Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Сокол Лена - Нелюбовь Нелюбовь

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Нелюбовь - Сокол Лена - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

– Я не уточняла. – Смеется она. – Но если он хочет идти со мной в кино, значит, на нее ему наплевать!

Дверь закрывается, и их смех остается внутри. А я остаюсь стоять в коридоре в смешанных чувствах. С одной стороны мне жаль Полину, с другой – я понимаю, что это мой шанс.

5.1

АЛЕНА

После возвращения из школы я прибралась дома, сделала уроки и приготовила ужин. Надежды на то, что папа вернется сегодня со службы домой, было мало: обычно он уходил на сутки или двое. К тому же, ему в любой момент могли дать особое задание, и тогда весточку о нем пришлось бы выспрашивать по телефону у коменданта аэродрома. Но я на всякий случай приготовила жаркое и даже удивилась, когда вдруг услышала шум двери, играя на гитаре в своей комнате.

– Пап? – Убрав руки со струн, кричу я. – Это ты?

Внизу тихо. Отложив инструмент, я выхожу из спальни и медленно спускаюсь вниз, пытаясь вспомнить, закрыла ли дверь на замок, придя из школы.

– Пап?

– Да? – Наконец, отзывается он.

Я нахожу его в гостиной: папа сидит на диване, и на его лице такое выражение, будто вся тяжесть мира сейчас легла ему на плечи.

– Что-то случилось? – Спрашиваю я осторожно.

Возможно, он не в духе из-за пикапа. Наверное, не следовало брать его без разрешения.

– Иди ко мне. – Вдруг устало улыбается он.

Я подхожу и сажусь, папа обнимает меня за плечи.

– Тяжелый день? – Спрашиваю у него.

– Не тяжелее остальных. – Вздыхает отец.

– Понятно.

Я не пытаюсь разузнать детали, да ему и нельзя рассказывать.

Иногда, когда человек очень устал, помогает просто посидеть рядом с тем, кто ему близок, с тем, кто может обнять просто так и поделиться теплом, кто выслушает или помолчит немного. Я включаю телевизор, и мы сидим в обнимку перед экраном около получаса. Моя голова покоится на его плече, и, кажется, будто опять кроме нас двоих не существует никого в целом мире. Так спокойно и хорошо.

– Аленыш, мне нужно сказать тебе что-то. – Вдруг произносит папа негромко.

Я глубоко вдыхаю папин запах, и мое сердце сжимается в предчувствии чего-то недоброго.

– Говори. – Поднимаю на него взгляд.

– Я был сейчас у Высоцких.

– Зачем? – Я выпрямляюсь, убираю волосы с лица.

Его лицо выглядит серым, глаза потухшими.

– Договорился с Мариной, чтобы они присматривали за тобой. Мне… нужно будет уехать, но ты не переживай, это всего на три месяца.

– А нельзя отказаться? – Сначала не догадываюсь, о чем речь, я.

– Ты ведь знаешь, что нет, таковы правила.

– Ну, ладно… – Я задумчиво опускаю взгляд, и тут же сердце бьет меня в ребра. Я уставляюсь на отца. – Боже, нет, только не в зону боевых действий, папа!

– Прости. – Его губы дрожат. – Это мой долг, ты же знаешь.

Я отстраняюсь от него, хватаюсь руками за голову.

– Нет, погоди. Я же несовершеннолетняя, кроме тебя у меня больше никого нет! Неужели нельзя отказаться? – Смотрю на него с надеждой. – Пожаловаться? Возмутиться?! Так же нельзя!

– Я должен, дочь. – Беспомощно говорит он.

Мой большой, сильный папа растерянно жмет плечами. И я перестаю дышать, осознав, что он все уже решил. Он не боится. Его ждут его боевые товарищи, и ни у кого из них нет сомнений в том, что они должны туда отправиться. Вся их жизнь посвящена этому. Отдать свой долг Родине для них честь. И все, что держит сейчас на земле моего отца, это ответственность за меня и любовь ко мне.

– Ох, папа. – Я бросаюсь ему на грудь и крепко обнимаю.

Не знаю, как буду без него. Не представляю, как справлюсь. Но говорить сейчас ему о своих переживаниях и сомнениях не решаюсь – это причинит ему еще большую боль. Так поступить я не могу.

– Всего три месяца, и я буду дома. – Вздыхает он.

– Хорошо. – Шмыгаю носом я.

Мне хочется впитать в себя запах его летной формы, запомнить силу его рук, тембр голоса. Мы всегда знали, что однажды это может случиться, и вот оно происходит. Я буду сильной – для него. Я буду молиться, надеяться и ждать. И папа вернется ко мне живой и здоровый, по-другому и быть не может.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Я постараюсь звонить каждые два дня, или как будет связь.

