Упреждающая акция - Тамоников Александр Александрович - Страница 30

– Ты, – он ткнул пальцем в грудь одному из подчиненных, – с напарником идешь налево. Затем посылаешь его в обход дома, к центральным воротам. Вы – он перевел взгляд на других наемников, – идите к кухне, к зданию, что виднеется справа. Видите?

Наемники утвердительно закивали головами.

– Ну а я к окну! Посмотрим, что делает моя красавица, которая вскоре будет визжать под моим кнутом, перед тем как раздвинуть ноги.

Агаев сглотнул слюну, наполнившую рот.

И опять обратился к наемникам:

– И смотрите у меня, подбираться к целям тихо, так, чтобы я не слышал. Ваша задача – лишь окружить дом, чтобы не дать кому-нибудь из него выскользнуть, когда в него войду я. Если же кто вырвется на улицу, тут же стрелять, независимо от того, кто будет, старики или пацан, но только не в молодую женщину. Ту схватить, лишив возможности кричать. Поняли меня?

Наемники вновь закивали привезенными из Афгана нуристанками – национальными головными уборами своей страны. Они прибыли сюда заработать деньги. Вот сегодня и отработают свои первые баксы. Главное – все сделать быстро и до утра вернуться. Утром Хусейн придет в себя. Он будет ругаться, но не сильно, если все пройдет по-тихому. И Кадаеву не доложит. Не посмеет. Иначе как объяснить то, что сам отпустил Лему, чему есть свидетели из дружков Агаева. Хитрый чечен позаботился об этом. Нет, Хусейн никому не скажет. Потому как, узнай об этом Али, Хусейну сразу же отрежут глупую башку. Но хватит рассуждать, терять время, пора действовать.

Лема кивнул афганцам. Те двумя парами медленно двинулись к дому. Туда же направился и Агаев. Первая двойка прошла совсем рядом с позицией Блошина. Как только духи удалились метров на десять, он нажал на рации клавишу вызова.

Марьям внимательно смотрела в сад. Ей было неудобно, но все, что происходило за пределами здания, она видела, в том числе и как бандиты двинулись вперед.

Проговорила тихо:

– Они пошли! Двое слева, двое справа, а посередине... да, да... это он, Лема!

Волков тут же оторвал девушку от двери, снял с нее прибор ночного видения и провел в комнату, приказал:

– Раздевайся, быстро! Время пошло на секунды.

Тут завибрировала рация.

Сергей, пока девушка снимала платье, ответил:

– Вьюн на связи!

– Я – Бим! Тронулись бандюки. Двое миновали позицию в каком-то метре от меня. Еще одна двойка движется к сараю. Один идет посередине, прямо к окну. До дома двадцать метров.

Волков сказал:

– Они решили окружить дом. Задача тебе меняется. Снимайся с позиции и двигай следом за теми, что слева. Ты должен обоих иметь на прицеле. И открыть огонь, как только получишь дополнительный приказ.

– Принял! Выполняю!

Прапорщик Блошин темной кошкой бесшумно пошел за первой двойкой боевиков.

Старший лейтенант переключился на Шестакова:

– Леша! Сладкую парочку, что двигается прямо на тебя, видишь?

– А как же? Как на ладони.

– Держи их в секторе обстрела. Огонь по моей команде!

– Без вопросов, командир! Ты с чеченом поаккуратней. Все же тебе брать его живым!

– Спасибо за заботу! Свою работу выполни!

Отключив рацию, Сергей взглянул на Марьям. Перед ним стояла практически голая и сильно покрасневшая, в легкой прозрачной кружевной комбинации, через которую были видны упругие полные груди и темные трусики, такая красивая и желанная Марьям. Офицер мотнул головой, проговорил:

– А теперь, девонька ты моя, быстренько к окну, на секунду покажи себя, затем задерни шторы и так же быстро в угол!

Марьям выполнила команду.

