Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки (СИ) - "Kira Bullet" - Страница 44

— Никто еще не умирал от температуры 39’C, успокойся, Морозова, — бормотал в бреду больной Полоцкий, когда подруга стащила с соседней кровати одеяло и накрыла его сверху вторым.

— Просто я злюсь, что сегодняшние матчи главных сборных школы мне придется смотреть одной, — в привычной манере бубнила Мирослава и проверяла, чтобы одеяла лежали плотно и не было щелей. — А так, кому важна твоя температура?

— Язвишь, это хорошо-о-о, — протяжно прокомментировал Яромир ее слова, стараясь не допустить, чтобы его зубы стали барабанить друг о друга.

— Приду завтра и все тебе расскажу, может, и для себя что-то полезное увижу, мы то играем только в декабре.

— А будь твоя воля, уже бы и сегодня рвалась в бой? — усмехнулся он, уже давно заметив, что ей все больше и больше нравилось летать.

— Почему бы и нет, — она пожала плечами и села рядом на край больничной койки. — Ты меня в это втянул, между прочим!

Она легонько похлопала его по месту, где под одеялом находилось предплечье, а парень улыбнулся.

Одетая в длинный изумрудного цвета ферязь, в палату вбежала медзнахарка, неся на подносе несколько бутылочек.

— Так, освобождаем палату, — обратилась она к Мирославе и, видя возмущение на ее лице, добавила: — Ему покой нужен, тем более от микстуры он тут же уснет.

— Можно завтра прийти? — спросила с надеждой девочка и нехотя встала с кровати, наблюдая, как друг пьет лекарственные настойки.

— Посмотрим по его состоянию, нечего микробы по всей школе разносить. Кстати, — она полезла в карман белого халата. — Держи, сама выпей сегодня, сейчас многие болеют, тем более с гриппозным в контакте находилась.

Мирослава взяла пузырек в руки и засунула его в карман брюк.

— Не люблю, когда обо мне говорят в третьем лице, — заговорил Яромир, еле ворочая языком.

— Ну, княже, чем-то всегда надо жертвовать! — отмахнулась на замечание женщина. — Чего стоим? Шагом марш на выход!

Мирослава, глянув на друга, который уже лежал с закрытыми глазами, явно проигрывая сну, попрощалась с медзнахаркой и пошла по направлению к Лысой Горе.

В «шабаш» играли только ночью, таковы были традиции, поэтому с момента захода солнца за горизонт под светом яркой луны, если ту не загораживали тучи, состоялось порядка пяти-шести игр на Стрибоге для команд средней лиги. Они начинались еще вечером, чтобы успели все. А Лучистый был полигоном для четырех товарищеских игр команд из высшей лиги. Они не имели отношения к основному турниру и считались скорее дружеской тренировкой перед лигой, которая начнется только в ноябре.

Всего за ночь проходило около девяти-десяти игр.

Команды делились по группам. Так на первом курсе было всего четыре команды, состоявшие из учеников одной общины. Они играли только между собой. Команда, набравшая меньшее количество очков — вылетала из турнира. Тоже самое происходило и в остальных. А вылетевшая команда из группы средней лиги могла посоревноваться с лучшей командой младшей лиги и отбить себе право на продолжение участия в турнире.

Не став тратить время на игры младших курсов, Мирослава сразу направилась к Лучистому. Он представляла из себя овальное сооружение высотой около сорока метров. Также, как и на Стрибоге, по краям поля располагались две скалы для аспидов. Трибуны располагались выше скал, чтобы можно было не переживать за форс-мажоры в поведении змеев.

Снаружи стадион имел яркий переливчатый радужный оттенок. Его обшивка чем-то напоминала чешую рыбы или русалки и отливала перламутром. При свете ночных фонарей и светодиодной подсветки выглядел стадион поистине завораживающе.

Поднимали зрителей на трибуны заколдованные лифты, поэтому не приходилось проходить сотню пролетов и тренировать дыхалку. Внутри самого стадиона поле для «шабаша» было не единственным. Там также была площадка для игр в лапту, хоккей, помещения для тренировок по рукопашному бою, легкой атлетики. На главном поле, где сейчас начиналась первая игра по «шабашу», часто проходили различные международные фестивали и мероприятия, приуроченные к празднованию юбилея какой-нибудь важной даты.

