Харальд Прекрасноволосый и Зеркало Грядущего (СИ) - Паутов Вячеслав - Страница 15

Иноземные торговцы уже разложили свои товары на отдаленной поляне, узлы висели на деревьях, как плоды. Ночью саами украдкой подошли и, едва развиднелось, как спутники Харальда осмотрели, что им предлагают — ткани, соль, металлические изделия. Очевидно, они были довольны, потому что торопливо сгрузили меха с саней и нагрузили выменянными товарами, и вот саами уже были готовы пуститься в обратный путь. Они обняли Харальда на прощание. И заскользили на лыжах прочь так же беззвучно, как появились, оставив молодого норега одного среди всех этих мехов.

Там торговцы, к их великому удивлению, и обнаружили Харальда, сидящего на связке превосходных мехов посредине отдаленной лесной поляны, будто он явился по волшебству, одетый в тяжелый медвежий плащ нойды.

9. Встреча с людьми-оборотнями. Конец изгнания. Грядущее совсем рядом.

Пришельцы возбуждённо затараторили по-норвежски, но язык их был груб, что говорило о невысоком происхождении говоривших.

- Молот Тора! Это что же у нас здесь такое? Какие тролли принесли сюда это финское отродье? - крикнул первый своему спутнику.

По обычаю норвежцев на ногах у них было по лыжине, но отталкиваясь крепкими шестами, они с трудом пробирались по снегу. Как же неуклюже они выглядели по сравнению с быстрыми саами! Закутаны в тяжелые плащи, войлочные шапки натянуты до самых ушей, штаны, толстые и просторные, заправлены в крепкие сапоги.

- Да, Торгрим, плащишко на нем добрый, - отозвался второй. - Глянь, за такую шкуру можно получить хорошую цену - две марки серебра, не меньше!

- Угу...Сейчас он ее получит, - ответил первый торговец. - Подойди к нему тихо и осторожно. А я попробую зайти сзади. Говорят, коль эти лопари побегут, их никак не догонишь. Да улыбайся же! Улыбайся шире и молчи, он нас всё равно не понимает...

Они подходили не спеша, вразвалку, вожак же лицемерно улыбался, отчего его недобрый взгляд, становился только заметней, а нож, скрываемый в рукаве - приметней.

Харальд ждал, пока они не окажутся в нескольких шагах, а потом произнес отчетливо:

- Привет вам, торговые люди! Эта медвежья шкура не продается. А вот эти меха - ваши. Забирайте! Сам же поднялся со связки шкур и отошёл на три шага в сторону.

Оба человека-оборотня замерли на месте. От удивления как будто дар речи утратили. Ведь они услышали родную речь из уст какого-то погонщика оленей. Но удивлялись недолго. Нож открыто блеснул в руке Торгрима, а его спутник тотчас же достал свой из ножен. Прав был нойда Каапо, эти люди, подобно оборотням, менялись на глазах: взгляд их стал волчьим, зубы свело звериным оскалом, пенистая слюна, застывала на нечёсаных бородах ниже перекошенных злобой ртов...

Первым на Харальда бросился Торгрим, он был ближе, в то время как его спутник находился по ту сторону кучи мехов, мешавших ему напасть внезапно. И тут обувь, любовно изготовленная Тией, сослужила Харальду свою службу - слегка пригнувшись, он как на лыжах, скользнул под руку Торгрима. Но шапка упала с головы сына конунга, обнажив длинные и густые золотистые волосы, которыми Харальд теперь так гордился. А со спины уже заходил второй нападающий... Купцы-разбойники так увлеклись, что не услышали приблизившейся группы богато одетых людей, их поступь было воинской, а потому быстрой и бесшумной в любое время года, на лыжах же они передвигались не хуже самих саами.

- Хель вас поглоти, разбойные псы! Вы что не видите, что это не лопарь? Бросить ножи и встать на колени! Ну, живее... - властно крикнул высокий воин, приближаясь к нападавшим с обнажённым мечом. Через мгновение последние уже стояли на коленях, а взгляды их теперь молили о пощаде. Знатные люди, сопровождавшие высокого воина, стояли теперь, узким кругом охватив место схватки. По знаку вождя они крепко связали горе-разбойников и увели с поляны в лес. Незавидная судьба ожидала алчных торговцев, ступивших на путь преступления.

Долгие три зимы пришли со времени ухода Харальда из отчего дома, но и через тридцать он не забыл бы этот голос.