Лема находился метрах в пяти от окна, когда в проеме возникла фигура его несостоявшейся невесты и будущей рабыни. И он увидел сквозь прозрачный пеньюар ее груди. На мгновение бандит остолбенел, забыв обо всех опасениях. Она была дома и готовилась лечь спать. Рядом с ней никого быть не могло, даже близких. Чеченская девушка не допустит, чтобы ее лицезрел в таком виде кто-либо. Только муж. Значит, в доме никого, кроме семьи, нет. Желание переполнило бандита. В голове мелькнула мысль: перед тем, как утащить Марьям из дома, расстреляв семью, не завалить ли ее на кошму? Насладиться ее невинным телом рядом с окровавленной родней, лишив девственности? Да, так он и поступит. Он отымеет эту недотрогу прямо рядом с убитыми родителями и братом. Марьям тем временем зашторила окно, и Лема пошел в обход дома к центральной двери. Он видел трех наемников, стоявших на углах здания. Четвертый остался справа сзади и не мог быть заметен. Но возбужденный Лема, изо рта которого тянулась на майку струя липкой слюны, сейчас не думал о прикрытии. Все помыслы его были внутри дома, где, нежась под простыней, лежала Марьям, доступная и беззащитная. Такая, какой и рассчитывал застать ее бандит. Он подошел к центральной двери. Ударом ноги легко выбил ее и рванулся в главную комнату, где должны были находиться родители Марьям.

И тут же Волков передал по рации приказ:

– Внимание! По бандитам, на полное поражение, огонь!

На улице раздалось четыре хлопка, означавших четыре выстрела бесшумных «ВАЛов». Большего бойцам спецназа не потребовалось. Четверо афганцев, прибывших в Чечню по заказу Асханова заработать на крови деньги, обильно умылись своей, черной, стекающей на землю из пробитых черепов кровью. Лема не слышал выстрелов и не знал, что все его охранение уже ликвидировано.

Ворвавшись в главную комнату, он включил свет и навел ствол автомата на кошму, туда, где должны были спать родители Марьям. Но... никого не увидел. Страшная догадка, что русские все же загнали его в капкан, пронзила мозг. Но справа была еще комната брата Марьям, может, родичи девицы там? Он распахнул и третью дверь. И вновь пусто! И тогда он рванулся в комнату девушки. Ведь вся родня и сама девушка могли спрятаться в ее комнате, а сейчас уходить через окно. Пробежав коридор, он вбежал в спальню Марьям. И тут же страшной силы удар в затылок лишил его сознания. Стоявший сбоку за створкой двери старший лейтенант Волков точно просчитал вероятные действия бандита, пропустил его в помещение и вырубил ударом рукоятки пистолета. Лема растянулся на кошме посередине комнаты. Автомат его отлетел в сторону, и сейчас бандит находился в полной власти офицера спецназа.

Волков бросил Марьям:

– Одевайся.

Он проверил, не убил ли бандита. Тот дышал. Сергей обыскал его и защелкнул на запястьях сведенных за спину рук наручники, проговорив:

– Ну, вот и все!

Девушка успела натянуть на себя платье и присела к стене:

– А те, что на улице?

– О тех, милая, мои прапорщики позаботились.

– Они убили бандитов?

– Да! Иного выхода не было!

Марьям согласилась:

– Понимаю!

Сергей спросил:

– А что ты сжалась в комок? Все страшное позади, бояться больше нечего.

Девушка прошептала:

– Я не боюсь. Мне перед тобой стыдно! Ты стал первым мужчиной, который увидел меня голой. А на это имеет право только муж.

– Значит, я стал твоим мужем. Ты против?

– Ой, да ну тебя, Сережа! Я же серьезно.

– И я серьезно!

Их беседе помешал очередной вибрирующий вызов портативной радиостанции. Сергей, подмигнув девушке, ответил:

– Вьюн слушает!

Говорил отец:

– Ну, что у тебя, Сергей?

– Все в полном порядке! Отморозок Лема захвачен живым, вот только пришлось немного повредить ему голову. Его сообщники все в минус. Марьям рядом со мной, ее родственники в полной безопасности. Живые и здоровые. В общем, товарищ полковник, задача выполнена.

Волкову показалось, что отец облегченно вздохнул.

Но продолжил он прежним, твердым голосом:

– Находись на месте. Минут через десять прибуду сам с военным комендантом. Прикажи своим орлам приготовить лестницу. Зайдем с тыла, как и бандиты, через забор.

Старший лейтенант удивился:

– А чего не через парадный вход?

– Игра не закончена. Она только начинается! Так что оставь, пожалуйста, ненужные вопросы при себе. Обхаживай лучше свою чеченку, если чувства к ней еще не остыли.