Сиротка для дракона. Боевой факультет (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 15

Я ругнулась себе под нос, а Алек снова рассмеялся.

По дороге в общежитие он показал мне столовую — изящный павильон, скрытый среди деревьев.

— Слева от входа зал для богатеньких, справа — для простых, не перепутай, — добавил он.

— Не перепутаю.

Вот и все пресловутое равенство. Видимо, эта мысль отразилась у меня на лице, потому что Алек пояснил:

— Ничего, конечно, страшного не случится, если ты сунешься с талонами туда, где только за деньги кормят, подавальщицы подскажут, но кто-нибудь вроде того гов… самовлюбленного типа, с которым ты сцепилась, может и съязвить. С одной стороны — разбитый нос, с другой — дисциплинарная отработка, тебе это надо?

— Откуда ты знаешь про того типа? — спросила я.

Дисциплинарная отработка? Декан ничего не сказал. Или за этим он меня и звал?

Алек фыркнул.

— Да уже весь боевой знает. И международники тоже, говорят, их декан рвет и мечет. Он все твердил, что международник — это человек, который не выронит из глаза монокль, даже если подкрасться к нему и пнуть под зад. А тут — драка. Одна радость: первокурсник, и учеба еще формально не началась.

Я ругнулась себе под нос: угораздило же прославиться в самый первый день!

— Да ты не переживай. — Алек хлопнул меня по плечу, по счастью, здоровому. — Одной сварой больше, одной меньше. Мы с ними цапаемся, наверное, как наши два факультета появились.

— Почему? — не поняла я.

— Потому что из-за их решений нам приходится умирать, я так думаю. Хотя вслух международники говорят про нас, мол, сила есть, ума не надо, а мы про них — что они изворотливые лицемеры. В общем, теплые и дружественные отношения… Вот мы и пришли.

Он выудил из кармана лист бумаги.

— Переписал для тебя расписание на завтра. В первые недели все будут утрясать, так что пока только на день, на послезавтра сама посмотришь. И не забывай: нулевой парой физуха.

— Физуха?

— Общая физическая подготовка. На полигоне. Не вздумай проспать: Этельмер шкуру спустит.

Он вернул мне мои вещи, открыл дверь, пропуская вперед, и я очутилась в маленьком вестибюле, где за стойкой сидела с вязанием женщина средних лет.

— Я думала, уже все новенькие заселились, — приветливо улыбнулась мне она. — Погоди, сейчас коменданта позову. Вещи пока можешь на стойку положить.

Поблагодарив, я последовала ее совету. Повела плечами. Ноги уже не так отваливались — успела отдохнуть в кабинете целителей. Зато живот пел возмущенные песни, и голова казалась пустой и тяжелой одновременно. То ли от голода, то ли от избытка впечатлений, а ведь день еще не кончился.

Комендантша оказалась полной противоположностью вахтерше: сухая, с плотно поджатыми губами, она жестом велела мне следовать за собой.

— Мужчин не водить, — сообщила она вместо приветствия. — В окна не пускать, застанут — вылетишь из общежития, будешь жить где знаешь.

Вот только мужчин в окне мне и не хватало! Впрочем, эту мысль я решила придержать при себе, тем более что комендантша моим мнением явно не интересовалась.

— Все шашни — в городе. В выходные, праздники и летом можешь вообще в общежитие не возвращаться.

Я выругалась про себя, но решила, что молчание все-таки золото, незачем в десятый раз повторять, что за сегодняшний день мне общения с мужчинами хватило на всю оставшуюся жизнь.

— После десяти вечера двери закрываются, не попала — ночуй как знаешь. Если день будний, получишь дисциплинарную отработку.

Значит, нужно возвращаться вовремя. Или учиться лазить в окна.

— Спиртное в общежитие не приносить, за найденное дисциплинарная отработка…

А как же первокурсники боевого, которые уже «обмывают»? Или для парней другие правила? Или главное — не попадаться?

В любом случае у меня нет лишних денег на спиртное, да и не тороплюсь я его пробовать.

— Дурманные травы — тем более, найдут — вылетишь из университета. Песни по ночам не горланить.

