Эти странные греки - Фиада Александра - Страница 2

Не пылают они особой любовью и к албанцам, которые умудрились нажиться на греческой гражданской войне и затащить за коммунистический «железный занавес» область Северного Эпира с полумиллионом населяющих его греков.

Когда дело доходит до прозвищ, у греков имеется собирательное понятие coutofragi , что означает глупые франки или глупые западноевропейцы, что относится ко всему Западу. По всей вероятности, это выражение сохранилось со времен оккупации Греции в XIII веке франками – участниками Четвертого крестового похода. Вот уж истинное столкновение цивилизаций, когда невежественные рыцари в железных доспехах вламываются в утонченную Византийскую империю, круша на своем пути все, что выше их понимания!

Более поздние времена породили следующие обобщения: турки – boudaladas , то есть толстые и глупые, или же apisti - неверные. Славяне, особенно болгары, – gourounomites , уродцы со свиным пятачком вместо носа, или kommitadzides - головорезы, которые на рубеже века совершали набеги на Македонию, склоняя греческое население (которое тогда мучилось под турками) обратиться в болгар.

Итальянцы – ни на что не годные макаронники (греки не забыли, как основательно они побили итальянскую армию во второй мировой войне).

Французы – в зависимости от пола – или жиголо, или кокотки, или же хитроумные дипломаты, что вовсе не является комплиментом. Немцы – трудоголики, ирландцы – алкоголики, шотландцы скупые, евреи – тоже прижимисты, но зато умеют отлично торговаться.

Испанцы – страстные любовники, египтяне – неграмотные феллахи, арабы – бедуины, которые и пальцы сопрут, если вы протянете им руку для рукопожатия. Вся Африка населена ленивыми арапами, которыми пугают детей; американцы наивны, и этим надо пользоваться; русские – haholi - бесформенные мясные туши; китайцы – такие же непостижимые, как и их язык.

И, наконец, лорды и джентльмены – англичане, ходячая пунктуальность, хотя народец холодный.

Остальные нации могут катиться к черту.

Удивительно, но греки никогда не делают другие национальности объектом своих шуток. Они это сохраняют, так сказать, в семье, адресуя насмешки от провинции к провинции, от деревни к деревне, от острова к острову. Критяне высмеивают пелопоннессцев, македонцы – румелиотов, жители Эпира – фессалийцев, островитяне – жителей материковой Греции, афиняне – всех остальных, и так далее, пока не окажется охваченной вся страна. А на тот случай, когда требуется поставить под сомнение умственные способности какого-либо народа, у греков имеются греки-понтийцы (переселенцы из городов на Черноморском побережье). Например:

Вопрос: Почему понтийская проститутка, проработав 20 лет, покончила жизнь самоубийством?

Ответ: Потому что она узнала, что другие проститутки получают за это деньги…

Или:

Объявление в аэропорту: «Просьба к понтийцам не разбрасывать зерно по взлетно-посадочной полосе. «Большая птица» и так прилетит».

Греческие цыгане – еще один излюбленный объект анекдотов из-за их склонности к воровству, навязчивой торговле всякой ненужной мелочью, бесчисленных детей и невообразимой грязи:

«Жена, – спрашивает цыган, заметив в зеркале заднего обзора, что один из его многочисленных отпрысков свалился с грузовика, – остановимся и подберем его или я сделаю тебе нового?»

ХАРАКТЕР

Характер греков, даже во времена Гомера, правильнее всего будет назвать шизофреническим.

Ни образование, ни воспитание, ни богатство не создает человека в Греции, а их отсутствие не порождает подлеца.

В разных слоях общества вы можете встретить и Александра Македонского – благородного, смелого, умного, с широкими взглядами, искреннего, сердечного и щедрого, и Карагёза – низкого, коварного, эгоистичного, болтливого, тщеславного, ленивого, завистливого и жадного, – часто в одном и том же человеке.

Индивидуализм

Индивидуализм – главная черта, характеризующая греков, что делает невозможной любую попытку рассортировать их по полочкам и навесить ярлычок на греков как нацию.

Они лелеют свое сверхраздутое эго, что делает совершенно невозможным любую коллективную инициативу до тех пор, пока они не столкнутся лицом к лицу с национальной катастрофой, и тогда они сплачиваются в редком проявлении национального единства. Греки также обнаруживают чрезвычайную страсть к свободе выбора – что делает их абсолютно невосприимчивыми к пониманию слов «дисциплина», «координация» или «система».

«Я» – любимое слово греков. Когда грек задает риторический вопрос «А ты знаешь, кто я?», он явно считает себя центром вселенной. Как объяснял один старичок из Дельф, все очень просто: «Земля – центр Вселенной, Греция – сердце Земли, Дельфы – центр Греции и, следовательно, пуп Земли, я – глава Дельф, следовательно, я – центр Вселенной».

Бурные эмоции

Когда грек не спит, его живой темперамент расцветает буйным цветом, не стесненный никакими условностями. Может быть, именно это заставило древних мудрецов высечь на порталах храма Дельфийского оракула изречения «Ничего сверх меры» и «Познай самого себя» в тщетной попытке убедить сограждан сдерживать эмоции.

Они не вняли этому призыву тогда, не внимают и сейчас. От Ахилла, чей гнев явился причиной такой массовой бойни под стенами Трои, до адмирала Миаулиса, который в XIX веке так рассердился на правительство, что поджег греческий флот, греки дают полный выход своим эмоциям, и… плевать на последствия!

Самоконтроль хоть и был изобретен древними спартанцами, не только неизвестен современным грекам, но и абсолютно непонятен. Они все делают со страстью – веселятся и печалятся. Они кричат, вопят, разражаются напыщенными тирадами, неистово проклинают судьбу одинаково по поводу важных и не очень важных обстоятельств. Ни одно чувство не считается слишком личным, чтобы остаться невыраженным. Их страсти не знают границ.

Такая бьющая ключом несдержанность часто выливается в жгучую потребность выразить себя в какой-нибудь физической форме.

Во всем мире люди танцуют, когда счастливы. Греки же склонны излить глубочайшую боль и сердечные страдания в разрывающем сердце величественном танцевальном ритме.

«Во мне живет черт, – объясняет грек Зорба в одноименном романе Никоса Казандзакиса. – Каждый раз, когда мое сердце готово разорваться, он приказывает мне: «Танцуй!» – и я танцую. И моя боль проходит».

Безразличие

С раскаленностью греческого темперамента органично сочетается лед общеизвестного безразличия греков ко всему, что связано с улучшением общественной жизни или к любому достойному делу.

Широко распространенное выражение «Забудь об этом, брат! Я не стану рисковать своей шеей ради спасения Римской[1] нации!» указывает на упорное нежелание большинства греков проявлять активный интерес к чему-либо, что лежит за пределами их ближайшего окружения или что не принесет им личной выгоды.

На этот счет даже есть песенка, которая заканчивается припевом: «А мы все сидим в кофейне – сигары, кофе и карты, и пусть будет что будет, брат!»

Неуверенность в себе

Согласно международному исследованию, греки самая неуверенная в себе нация в мире. Они боятся видеть себя такими, какие они есть на самом деле, они страшатся ответственности за свои действия – и потому не способны посмеяться над собой. Прячась за фасадом внешнего достоинства, они пытаются скрыть свои сомнения, свою неуверенность любыми способами. Они боятся, что их посчитают недостаточно серьезными, и чем больше недостатков они у себя находят, тем более помпезными и серьезными стараются казаться. Две трети греческого общества преследуемы мыслью «А что скажут другие?» и прячут свою истинную сущность под слоями плохо пригнанной благопристойности.