Веснушка на Новый год (СИ) - "Shkodina" - Страница 4

— У меня, к сожалению, нет вашего резюме. Но это не страшно. Расскажите в двух словах о себе. Возраст, семейное положение, предыдущий опыт работы.

У меня язык приклеился к небу. Да может так лучше? Буду шепелявить, глядишь, не признает меня. Конечно, лучше бы шепелявила конопатая замарашка Витка, а не деловая леди Лина, но голос Витки он уже слышал во всей красе.

— Мне двадцать, не замужем. Работа первая. Я учусь в ВШЭ.

— Где учитесь?

Да, переиграла я походу. Аббревиатура моего учебного заведения выплюнулась непонятным набором звуков.

— Высшая школа экономики.

Еле как выговорила я. А вы сами попробуйте сказать что-то, прилепив язык к небу.

— Что у вас с речью?

Вы бы видели его лицо.

— Небольшие проблемы. Но это не скажется на работе.

— Можно поконкретней.

— «Ленивый язык».

А что? Действительно есть такой «диагноз», у нас у девочки в центре такое было. Правда ей было лет пять.

— Какая жалость.

— Что?

Вот что-то мне подсказывало, что жалость у него обусловлена совсем не особенностями моей речи.

— Ничего. Других проблем нет?

— Нет.

— Тогда скажи мне, Лина, как ты относишься к неформальным отношениям на работе?

Что?! Он на что намекает? Он что тут ко всем сотрудницам подкатывает? И спит со всеми? Со всеми двадцатью бухгалтерами по ту сторону дверей его кабинета? Вот кобель!

— Сугубо отрицательно.

Мне кажется, я превратилась в каменное изваяние без мимики с еле шевелящимися губами. Все очарование мужчина потерял. Как и первый рабочий день и неожиданная встреча и мои наивные мечты.

Я вот вообще не по этим делам. Не умею попой крутить и в койки ни к кому не прыгаю. И не собираюсь. Даже к мужчине моих снов. Точнее тем более к этому кобелю.

— Отчего же так категорично? Я тебе не нравлюсь?

Ну ведь знает ведь, козлина похотливая, что не может он не нравится. Когда молчит вообще идеал мужчины.

— Я против служебных романов.

— Ты думаешь я роман тебе предлагаю? Ну ничего у тебя самомнение.

От такой наглости я прям вообще обалдела, захотелось покинуть этот кабинет немедленно.

— Что ты ломаешься? Я тебе — протекцию на работе, поддержку, помощь. Ты мне — пару жарких свиданий.

Он резко поднялся с намерением обойти стол, я тоже подскочила и отлетела к стене. Так открыто до меня ещё никто не домогался. Это же превышение полномочий, харрасмент, вообще-то. Заявить на него можно.

Но не когда он так близко и в ноздри проникает запах его парфюма. Запах дорогого мужчины, дорогой жизни и порочного влечения. Не моего, разумеется. Но он прям источал волны этого порока. Афродизиаков чтоли объелся?

— Вы не за ту меня приняли, Виктор Сергеевич, отойдите, пожалуйста.

Он был так близко, его руки уже буквально лезли мне под пиджак. И самое постыдное то, что больше всего мне было некомфортно от того, что он может нащупать это утягивающее ни разу не сексуальное белье, а не от того, что он меня собственно лапает.

— Имя-отчество запомнила, похвально. Или ты заранее все пробила? Узнала, что я не только главный бухгалтер, но и единственный сын генерального, а? И решила меня соблазнить? Или папаша тебя и подослал? Зная мои вкусы и слабости?

Я только глазами хлопала, а он, наконец-то убрал от меня свои руки, положив их на стену по обе стороны от моих плеч.

Что я вообще могу знать, о его отце? Петровна говорила, что тот «старый пердун и маразматик», но вряд ли эта информация мне сейчас хоть как-то поможет.

— Я знать не знаю вашего отца. И ваших слабостей тем более. Я думала, у таких заносчивых придурков их нет.

Последнее из меня вырвалось. Это Витка из меня выпрыгнула от негодования.

— Что ты сказала? Где твое уважение к начальству?

Он стал вглядываться в мое лицо, ну все… я попала.

— Мы раньше не встречались?

— Простите, Виктор Сергеевич, но у вас тоже отсутствует и уважение к сотрудникам и субординация.