«А стихи декламировать можно?» — едва не брякнула я, но вовремя прикусила язык.

— Мебелью не швыряться и вообще после закрытия дверей не шуметь.

Что ж, этот запрет хотя бы понятен.

— Зелья в комнате не варить, пожары не устраивать.

Ну, это, наверное, больше к алхимикам.

Мы поднялись на третий этаж — неужели и сюда парни залезают в окна? Комендантша извлекла из кармана жетон, на миг блеснувший магией.

— Ключ от заклинания — на входе в общежитие и от твоей комнаты.

— На входе? — переспросила я, припомнив, что прошла в двери безо всяких помех.

— Установится в первый учебный день.

Значит, завтра.

— Не теряй. Восстановление платное.

Она поднесла жетон к двери, и та приоткрылась.

По-прежнему не здороваясь и не стучась, комендантша проплыла в комнату.

— Чего стоишь, заходи. Койки как-нибудь поделите, постель сама застелешь, белье — на койках.

Внезапно оробев, я шагнула вслед за ней и обнаружила лучезарную улыбку Оливии.

11

Кажется, совсем недавно я думала, что хуже этот день быть не может?

Будто сглазил кто. Сходить, что ли, завтра прямо с утра в храм, заказать молебен? Вдруг да поможет.

— Здравствуй. Лианор, правильно?

— Да, — буркнула я. — А ты Оливия.

Вот, спрашивается, какой такой умник придумал, что первокурсники должны жить при университете, и неважно, что у них есть родительский дом в городе? Впрочем, велика была бы разница, попалась бы высокородная девица из другого города, только и всего. Оливия по крайней мере осадила угловатого. Может, она не так уж плоха.

— Я заняла эту кровать, ты не против? — продолжала она. — Но если хочешь, можем поменяться.

— Мне совершенно все равно, с какой стороны от двери спать, — заверила ее я.

Может, по меркам графини комнатка и была скромной, но у меня никогда и такой не было. До сих пор мне ни разу не приходилось уживаться с кем-то одним. В спальне приюта было не меньше дюжины девочек.

А здесь — всего-то две кровати по обе стороны от двери. Вместо привычного мне сундука в изножье — шкаф-пенал рядом с койкой. Еще пара стульев и письменный стол, то есть работать предлагалось там же, где спишь, и это казалось мне странным.

Впрочем, для меня сейчас все было внове, и, если уж начистоту, я бы и здесь предпочла большую общую спальню. Если кто-то начинает мешать другим, призвать к порядку толпой проще, чем вот так, оставшись один на один.

Особенно если учесть разницу в положении.

Может, Оливия и неплоха — для графини, — но она, как и Родерик, из другого мира.

Наверное, там тоже не ставят письменные столы в спальнях. Или ставят? Нам придется как-то делить его, чтобы не мешать друг другу. Впрочем, за этой громадиной можно и вдвоем уместиться.

— Я узнаю, можно ли привозить свою мебель, и прикажу привезти конторку, чтобы нам не мешать друг другу, — сказала Оливия, заметив мой взгляд.

Это «прикажу» царапнуло. Может быть, она в самом деле добра и дружелюбна, но она графиня и привыкла приказывать. Таким, как я.

— Наверное, так в самом деле будет удобнее, — натянуто улыбнулась я. — Извини, мне надо бежать, не со всеми делами еще разобралась.

Может, окажись она букой, было бы проще — молча сидеть по своим углам и не думать, как разговаривать с человеком, с которым у тебя ровным счетом ничего общего.

— Ты ужинала? Может, вместе сходим в столовую, прежде чем ты снова побежишь по делам?

Я мысленно содрогнулась. Нет, конечно, нас учили столовому этикету, и я даже умела есть ножом и вилкой. Но одно дело — теоретически знать то, что, как я полагала, никогда не пригодится, другое — оказаться за одним столом с человеком, который впитал все эти правила с молоком матери.

К тому же «слева для богатеньких, справа для остальных».

— Спасибо, я не голодна.

Живот тут же громко заурчал, я смутилась. Оливия сделала вид, что не заметила, но и точно так же «не заметила», что я вовсе не рвусь мило с ней общаться.