Чёрный фимиам (СИ) - "Леха" - Страница 8

Рядом со своим противником Сингур выглядел совсем мальчишкой. Слишком молодой для таких побоищ, слишком сухой и тощий, кожей бледен, на спине страшный шрам, говорящий о давнем, но сильном увечье. Пэйт пытался разглядеть хоть что-то, что могло сказать о Сингуре как о хорошем опытном бойце, но, будто назло, зацепился взглядом за какую-то засаленную плетенку у него на запястье и теперь в панике думал только об одном: убьют, убьют!

Толпа затаилась, ожидая знатной трёпки наглецу.

Разводной махнул рукой, давая начало бою.

У Пэйта от этого простого движения в животе словно провернулись тупые жернова.

Глава 3

За виденные сегодня бои Сингур смог оценить и сильные, и слабые стороны противника. По привычке он сперва наблюдал за людьми на кругу. Хотя нынче это было пустой тратой времени. Сейчас имело значение только одно – удары сердца. От шестидесяти до восьмидесяти. Он считал. А ещё чувствовал, что на него смотрят. Не все эти люди, нет. Кто-то другой. Один. Смотрит с пронзительным вниманием, слишком пристально. Он кожей осязал взгляд, и от этого сердце волей-неволей пыталось пуститься вскачь.

Нельзя. Это потом. Всё потом.

Противник подобрался. Сингур нарочито неуверенно махнул рукой, как сделал бы любой неопытный боец. Зрители, конечно, засмеялись над недотепой, который не пожалел здоровья ради призрачной надежды на победу. Вепрь легко уклонился и перетёк вправо. Он чувствовал свое превосходство, а потому не спешил. Поиграл плечами, пружинисто попрыгал на месте, покрутил головой, разминая шею. И вдруг его кулак размером с походную наковальню полетел в лицо противнику. Сингур только хмыкнул про себя: бил Вепрь вполсилы. Решил затянуть бой.

* * *

Пэйт так крепко вцепился в плечо внуку, что аж пальцы свело. Впрочем, мальчишка мёртвой хватки не почувствовал, он расширившимися глазами смотрел на арену.

Когда Вепрь ударил, балаганщик зажмурился. Вот и всё. Пропали и перстень, и деньги, и сам Сингур. Пэйт стоял так, пока гудящая толпа внезапно не смолкла. На площади повисла звонкая тишина…

Старик, боясь увидеть лежащего на камнях сообщника, распахнул глаза и опешил. Потому что вальтариец, которому полагалось валяться без памяти, стоял, упираясь коленом Вепрю в хребет, и выворачивал ему руку. Побеждённый уткнулся багровым лицом в горячие камни мостовой, хрипел и сучил ногами. Это продолжалось несколько мгновений, а потом Вепрь взвыл: «Хватит!». И Сингур немедленно его отпустил.

Бой занял от силы несколько счётов.

Балаганщик ещё пару мгновений потрясённо смотрел на бойцов, а затем развернулся и поспешил к столу, за которым сидел считарь.

* * *

Сингур взял из рук ошалевшего разводного туго набитый кошель с монетами и ввинтился в толпу. Люди перед ним раздались в стороны, будто течение реки, встретившее неожиданную преграду.

Пять, шесть, семь, восемь… Сингур считал. Он уже понимал – откат неминуем. В голове гулко стучала кровь. И кто-то всё смотрел ему в спину. Что-то ещё кричали вслед. Он ушёл слишком быстро, так не принято, нельзя. Но плевать он хотел на обычаи поединочных кругов.

За ним шли. Двое, может, трое.

Он перебежал через широкую площадь, быстро спустился по синей лестнице, свернул в короткий переход. Улица здесь была узкая – двоим не разминуться – и круто шла под уклон. Он миновал её бегом, по-прежнему слыша за спиной преследователей. Нырнул в тень длинной каменной арки, быстро взлетел по пёстрой лестнице на верхнюю улицу, снова свернул между домами, в несколько шагов пересек узкий дворик, в котором удушливо пахло сладкими цветами. Какая-то женщина поливала их из маленькой лейки. Она недоуменно оглянулась.

Сингур чувствовал, как медленно закипает кровь, расходясь горячими потоками, стекая от затылка, вдоль позвоночника, обжигающими волнами разбегаясь по телу. Сердце заторопилось, споткнулось и понеслось. И тогда он, уже не пытаясь беречься, бросился вверх по очередной, попавшейся на пути мозаичной лестнице.

