Сиротка для дракона. Боевой факультет (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 9

Вотчина кастеляна выглядела просторной и светлой. Не пахло ни пылью, ни затхлостью, лишь стеллажи, заполненные вещами, напоминали, что мы в кладовке.

— Копию приказа. Грамоту. — Седой мужчина даже глаз не оторвал от пухлой тетради, лежавшей передо мной на столе.

Откуда у меня дворянская грамота? В следующий миг, сообразив, я молча протянула ему грамоту на жительство. Он пододвинул к себе список, и я похолодела, увидев напротив пары имен — и своего имени — восклицательный знак. Иногда умение читать вверх ногами вовсе лишнее.

— К декану боевого. — Кастелян вернул мне мою грамоту.

— А вещи и…

— Декан боевого факультета велел, чтобы, как ты появишься, сразу шла к нему. Вернешься, как побеседуешь с ним, тогда и получишь все, что причитается.

Прозвучало это до того зловеще, что я не стала спрашивать, где мне найти декана боевого факультета.

Не чуя под собой ног, я вылетела из здания, опомнившись только на улице. Заглянула в памятку. Декан боевого факультета граф Теодор Рейт. Еще один высокородный зазнайка на мою голову? Впрочем, чего я ожидала?

Нет, я не стану гадать, что ему от меня нужно. Поговорю — узнаю, а пока незачем накручивать себя.

Мне не нужно было сверяться с картой, чтобы узнать, где здание боевого факультета, — еще вчера едва до дыр ее не протерла, выискивая нужное строение. Международники, целители, факультет землемеров и погодников, факультет естественных наук, алхимики…

Алхимический факультет стоял на самом краю парка в отдалении от всех остальных зданий, точно архитектор опасался, как бы алхимики ненароком не взорвали чего, зацепив заодно и соседей. Но факультет боевиков на карте отделял от алхимиков просторный пустырь. Словно своеобразная буферная зона.

Назначение этого пустыря я поняла только сейчас, и был он вовсе не пустым. Над живой изгородью разноцветными куполами переливались щиты. Два парня лениво перебрасывались огненным шаром. Еще один подтягивался на турнике, и я покраснела, когда поняла, что замедлила шаг, разглядывая, как играют мышцы под прилипшей к широкой спине рубахе. Полоса препятствий пустовала, зато на просторном газоне сидели и лежали студенты. Если в университетском парке парней и девушек было примерно поровну, то здесь девчонок почти не было видно.

Я замедлила шаг. Шелковистая на вид трава так и манила развалиться на ней с книгой или просто уставившись в высокое небо; тем более что я за сегодня успела находиться вдоволь. Пришлось мысленно себя одернуть: потом буду валяться. Толкнула очередную тяжеленную дверь.

Здесь тоже прямо напротив двери висела доска с прикрепленными листами, правда, народа около нее оказалось куда меньше. Видимо, многие пришли в главное здание не только за расписанием, но и чтобы увидеть знакомых с других факультетов, послушать разговоры.

Я поймала за рукав парня на пару лет старше меня.

— Простите, где я могу найти декана?

— Не по уставу, студентка. — Он зыркнул серыми глазищами, оглядывая меня с головы до ног.

Что опять я сделала не так?

— Прошу прощения?

— Нечего мне «выкать». А декан на третьем этаже, кабинет справа от лестницы. Там табличка, не ошибешься.

— Спасибо. — Я двинулась к лестнице.

— Ничего задница, — донеслось вслед.

— Простите? — Я развернулась.

Сумка качнулась от резкого движения, слетела с моего плеча, устремляясь нахалу в живот, но тот отступил плавным текучим движением и рассмеялся.

— Хорошая попытка, но практики маловато. — Кажется, мне ее тут с лихвой обеспечат, — проворчала я.

Злиться на него не хотелось: эта короткая стычка на несколько мгновений позволила мне забыть о предстоящем разговоре с деканом.

Парень снова рассмеялся.

— Боевики — ребята простые, что на уме, то и на языке. Хочешь другого обращения — иди к международникам, они тебя ядом обольют тонко и изысканно.

— Спасибо за совет, — не осталась в долгу я. — Но если отсюда попрут, лучше подамся к алхимикам, яды у них покрепче будет.

