видимо, побуждают Вашингтон искать новые, нетрадиционные сценарии укрепления здесь своего влияния. Об этом свидетельствуют не только итоги субботних (14 августа 2004 г.) переговоров в Санкт-Петербурге министров обороны России и США Сергея Иванова и Дональда Рамсфелда, но и выступления официальных представителей правительства Соединенных Штатов, касающиеся перспектив урегулирования ситуации вокруг Грузии.

От внимания наблюдателей не ушел тот факт, что американский министр обороны в последнее время перестал делать заявления о необходимости скорейшего вывода российских войск с территории Грузии. А во время недавнего рабочего визита грузинского лидера Михаила Саакашвили в Вашингтон администрация президента США дала ему понять, что Белый дом не приветствует воинственные планы официального Тбилиси относительно начала жесткой военной блокады абхазского побережья и намерения топить суда с российскими туристами. 14 августа представитель США в ОБСЕ Ричард Миникис в беседе с журналистами в Тбилиси после встречи с президентом Саакашвили заявил, что правительство США понимает важную роль России в урегулировании ситуации в Южной Осетии и выступает за мирное решение грузино-осетинского конфликта (5].

Президент Грузии Михаил Саакашвили заявил, выступая по грузинскому телевидению, что выступает «за мирное решение в районе Цхинвали». «Мы отдали приказ не нападать первыми. Мы хотим, чтобы весь мир увидел, что руководство Грузии желает восстановить единство страны — но только мирным путем. Мы никогда не нападем первыми, чтобы не нанести вреда мирным жителям. Но в то же время, все должны отдавать себе отчет, что Грузия безусловно встанет на ноги», — заявил Саакашвили. При этом Президент Грузии снова обвинил «некоторые националистические силы в России» в попытках втянуть Грузию в вооруженное противостояние в этом районе [6].

И 23 ноября 1989 года и 2 мая 2004 года сторона, подвергшаяся нападению предприняла все меры по недопущению вторжения — тогда, почти 15 лет назад многочисленную толпу звиадистов остановили у входа в Цхинвали несколько десятков парней, сейчас лидер (уже бывший) Аджарии приказал взорвать мосты на административной границе между Грузией и автономией. Основным мотивом Тбилиси по отношению к Южной Осетии было подавление национального движения ее народа и заодно обретение контроля над Транскавказской автомагистралью. Осетины отстояли свою землю.

Сегодня интерес к Южной Осетии не уменьшился, а наоборот, заметно возрос, особенно в кругах, заинтересованных в реализации нефтяных проектов на Каспии. Дело в том, что один из участков трубопровода будет проходить в непосредственной близости от зоны контроля вооруженных формирований Южной Осетии, о чем, естественно, умалчивается, дабы не вспугнуть западных партнеров, отчисляющих Грузии немалые средства, в том числе «на поддержание стабильности в зоне прохождения коммуникаций».