Он хмыкнул и отошёл на пару шагов.

— Ладно. Считай проверку ты прошла.

«Проверку?» он серьезно? Будто я не чувствовала, когда он прижимался ко мне, как его «поверочный инструмент» упирается мне в живот.

Но констатировать этот факт у меня не хватило дерзости. По крайней мере у деловой и профессиональной Лины не хватило. А мнение Витки я засунула подальше.

Работа эта мне нужна. Может мы и пересекаться толком не будем. Он главный, я младший, где у нас могут быть общие точки взаимодействия.

Глава 6

Нужно просто выкинуть его из головы как мужчину. Он показал себя таким, какой есть. Бабник и козел. Подкатил, не прокатило, наплюнул. Тут у него двадцать сотрудниц в подчинении, вряд ли все такие принципиальные, как я.

— Я могу идти?

— Ты обиделась чтоли?

Скорее разочаровалась. Но я промолчала.

— Да ладно тебе, красивая ты девчонка, что я попытаться не мог?

В такой форме грубой, но все равно сердечко тронуло, первый в жизни комплимент. Красивая…

— Пользуясь служебным положением…

— Пользуясь тем, что я красавчик.

— Вы сказали, про протекцию… Это разве не намёк?

— Я не собираюсь вставлять тебе палки в колёса, из-за того, что ты мне не дала. Не выдумывай.

— Вы ко всем стажеркам подкатываете?

Не могла не спросить я.

— Нет, только к тем, которые в моем вкусе.

— А я в вашем?

Зачем я это спрашиваю? Надо уйти из этого кабинета и выкинуть этого ловеласа недоделанного из головы.

— Ты прям в точку. Люблю «маленьких».

Это он про возраст или про рост? Ой зря я начала задавать эти провокационные вопросы. Хищник в нем вновь проснулся, и мужчина начал повторное наступление, я в свою очередь стала пятиться к двери.

— Хрупкая, аккуратная как статуэтка. Ухоженная, но естественная…

Его словесный понос бы не прерывался, если бы он не подошёл так близко, что готов был, судя по всему, нагло впиться в мои губы, но я инстинктивно накрыла его рот ладошкой.

Лучше бы я этого не делала. Сначала ладонь обожгло горячее дыхание, а потом я почувствовала нежное прикосновение его… языка? Он меня лизнул? Серьезно? Ну точно мартовский кот.

В итоге полностью дезориентированная происходящим я унеслась из его кабинета. Все-все-все. Забыть и не вспоминать.

Дальше рабочие дни полетели очень быстро. Информации было много, как и работы в центре по вечерам, так что мечтать было некогда.

С Виктором мы практически не пересекались, за исключением утренней оперативки, где он раздавал задания старшим, а со мной лишь здоровался кивком головы, как и с остальными девочками.

Только вот мне казалось, что взгляд его задерживается на мне чуть дольше. Наверное, действительно только казалось.

Сдружилась я только с одной девочкой. Это была любящая пирожки и в целом вкусно и плотно покушать Олеся. Может быть мое подсознание как-то выделило ее благодаря тому, что ее внешние данные говорили о том, что вряд ли мистер совершенная задница к ней подкатывал. Или просто потому, что она была добрая и открытая.

Я частенько в перерыв наблюдала за девочками в отделе, пытаясь определить с кем он спал, то есть кто в его вкусе (как я в образе деловой маленькой леди).

Но эти размышления загоняли меня в тупик. Я боялась начать относиться к девочкам предвзято, поэтому старалась об этом поменьше думать.

— На обед идёшь?

Прервала мои размышления Олеська.

— Так ещё же полчаса до обеда.

— Ну что я могу поделать, желудок от голода в трубочку сворачивается.

Жаловалась девушка, переступая с ноги на ногу, как будто хочет в туалет по-маленькому, а не покушать.

— У меня есть морковка. Будешь?

Я достала из сумки чищенную морковь порезанную на кругляшки. А что? Отличный перекус. Хрум-хрум. Но коллега посмотрела на мой пакетик скептически.

— Пойдём до буфета, я слойку куплю.

Отлучаться нам с рабочего места разрешалось три раза за день. Плюс обеденный час. И эти три раза должны были включать в себя посещение дамской комнаты. И эти правила ввёл Виктор Сергеевич, строгий начальник типа.