– Хорошо. – Обнимаю его еще крепче.

– Обещают, что будет возможность делать видео-звонки.

– Хорошо.

– Да не трясись ты так, Аленыш.

– Ага.

Его сильные руки гладят меня по спине, вытирают слезы, а я словно падаю в какую-то яму, отказываясь верить в то, что завтра все изменится. Это не простая командировка. Каждый вылет может стоить летчикам жизни. Каждый вылет может стать последним.

– Папа, только не геройствуй, пожалуйста. – Прошу я, глядя в его доброе и мужественное лицо сквозь мутную пелену слез.

– Ты же знаешь, что я не могу. – Улыбается он. – Сделаю все, что потребуется, если будет нужно.

– Тогда постарайся выжить, ладно? И вернись домой.

– А других вариантов и нет.

Мы еще долго разговариваем, затем ужинаем вместе, собираем его вещи, даже смеемся. Все как всегда – обычный вечер. Но в груди так щемит, что не получается нормально вдохнуть.

Я понимаю отца. Понимаю, почему он выбрал эту профессию, разделяю его убеждения и идеалы. И я, наконец-то, понимаю всю тяжесть ожидания – когда он там, где земля пахнет порохом и тленом, а ты тут и ничем не можешь ему помочь. Единственное, чего до сих пор понять не получается, так это то, почему моей матери это когда-то было настолько в тягость, что она бросила все и сбежала? Неужели, после этого ей было легко?

– Поставила будильник на шесть. – Говорю ему, целуя перед сном. – Провожу тебя перед школой.

– Хорошо. – Папа целует меня в макушку. – Сладких снов, котик.

Подарив ему улыбку, я отправляюсь в свою спальню. Вхожу, сажусь на постель и смотрю в темноту. Все эти проблемы с учебой, с завоеванием Никиты и его влюбленностью в Полину кажутся теперь сущей ерундой. Интересно, я вообще смогу вернуться к нормальной жизни до возвращения отца?

Мои мысли прерывает шорох за окном. Что-то скрипит, затем раздается глухой стук, и вдруг я вижу силуэт на фоне ночного пейзажа. Высоцкий!

– Блин, Никита! – Шепчу я, открывая створку окна. – Эта шпалера уже вся сгнила, как ты забрался?

– Мур. – Он вваливается внутрь головой вниз. Встает и отряхивает колени. – Я сто раз это делал.

– Тише, – напоминаю я. – Если папа тебя тут застанет, ты отправишься домой тем же путем, что и пришел.

– Уже поздно, поэтому я и не рискнул пойти через дверь. – Шепчет в ответ Никита. Его лицо в полутьме кажется особенно уютным и родным. – Ты не отвечала на звонки.

– Да… – Я обернулась. Телефон остался на тумбочке. – Была внизу с папой, он…

– Знаю. – Мягко говорит Высоцкий. – Потому и пришел. – Он протягивает руки и заключает меня в объятия. – Чтобы поддержать тебя.

– Никит, я не хочу его отпускать, мне страшно. – Пищу я ему в грудь.

У меня опять бегут слезы.

– Все будет хорошо. – Его руки стискивают меня крепче. – Вот увидишь.

– Я верю, но все равно переживаю.

– Не бойся, я здесь, с тобой. – Обещает он. – И никуда не денусь.

Мы ложимся на кровать, и я кладу голову ему на грудь. Никита гладит мои плечи, волосы, спину. Его ровное дыхание успокаивает.

– Я всегда буду с тобой. – Звучат в тишине его слова.

Пусть так и будет. И с этой мыслью через какое-то время я засыпаю.

5.2

НИКИТА

Утром, приняв душ, я одеваюсь. Бросаю придирчивый взгляд в зеркало и решаю оставить несколько пуговиц на рубашке расстегнутыми. Затем закатываю рукава и взъерошиваю волосы на макушке. Пожалуй, Леля права: можно немного нарастить массу, чтобы выглядеть солиднее. Я не тощий, вполне подтянутый и крепкий, но со спортсменами мне не сравниться. Если уж девчонки действительно западают на мышцы, то нужно довести тело до идеала.

Прихватив телефон и сумку с тетрадями, я спускаюсь вниз, чтобы позавтракать. С удивлением обнаруживаю, что мама еще на кухне: вчера она целый день меня избегала, неужели, уже оттаяла? На ней бежевый деловой костюм с широкими брюками и коротким жакетом, она занята тем, что режет ветчину на идеальные ломтики – очевидно для бутербродов.