- Дядя Гутторм? Что ты делаешь здесь? Ты занялся торговлей с северным народом? - удивленно, но с нотками нескрываемой радости, спросил Харальд. Перед ним стоял брат его матери, ярл Гутторм, сын Сигурда Оленя, херсир конунга Хальвдана Чёрного. И это выглядело как свершение долгожданного чуда.

- Без шапки я узнал тебя сразу, Харальд конунг! - улыбаясь ответил Гутторм. - Мы все рады, что ты, наконец, нашёлся.

- Почему ты называешь меня конунгом, Гутторм херсир? Ведь конунг у нас один - мой отец, Хальвдан Чёрный, сын Гудрёда Охотника... - недоумённо спросил Харальд и взгляд его упёрся в лицо дяди.

- Случилось так, дорогой племянник, что отец твой, наш великий конунг, погиб вскоре после минувшего Йоля, он ушёл под лёд озера Рёнд вместе с санями и слугами, сопровождавшими его. Никто не выплыл...С тем пор мы ищем тебя по всему Финнмарку. И вот торговые люди подсказали, что как-то видели на поляне для обмена товарами с лопарями юношу лицом не похожего на лесных людей. Так мы появились здесь, и как оказалось, вовремя. Теперь ты, будучи единственный наследником своего отца, являешься законным приемником его власти над Северным Путём. И с этого дня звать тебя будут Харальдом конунгом. Привыкай, властительный племянник... Скоро ты увидишь свою мать, ведь она больше всех ждала твоего возвращения, проливая слёзы горести от разлуки со своим единственным сыном. В полуроздыхе пешей ходьбы отсюда в торговом поселении стоит моя дружина и сейчас мы отправляемся к ней, а затем все вместе - в твой Вестфольд. - обстоятельно, но не сдерживая радости от встречи с племянником, пояснил свои предыдущие слова Гутторм херсир.

По знаку руки дяди Харальда на поляну выкатились двое широких саней. Дружинники, бережно взявши нового конунга под руки, усадили того на мягкие шкуры, которыми сани были выстланы изнутри, а сами на лыжах стали сопровождать дорогую находку. Теперь они не спешили. Гутторм херсир же на вторых санях споро покатил вперёд, упредить своих людей о счастливом завершении поисков племянника и необходимости соответствующей подготовки для встречи нового конунга.

В этот день солнце для Харальда светило как-то по-особому торжественно, а он, глядя на него, блаженно щурился. Накатанный санный путь, неизвестно когда появившийся, вёл теперь от поляны, где совершался торговый обмен с саами, до ближайшего торгового поселения норегов, а сами сани, направляемые резвыми лошадьми, летели подобно ветру. Харальд же, лёжа на мягких шкурах, вдруг подумал, а не приснилось ли ему всё то, что случилось накануне: ссора с отцом, бегство из отчего дома и добровольное изгнание, странствия по Финнмарку на пару с Ансси в поисках стойбища его родичей, жизнь среди саами, беседы с нойдой Каапо и чудеса, творимые его бубном, любовь к Тиие, звери-спутники, путешествие в сайво, священная охота, предсказания неведомого Ибмела Создателя...Было ли это всё в его жизни?

И тут Харальд ощутил холод на среднем пальце левой кисти, как будто кисть эту кто-то окунул глубоко в снег. Это металлическая прохлада Жребия Судьбы на, выпростанной из -под звериной шкуры, руке Харальда, усугублённая зимней погодой и быстрой ездой, дала свой ответ : «пока ты жив, а я на твоём пальце, тебе не забыть саами никогда».

А сани все несли и несли его вперёд к новой, ещё не изведанной, но теперь такой близкой и реальной, жизни. И он впервые явственно ощутил, как крылья неведомых и невидимых обычному глазу, священных птиц, мягко коснулись его холодных щёк. Грядущее было сейчас совсем рядом, там впереди, за поворотом накатанного санного пути, где для конунга Харальда Прекрасноволосого начинался Путь Журавля...

ЭПИЛОГ.

Нойде Каапо не суждено было увидеть белизну будущего снега, ощутить его мягкость и холод... Он умер тёплой летней ночью: духи опять посетили его палатку, сопровождая своё появление очередными судорожными подёргиваниями тела избранного, но в этот раз он не вернулся к свету, семье, своему роду - он ушёл в сайво и крепко затворил за собой дверь.