Моя маленькая месть (СИ) - Романовская Ольга - Страница 32

— Что происходит? Эрик?

Отставив чашку, леди Монфей поднялась.

— Эрик, я требую объяснений! Что нужно этой женщине?

Ясно, струсил. Такое часто бывает с мужчинами. Особенно, когда родные и знакомые открыто презирают будущую супругу. Еще один неприятный штришок к портрету.

В памяти всплыл еще ряд эпизодов: как он нарушил слово, не встретил на вокзале, как целовал, намекал на скорейшую близость…

И все же…

— Ваш сын собирался сделать мне предложение, только и всего.

Если бы в ту минуту случилось землетрясение, никто бы не заметил.

Гобеленовая гостиная наполнилась возмущенными голосами. Отовсюду доносилось: «Не может быть! Неслыханно! Какая наглость!»

В поисках поддержки прильнула к Эрику, но он оставался холоден и недвижен, как скала, и по-прежнему буравил взглядом гобелен.

Розовый пузырь, в котором я жила все эти годы, лопнул.

Набатный колокол угрожающе приблизился, его язык уже начал движение.

— Эрик, это правда? — упавшим голосом уточнила леди Монфей. — Ты сделал девушке предложение? А как же Элла? Ваша помолвка… Мы уже обговорили дату свадьбы, приданное.

Бум! Грохот набата сбил меня с ног.

Покачнувшись, брезгливо выдернула пальцы из вялой ладони Эрика, отступила на шаг.

Так вот почему ее усадили между хозяевами дома, вот кто подарил желтый «булыжник», вот откуда Элла знала обо мне… Дурочка, могла бы догадаться! Невесте не залезают под юбки в день помолвки, не тискают в коридоре, словно горничную. Ей не присылают пафосное приглашение на собственное же торжество. Это праздник Эллы, не мой.

Усилием воли подавила выступившие на глаза слезы, сжала кулаки.

— Мне тоже интересно услышать правду. На ком из нас двоих ты собираешься жениться?

Эрик нервно оправил ворот рубашки, потом и вовсе расстегнул. От неосторожного движения пуговица оторвалась и закатилась куда-то на диван.

— Понятно! — мрачно процедила я. — Можешь не отвечать. Леди с родословной для семьи, ведьма по переписке для утех. Хорошо устроился, гнилой принц!

Ладонь взлетела и оставила алый отпечаток на щеке обманщика. Я бы удалила еще раз, но боялась покалечить. С Эрика стало бы подать в суд, потребовать возмещения ущерба, а у меня денег нет, все на него потратила. И бесплатная работа тоже по вине предателя, и племянницы Астарота, и…

Покачала головой.

Стоп! Виновата только ты. Поставила на мужчину и проиграла.

Все, теперь я ученая. Только знания и деньги. А принцев — сразу с лестницы, и коня следом, чтобы зашиб. Иначе поднимется такой принц, отряхнется и пойдет строчить письма другой дурочке. Нет, никакой жалости! Я даже в тюрьму сесть согласна, ради такого дела можно.

Повернулась лицом к хозяевам дома.

— Простите, я испортила вам чаепитие. — Голос мой срывался, дрожал. — Я… Я очень сожалею. Желаю счастья леди Елизавете. А вашему сыну — нет.

Запас моей прочности таял с каждой минутой, и я сбежала, чтобы в укромном закутке перед лестницей уткнуться в стену, от души выплакаться. А после с гордо поднятой головой покинуть дом Монфеев.

Эрик за мной не кинулся, даже слугу не послал. Кто бы сомневался!

Глава 15

Все кончено.

Но так как я уродилась ведьмой, плохо должно было быть не только мне, но и всем вокруг.

Сначала досталось случайным прохожим, которых я со знанием дела пинала и толкала всеми частями тела и даже не думала извиняться. Затем пострадала входная дверь Деймона и все предметы, которые попались мне под ногу.

Наверху я и вовсе учинила разгром. Руки чесались свернуть шею Эрику, но пришлось довольствовать подушкой, одеялом и прочими мелочами. Хотя спинку кровати я все-таки отломала и, пробив окно, зашвырнула на крышу. Это стало апофеозом моего буйства.

Из меня будто выжали все соки.

Рухнув посреди щепок, перьев и битого стекла, задумалась о том, что совсем не того человека я опоила «Сном праведника». Надо было даже не Эрика — себя, как самую безголовую и доверчивую девицу на свете.

