Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 62

Похоронили. Отдышались, отъехав в сторону, закурили.

— Ян, ты вести-то машину сможешь? – спросил конопатый младший сержант, жадно затягиваясь. – Копал с нами, а теперь рулить вон сколько…

— Доеду, не в первый раз. Только не дымите на меня, меня врачиха прибьет за обкуривание, она твердо обещала, – пробормотал Янис.

Хотелось поскорее сесть за руль, сосредоточиться на дороге. Похороны разными бывают, а эти уж очень тяжелыми вышли. И та девчонка, с единственным треугольничком на петличках… При жизни, наверное, на Киру была похожа. Стрижка, фигурка… Вот же суки немцы. И жара, тоже сука…

Ехали, тянулась пустынная степь. Одинаковая и совсем разная: то совершенно ровная, то со странными возвышенностями-холмами, тоже почти неотличимыми друг от друга: неизменно вытянутые с востока на запад, высотой метров в 18-20, с непременным обрывистым западным склоном. Может и сейчас немцы с холма наблюдают за одиноким грузовиком, оптика у них, говорят, очень хорошая. Может, прямиком в засаду машина идет. А еще километры и километры, хорошо, уже закат…

Пылало заходящее солнце, слепило наблюдающих из кузова бойцов.

— Ну что, Ян? Пойдешь в разведотдел? – прервал тяжелое молчание Прошенков. – Я начальника настропалю, он тебя и грузовик точно выпросит.

— Пойду. Чего же теперь делать… — пробормотал Янис, пытаясь отогнать память о треугольничке на петличке.

***

Так и попал товарищ Выру в полевой разведотдел. Числились прикомандированными к сводной группе при разведотделе армии[4]. Не от хорошей жизни это получилось. Три дня наступали гвардейцы на Хулхуту, смело наступали, бесстрашно, поначалу взяли высоты, почти окружили немцев, до села оставалось меньше трех километров. Но… Немцы контратаковали, их остановили, бои шли жестокие. Уже был введен в бой второй эшелон гвардейцев, но немцы держались крепко, вкапывали в песок подбитые танки и держались. Пытались помочь наши штурмовики, ходили штурмовать, падали сбитые, врезались на горящих «илах» в немцев[5]. Не помогло.

8 сентября штурм Хулхуты был остановлен. Потери были тяжкие – в батальонах осталось в строю меньше половины бойцов.

Янис в боях не участвовал, кружили разведчики по степи, пытались взять «языка». Из штаба требовали «срочно, кровь из носа, дайте дельного, разговорчивого немца». Пока воевали почти вслепую: было понятно, что Хулхуту удерживает немецкая мотопехота, но что-то ее там было больше, чем рассчитывал штаб армии.

И только 11 сентября у Сарпинских озер в плен попались четверо немцев.

Лейтенант Прошенков с двумя бойцами сидел в кузове, конвоировал пленных лично и безотрывно.

Неслись по грейдеру к Астрахани, в кабине у Яниса сидел раненый курсант, баюкал руку. Прошедшая у локтя пуля зацепила нерв, мучился парень от боли, оттого и болтал без умолку:

…— прямиком из грузовиков прыгают, разворачиваются цепью и так аккуратненько на нас. Мы залегли, «замок» командует «залпом!». Стукнули, еще раз… Немцы дружно развернулись и к машинам. Ага, очко-то не железное. На фланге гады замешкались, тут наши их и сцапали. Первые враги, первый бой и – вот! – пленных взяли. Ты вот так – в упор – гитлеровцев живых видел, а? И главное, смех один – у нас же по две обоймы на винтовку имелось. Позже подвезли, но вот же – всего пять патронов у меня оставались и пленных взяли. Смех же один. Ой, не тряси так, выть тянет!

Янис не смеялся и старался не особо трясти. Немцев он и раньше в упор видел, и живых, и всяких. А дороги здесь…

Над Астраханью стояли черные клубы дыма – немцы разбомбили нефтехранилища, горело чадно и много. Драгоценных пленных сдали в штаб. Особой благодарности не получили, что верно – все же курсанты фрицев взяли, а не разведчики. Но в штабе разрешили заехать в баню – тоже поощрение.

Помылись наскоро, но вздохнули с облегчением. С бельем было, конечно, того… нехорошо.

