Нужный (СИ) - Агишев Руслан - Страница 13

К счастью для него и его семьи он все-таки успел. Конечно, пришлось, как угорелому по улице нестись. Но ему это не в первой. Главное, к тому самому моменту успел, когда торговцы начинают собираться и с прилавков мясо убирать. Все хорошее они прибирают, чтобы на завтра оставить для продажи. Плохие же куски могут отдать, если хорошо попросить.

—… Даже с мякотью попало, — улыбался студент, не обращая внимания на разбитое в кровь лицо. Это один проныра нищий постарался, что за шмат мяса в драку полез. — С наваром похлебка будет… Хорошо… Глядишь, и матушка с него поспать ночью сможет… И Аринке тоже похлебать не помешает, — вспомнив сестру-малышку, что за еду в трактире прислуживала. — А то совсем бледная, на тростинку уже похожа…

С этими мыслями он и возвращался домой. Улыбался, крепко сжимая кусок мяса в промасленной пергаментной бумаге. Совсем внимания не обращал, что немного бурой жижи на плащ попало.

— Хорошо, очень хорошо, — бормотал парень, то и дело бросая взгляд на сверток с мясом. Он сейчас для него был самым ценным на этом свете. — Аринку сразу же попрошу очаг растопить. Дров я вчера принес. Пусть не жалеет. Матушке же сразу питье греть поставим…

Чтобы быстрее домой попасть, с людной дороги свернул на боковую улочку. Здесь через небольшой пустырь пройти нужно было, а после к большому доходному дому свернуть. В нем в подвале они комнату и снимали. Считай, быстро доберется.

По наезженной грунтовке, с которой уже давно сняли всю брусчатку, прошел к полуразвалившемуся каменному дому давно уже умершего купца Калистратова. Его уже давно снести собирались. Только наследники купца все никак между собой договориться не могли. Оттого эти каменные развалины все и стояли здесь на пустыре.

— Что это еще такое? — Родион вдруг замер у кирпичной стены, почти полностью завалившейся вперед. Кажется, что-то услышал. — Кто там?

Из темноты подвала, смотревшей на него провалами крошечных окон-бойниц почти у самой земли, раздалось угрожающее рычание и скребущийся шорох. Там точно что-то было и оно явно не радо было незваным гостям.

— Ой! — резко отпрянул парень от стены, когда из темноты медленно вышел здоровенный черный пес с отгрызенным ухом. — Песик… Хороший песик, — проговорил он дрожащим голосом. Такого чудовища хочешь — не хочешь испугаешься. Вон какие у него здоровенные желтые клыки. — Хороший, хороший… Я уже ухожу. Видишь? Ухожу.

Бесполезно. Врали те, кто говорили, что собаки боятся человеческого голоса. Этот пес даже не думал отступать. Еще громче начал рычать. Того и гляди нападет.

Родион в панике попятился назад. Страшно стало до ужаса.

— Черт, еще один!

Из-за стены, и правда, появился другой пес — поджарый, чуть пониже первого, весь в отвратительных подпалинах, словно попавшего под струю кипятка. И в его намерениях тоже сомневаться не приходилось.

— И еще…

Заметил еще двоих собак, подбиравшихся к нему сзади. Точно, мясо в свертке учуяли.

— Не отдам! Слышите, проклятые псы⁈ — он тоже зарычал, как пес. Оттопырил верхнюю губу, показывая неровные зубы, и издал глухое рычание. — Не отдам мясо.

С обреченной решимостью в глазах уставился на того самого черного пса.

— Не отдам…

И в этот момент пес прыгнул на него. Тяжелое черное тело растянулось в воздухе с вытянутыми вперед лапами и сверкающими когтями, готовыми впиться в человеческую плоть. Казалось, ни что уже не спасет парня, который и сам это, похоже, понимал.

— Не от…

Но вдруг раздался громкий хлесткий звук! Выстрел! Потом еще один! Пса, словно кутенка, отбросило в сторону! С жалобным скулением он начал отползать в свою нору. Бросились по кустам и остальные, словно их и не было никогда.

И все произошло так стремительно, что парень растерялся. Он еще некоторое время стоял и вглядывался в темноту подвала, словно не мог поверить в свое спасение.

— Эй, дружище⁈ Ты живой? Не покусали? — его вдруг позвали. Кто-то стоял позади него. — Скажи хоть что-нибудь.