Что характерно, уничтожить бальное платье у меня рука не поднялась. Как вспомню, сколько оно стоит… Отравить себя дешевле.

— Эм, у тебя все в порядке, детка?

Алекс боязливо, бочком выплыл из стены и оценил масштабы бедствия.

— Нет.

В минуту слабости я оказалась правдива и немногословна.

— Может, чайку? — неуверенно предложил Алекс, перевел взгляд на разбитое окно и тяжко вздохнул. — Да-а, чай тут не поможет.

— Неси сразу веревку. Или вот что, позови повешенного — мне нужна консультация специалиста не тему умерщвления самой себя.

Отчего-то казалось, так будет лучше.

Провал по всем фронтам, дно.

Племянницы Астарота.

Может, в гареме Бельфегора тоже не так плохо? Главное, чтобы голова каждый день болела, тогда выжить можно.

Или ну их, изощренные способы самонаказания, лучше старая добрая классика «сама-дура-виновата-где-твои-мозги-были» сутками подряд?

Ну не знаю я, где мозги, потеряла по дороге в столицу, в поезде забыла.

Алекс задумчиво почесал полупрозрачный подбородок.

— Умерщвление — это к некроманту.

Усмехнулась:

— Баронский сын, а неуч! Некроманты оживляют, а мне палач нужен. Или маньяк. Можно безумного ученого, лишь бы качественно, с гарантией.

— Совсем ты, детка, от счастья умом двинулась! — сочувственно глянул Алекс.

— Могу тебе отсыпать, — злобно предложила в ответ. — У меня этого добра хватает. Застрянешь навсегда в Первом секторе — вон, сколько счастья.

— Он тебя бросил? — догадался Алекс.

А раньше непонятно было? Думал, я так помолвку с размахом праздную?

— Ты его прокляни.

— Зачем? — Апатично вытащила из сумочки карточку-приглашение, плюнула и зашвырнула подальше. Сил порвать уже не осталось. — Он по жизни проклятый, на голову. И вообще, — повысила голос, — оставь меня в покое! Я тебе не бесплатный театр, хочу побыть одна. Может, меня вечером демоняшек учить позовут, а у меня глаза красные и нос-слива. Мне теперь карьера важна, раз с личной жизнью не сложилось, не хочу перспективное место терять.

Отвернулась, а когда снова взглянула на стену, Алекс уже исчез. Неужели сознательность проснулась? Пора бы после стольких десятилетий беззаботной постезагробной жизни!

Лечь на кровать побоялась: после учиненного погрома ее прочность внушала опасения. Просто уткнулась лбом в сосновую раму и принялась вдалбливать себе новый опыт.

Бум! Удар лбом о дерево.

Принцев не существует.

Бум!

Все мужчины — козлы, а кто не козел, тот призрак или демон.

Бум!

Знания — лучшее достоинство девушки.

Бум!

Мужиков надо ловить, насиловать и бросать.

Бум!

У меня скоро сотрясение мозга от новых установок случится, что-то плохо они приживаются, с синяками.

— У вас взорвался котел, или вы нашли себе ухажера-орка?

Деймон, по традиции, явился в мою комнату без спроса. Хотя этого его дом, зачем ему что-то у меня спрашивать.

Проигнорировав его вопрос, села на пятки.

Голова гудела, на лбу наверняка шишка, но мне полегчало. А еще говорят, будто физические наказания вредны! Глядишь, пороли бы меня по субботам и ставили на горох по понедельникам, не связалась бы с Эриком.

— Джульетта?

Деймон прищелкнул пальцами возле моего лица.

— Ноль реакции! — обеспокоенно констатировал он. — Значит, что-то серьезное.

— Ее парень бросил. Соблазнил и бросил, — встрял вездесущий Алекс.

Ну сплетник, ты напрасно расслабился, мстительная ведьма и до тебя доберется.

— Никто меня не соблазнял.

— Даже не сомневался.

Вот нахал!

Мою меланхолию ветром сдуло. Тот же праведный порыв поднял меня на ноги, заставил посмотреть на усмехающегося Деймона.

— Это еще почему?

Если бы могла, поджарила некроманта. Пришлось ограничиться грозным, как надеялась, взглядом.

— Вы сами кого угодно соблазните.

Тут я взорвалась.

— За собой следите, айл! Сначала вы рубашку передо мной забыли надеть, потом штаны. Дальше что, трусы?