Мирослава вышла из лифта, вмещавшего в себя порядка тридцати человек, и направилась к местам болельщиков. Встретив Ксюшу Вуколову, они двинулись выбирать места. Отдельно были определены фан-сектора. Ребята в клубной расцветке выкрикивали кричалки, горланили песни, в общем, поддерживали любимую команду.

Помимо фанатского сектора были еще группы поддержки. Перед началом игры и в перерыве девчонки в коротких юбках показывали чудеса акробатики и гимнастики, подпитанные магией. Было по-настоящему зрелищно.

Уже после первой игры между командами «Атлант» и «Патриот» яриловка осознала, как сильно она вляпалась. Скорость, которую набирали игроки, была просто невероятной. Было непонятно, как успевал следить за событиями комментатор. Ксюша выглядела впечатленной, но не испуганной, поэтому и Мирослава решила взять себя в руки. Чем она хуже или слабее?

Аспиды показались девочке настоящими красавцами. Змей с крыльями из пластин драгоценных камней: сапфиров, изумрудов и алмазов выглядел блестяще. Клюв у него был птичий, на голове росли два хобота-рога, лапы его были похожи на огромные птичьи, а тело было угольно-черным.

Игра началась. Игрок, сумевший поймать мяч синего цвета (он исчезает через сорок пять минут после начала игры, если его не подбросить в гнездо), ринулся к аспиду, уверенно обходя противников, ловко уворачиваясь от бросаемых в него мячей. Но, когда он подлетел к змею, сразу был дезориентирован из-за ярких бликов змеиных крыльев. Аспид кричал таким ором, который Мирослава никогда в жизни не сможет ни распознать, на что он был похож, ни забыть. Игрок Патриота, к ее удивлению, мяч не выронил, а просто приник ниже к ковру, что-то шепча.

— Хм, интересно, а есть заклинание временного самооглушения? — подумала девочка и решила изучить этот вопрос.

Когда закончился первый период, счет был 1:1. Оставался только невидимый мяч. Из пострадавших был игрок Атланта. Его ослепили, и он на всей скорости врезался в трибуны. На их границы, защищающие болельщиков, были наложены смягчающие удары чары, поэтому, ударившись о них, упал он не на твердую землю, а остановившись в сантиметре от нее, аккуратно плюхнулся вниз.

Что ж, радовало хотя бы то, что меры безопасности и правда соответствовали всем требованиям. Уже в начале второго периода игрок Патриота, кажется, его зовут Дмитрий Беркутов, каким-то чудом смог поймать невидимый мяч, а затем его сокомандники в несколько пасов подбросили его в гнездо. Игра была завершена раньше.

Время приближалось к часу ночи, и Мирослава, зевнув, отправилась спать, по пути обсуждая матч с Ксюшей. Уроки завтра начинались всего на два часа позже, и это была единственная поблажка болельщикам и игрокам. А уж впечатлений и от одной увиденной игры было масса, теперь их надо было переварить и сделать правильные выводы.

На следующий день девочку в палаты ожидаемо не пустили.

— Он поправляется, но сейчас спит, поэтому какой толк в твоем посещении? — медзнахарка вытолкнула яриловку из своего кабинета, ни в какую не соглашаясь пропустить ее хотя бы на минутку и посмотреть на друга хотя бы одним глазком.

— Ни одним, ни двумя, иди учись, — закончила бесполезный спор Валентина Петровна и захлопнула дверь перед носом Мирославы. Чертыхнувшись, та поборола желание что-нибудь пнуть и отправилась на завтрак.

До обеда у них была поставлены Литература и Русский язык. На первом уроке, которым на сегодня была Литература, кот (исполинского по кошачьим ориентирам размера) по имени Бай Васильевич знакомил ребят с творчеством Николая Васильевича Гоголя, его краткой биографией, и рассказывал о повестях «Заколдованное место» и «Ночь перед Рождеством». Бай или Баюн, как его еще называли школьники, расхаживал меж рядами школьных парт и читал вслух произведения, акцентируя внимание ребят по тем или иным моментам, которые нужно законспектировать.

Что ж, отбрасывая все предрассудки, можно было ответственно сказать, что учителем этот черный кот был прекрасным. Он не кричал и не злился, а спокойно и занимательно привлекал внимание учеников. Речь его была богата метафорами и эпитетами, от чего не казалась скучной, а тембр напоминал кошачье мурлыканье. Вершинин так вообще слушал того, открыв рот. Точно также любил слушать ответы ученика и учитель. Вот кто нашел друг друга…