— Да у тебя, кажется, и своего хватит. — Он махнул рукой. — Беги, Рейт ждать не любит.

Спрашивать, как он понял, что декан меня ищет, я не стала. Вряд ли кто-то из студентов ходит к руководству по собственной инициативе.

Внутри снова захолонуло, и после каких-то шести лестничных пролетов сердце билось так, словно я взобралась на верхушку высоченной башни. Я постучалась, успев заметить, что табличка на двери в кабинет декана совсем простая — ни витиеватого шрифта, ни магических плетений, расцвечивающих надпись. И даже имени с титулом нет, просто «декан» и все.

— Войдите.

Я толкнула дверь.

Свет из окна очертил мужской силуэт. Широкие плечи, гордая осанка.

— Ваше сиятельство…

Он обернулся, луч солнца упал на лицо, высветив… половины лица просто не было — один сплошной рубец, кажется, от ожога. Глаза на этой половине тоже не было, как и повязки, лишь шрамы, склеившие веки.

— Не по уставу, студентка, — сказал он, шагая к столу. Что-то скрипнуло.

— Прошу прощения, господин декан. Я — Лианор Орнелас. Вызывали?

Если на первый взгляд я дала бы ему лет пятьдесят — из-за проседи в волосах и морщин на здоровой половине лица, — то сейчас, когда он, прихрамывая, двинулся к столу, скостила десяток лет. Несмотря на хромоту, двигался он легко и уверенно.

— Вызывал, — кивнул Рейт.

Вдруг провел пальцами там, где должно было быть веко, движение выглядело привычным, словно он повторял его бессчетное количество раз. Интересно, почему он не свел шрамы? Магия это может. Хотя, если глаз потерян, новый все равно не вырастет…

— Нравится? — вдруг резко спросил он. — Вот в это превратится твое хорошенькое личико рано или поздно. Если до того к праотцам не отправят.

— Я намерена дожить до тех лет, когда оно в любом случае перестанет быть хорошеньким, — пожала плечами я.

И все же что-то в его словах зацепило — старость неминуема, но раны… Как ни стыдно мне было, но взгляд сам тянулся к лицу декана, разглядывая бугры и провалы рубцов.

— Останешься на боевом — не доживешь. — Он хлопнул ладонью по столу. — Садись.

Я опустилась на место для посетителя. Декан положил передо мной лист, поставил чернильницу так резко, что капля выплеснулась на полированную поверхность стола.

— Бери перо. Пиши.

Я не стала спрашивать, откуда он знает о моей грамотности — наверняка в сопроводительных документах, что посылали в приемную комиссию, что-то такое было.

— Господину ректору императорского университета Улиссу Террилу. От студентки первого курса Лианор Орнелис. Прошение.

Я подняла взгляд.

— Пиши-пиши, — кивнул он.

Пришлось снова склониться над бумагой.

— Прошу перевести меня с боевого факультета на факультет бытовой магии.

7

Я снова подняла голову. С замершего пера на бумагу упала клякса.

— Раз-зява, — рыкнул декан. — Ничего, ректор привычный. Пиши, чего замерла.

— Не могу, — выдавила я, пытаясь понять, что происходит.

— Писать разучилась?

— Да, вы правы, надо называть вещи своими именами. — Я поднялась из-за стола. — Я не буду дописывать это прошение.

— Будешь.

Я покачала головой.

— Я поступала на боевой факультет. На нем и останусь.

— «Поступала на боевой», — передразнил он. — За тебя платит корона, и не тебе решать, на каком факультете учиться, а руководству университета.

Я начала лихорадочно вспоминать соглашение об обучении. Барон Аллеманд, хозяин приюта, был так добр, что подробно объяснил мне значение каждого пункта, переведя с зубодробительного юридического языка на понятный. Потом заставил перечитать еще раз и убедиться, что я действительно все понимаю, и только после этого разрешил подписать. Полдня на меня потратил, не меньше.

«Всегда читай, что именно ты подписываешь, — несколько раз повторял он тогда. — Все, до последней запятой. Неважно, сколько времени это займет. Не понимаешь что-то — не подписывай, пока не разберешься. Если тебя торопят — значит, наверняка есть подвох».