Родион медленно повернулся и увидел в паре шагов от себя темноволосого подростка с револьверов в руке. В добротном сером костюме, который не каждому по карману, он излучал собой уверенность и полнейшее спокойствие, которому бы и жандармы позавидовали. Небрежным движением спрятал оружие за пазуху и стряхнул руки.

— Пришел в сознание? — Родион кивнул. Ступор, действительно, прошел, и ему стало гораздо лучше. — Это хорошо. Тогда не буду ходить вокруг да около. Ты Родион Молин, студент четвертого курса Санкт-Петербургского императорского университета. Профессора говорят, что подаешь надежды и в науке далеко пойдешь. Только на этом пути стоят серьезные материальные проблемы.

Его спаситель показал на сверток с обрезками мяса, который испачкал ему и без того потрепанный плащ. Видно, что намекал не столько на его бедняцкий гардероб, сколько на все остальное.

— Кроме того, слышал, что твоя матушка хворает. Ей бы на юга оправиться. А младшей сестре неплохо бы в школу пойти, да нужно в трактире работать. Я, надеюсь, ничего не забыл?

Студент даже замер от удивления. Откуда этот юнец столько всего знал о нем? Или это еще один богатенький недоросль, который, как и другие, хочет над его бедой поиздеваться? Скорее всего. Вон какой костюм дорогой на нем.

— Еще про просрочку по оплате комнаты забыл добавить, — с обреченной злостью человека, которому уже нечего терять, добавил Родион. — Если мы не заплатим домовладельцу три рубля двадцать три копейки, то нас выгонят на улицу.

Он уже ожидал, что юнец сейчас начнет ржать, как всегда поступали богатенькие студенты. Только все пошло совершенно иначе.

— Вот и отлично, Родька! Значит, я решу твои проблемы, а ты — мои, — тот вдруг жизнерадостно улыбнулся, и протянул ему руку. — Согласен? Мне самую мелочь нужно изготовить…

[1]В РИ героин свободно продавался в Российской империи в конце XIX — начале XX во всех аптеках, аптекарских и парфюмерных магазинах как мощное противовоспалительное и обезболивающее средство. В России годовой оборот героина доходил до 6 тонн!!!

Глава 7

На этот пустырь с полуразвалившимся домом купца Калистратова редко кто захаживал. Даже местная пацанва, которая всюду свой нос любила сунуть, здесь не появлялась. Слишком уж слава за этими развалинами дурная тянулась. Поговаривали, что в подвале дома до сих пор дух самого купца обитал, которого когда-то грабители страшной смерти придали, а всю его семью вырезали. Мол, с тех пор купец и ходит неприкаянным, пытается тех душегубов найти и полной мерой им отплатить.

Хотя находились и те, кто заглядывал сюда. Вот и сейчас что-то зашуршало в стороне у поваленной изгороди.

—… Да я всех этих… вертел, — из кустов, покачиваясь, вышел мастеровой Федька Зубов. Хорошо выпивши был, только из трактира, потому и море по колено. — Чтобы я, Федор Зубов зассал⁈ Чтобы какого-то мертвяка спужался⁈ Я им всем покажу! — едва не падая, он грозил кому-то кулаком. Плевался. Слюна летела во все стороны, попадая на землю, на одежду. — Я этого мертвяка в бараний рог скручу! Эй⁈ Выходи! Где ты там бродишь⁈

Ноги запутались, упал, чуть голову не разбив. С ругательствами поднялся и снова принялся орать:

— Обосрался, сука? Выходи! Я тебя…

И тут из подвала полуразвалившегося каменного дома кто-то вылез. Весь темный, горбатый с длинными руками. Страшно кашлял, словно хотел все внутренности выплюнуть.

Это нечто вылезло, вытянулось во весь рост. Показало серое лицо, замотанное черной тряпкой. Вдобавок еще остро серой потянуло.

— Ик… Ик… — мастеровой при этом весь посерел, трезвея на глазах. Он ведь и не думал, что все это может оказаться правдой. Разве мертвецы могут ходить по земле? — Ты…

Отчаянно тряся головой, Зубов начал пятиться назад. По ноге побежала вонючая струйка от страха.

— Изыди, изыди… — забормотал мужичок, выхватив крестик из-за пазухи. — Прочь! Прочь!

Едва же мертвяк глухо захрипел, закашлял, мастеровой не выдержал. Похоже, это стало для него последней каплей. Зубов по-бабьи пискнул, резко развернулся и, словно кабан в лесу, стал ломиться сквозь густые кусты. Орал, как безумный. А за ним тянулся зловонный дух.