Сумел ли уйти Пэйт? Не натворит ли глупостей? Если послушался и ничего не перепутал, то всё должно быть хорошо. Главное, чтобы не мешкал, когда получит деньги, и чтобы выкупил обратно перстень у этого своего Кир Ашха.

Обмана Сингур не боялся. Пэйт был слишком боязлив и осторожен, потому и балаган его оставался таким нищим.

Он снова свернул на очередную лестницу и остановился. Не запыхался, нет. Но сердце колотилось так, что перед глазами темнело. Сингур привалился плечом к ровной стене незнакомого дома. Попытался сосредоточиться. Девяносто ударов. Это предел. Больше нельзя. Надо успокоиться. Успокоиться… Он сделал медленный глубокий вдох. Успокоиться. Восемьдесят пять. И всё ближе неминуемый откат.

Не поддаваясь желанию тела бежать, он по возможности быстро направился дальше.

* * *

Стройная дева в богатом синем платье вышла из-за увитой виноградом арки. Нижнюю часть её лица скрывала тонкая, расшитая серебром вуаль.

- Постой! – незнакомка окликнула беглеца, торопливо поднимающегося по лестнице.

Сингур замер и медленно оглянулся.

- Иди своей дорогой, женщина, - посоветовал он.

Сдерживаться было всё труднее… Тело начинала пробирать мелкая дрожь, дыхание прерывалось.

В этот миг между незнакомкой и стоящим в нескольких шагах от неё собеседником вырос мужчина. Крепкий, тоже очень дорого одетый, с недлинным широким мечом на поясе. Руку мужчина недвусмысленно положил на эфес.

- Я не несу зла, – продолжила незнакомка из-за спины своего защитника. - Лишь хочу узнать, откуда у тебя это, - она кивнула на засаленную плетёнку на запястье вальтарийца.

- Оттуда, - ответил он и отправился дальше.

Однако женщина крикнула ему в спину:

- Я могу заплатить за ответ! Сколько ты хочешь?

Кровь грохотала в висках, и в голове шумело так сильно, что Сингуру становилось невыносимо трудно не то что отвечать учтиво, но и просто говорить. Он снова стиснул зубы.

- Госпожа… - негромко и спокойно заговорил спутник женщины в синих шелках. – Это человек очень зол, лучше нам его не задерживать.

Сингур хрипло подтвердил:

- Послушались бы вы своего спутника, госпожа. Дело говорит.

- Пожалуйста, скажи, откуда у тебя… – воскликнула женщина, но побледнела и отступила на шаг. Сингур знал, почему: его лицо сделалось землисто-серым, а зрачки стремительно побелели. Охранник подобрался, а женщина за его спиной испуганно попятилась и сдалась:

- Иди… иди… прости меня…

Сингур в несколько широких шагов преодолел последние ступеньки и скрылся за поворотом.

* * *

- Эная, - с нотками осуждения в голосе сказал мужчина, – нельзя было его останавливать.

- Нельзя, - ответила спутница, по-прежнему глядя в ту сторону, в какой исчез человек, который так её заинтересовал. – Прикажи, чтобы его проводили, Стиг.

- Я уже приказал, - ответил он.

- И скажи, чтобы ему не навредили, - добавила она.

- Уже сказал, - снова ответил мужчина. – Идём, нет смысла тут стоять.

* * *

…Сингур слышал, что его преследуют: сперва довели до красных лестниц, затем звук шагов изменился. Беглеца проводили до синих лестниц, там опять кто-то шёл следом. Несколько раз он нырял в арки, переходил через короткие дворы. И слушал шаги. Идут. Всё равно идут… Кто может так легко и быстро устроить слежку с подменами? Почему они до сих пор не потеряли его, не отстали? Как могут преследовать, не показываясь на глаза?

В голове уже шумело так, что даже звук собственного дыхания причинял боль. Стены домов будто пришли в движение, Сингуру показалось: улочки стали еще теснее и уже. Солнце скрылось за тучей. Над городом повис серый полумрак. Почудился запах прели и сырости, гулкое эхо шагов, давящая тишина… А потом донесся утробный гул ворочающихся в недрах подземелий камней.