— У меня смена белья спрятана, даже полторы. Тут заехать, почти по пути. Возьмете, товарищ лейтенант? – закинул удочку Янис.

Загрузились попутным грузом, следовавшим в дивизию, и все-таки заехали в в/ч 5281. Янис прямо с кузова залез на забор.

— Ян, ты чего? Там же ворота, заедем по-человечески, – с недоумением сказал Прошенков. – Боишься своего интенданта, что ли? Да брось.

— Чего его бояться? Просто расстраивать человека не хочу. Ценили меня тут, арбузами откармливали, а я совершенно неблагородно машину увел, – пояснил Янис и спрыгнул во двор.

Пусто было в в/ч 5281, вроде как вымерло все, и контора заперта. Янис протрусил под навес в свою «казарму», достал припрятанную шинель и вещмешок. Полезная армейская привычка: отлучаешься хоть на пять минут, имущество припрячь, а то у него «ноги отрастут». Янис с облегчением встряхнул «сидор» – вроде все на месте, не открывали. Пошел обратно к забору, с некоторым удивлением озираясь – вот как тут можно было столько дней просидеть без особой пользы? Кстати…

Арбузов стало поменьше, но еще имелись. Янис выбрал два посолиднее, поволок к забору. В последний раз огляделся – э, все по-прежнему. Только лопату кто-то брал, видимо, щель углубляли, там бруствер изменился. Ладно, курад с ними.

Разведчики поймали арбузы, потом самого Яна.

— Вот, это разведка так разведка! Нужно тебя чаще посылать.

— Белье тоже есть, – не стал жадничать товарищ Выру, доставая пару еще домашнего сменного белья, а себе полинявший, но еще крепкий флотско-фронтовой тельник.

— Вот она, Балтика! Красавец! – восхитились разведчики.

— Ворот только застегивай в штабе, а то не положено, – разумно предупредил лейтенант.

Пару белья разыграли на спичках, повезло Прошенкову, бойцы утешились арбузами.

Ехали, выгрызали корки «до зелени». Лейтенант, отрезая ломти водителю, рассуждал:

— Тактику нам нужно менять. И понятно, как. Но без нормального транспорта эту тактику попробуй смени. У нас на всю оперативную разведгруппу две с половиной машины. А нужно десятка два, да желательно с броневиками.

— Заимеем транспорт, – обнадежил Янис, сплевывая за окно косточки. – У немцем заимеем, или пришлют из резерва, но будет транспорт. Вот места у немцев слабые нам бы поискать. А то они наши знают, у них и проводники и связь. А мы, как говорил мой хороший друг, «тык-мык на ощупь».

Нащупали все же. Не гвардейцы, соседи справа[6], но опергруппа тоже поучаствовала, перенимала опыт.

Действовали сводным отрядом в направлении поселка Омн Керюльчи.Ночью на 18 сентября две стрелковые роты вышли к развилке дорог юго-западнее поселка. Курсанты выдвинулись на рубежи чуть позднее: выставили прикрытие в трех километрах южнее, отделение с «ручником» – западнее. Атаковать должны были одновременно – основная часть курсантов с юго-западного направления, стрелки – с юго-востока. Обстановка была известна – два дня назад переодетый в немецкую форму наш дозор на трофейном грузовике прощупал дорогу. У каждой группы имелся проводник из местных надежных граждан. Имелось и еще прикрытие: кавалеристы 115-й кд вышли несколькими группами с пулеметами к кошаре севернее, к развилке дорог – готовились отсекать, если немцы подкрепление двинут. Прошла группа с ПТР и пулеметом по грейдеру к лиманам. Вроде все предусмотрели.

Готовились атаковать немецкий опорный пункт – стоял он одиноко, очень заманчиво.

В три часа ночи взлетели зеленые ракеты – без стрельбы и «ура» двинулись бойцы в атаку. На рукавах у каждого белые повязки – чтоб во тьме друг друга не пострелять.

Под взрывы гранат ворвались в поселок. Бой был короток, гарнизон полностью уничтожен. Захвачено больше десяти грузовых и легковых машин, орудия, три мотоцикла, стрелковое оружие. Всё увести не удалось – три грузовика, отличный вездеход и две легковушки пришлось уничтожить на месте.