Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 19

Ежедневно прибывали в полуэкипаж матросские пополнения, усилили состав и политбойцами – людьми не всегда флотскими, немолодыми, из глубокого запаса, но по большей части партийными, опытными в жизни и ее невзгодах. Постепенно устанавливался порядок в ротах, пока еще поверхностный, начинали прибывать командиры. Вот с чем все еще обстояло нехорошо – так это с вооружением. Балтийский моряк – он ведь спокоен, стоек и уверен, когда вооружен до зубов. А тут… не то что пулеметов, винтовок катастрофическая нехватка – «трехлинейки» только у часовых, да и те частью учебные.

Наблюдал Янис прибытие очередной машины с оружием: въехала во двор «полуторка», неупорядоченно кинулся к ней личный состав, практически выдирал друг у друга винтовки царского образца, наперебой расхватывал штыки, гранаты и подсумки. Ор, крик… Да ну, курад его возьми, вообще не дело. Оставалось надеяться, что с пулеметами выйдет как-то разумнее.

Стало разумнее: влились в батальон повоевавшие под Выборгом бойцы из курсантов Школы младших командиров, подбирали из них командиров отделений и замкомвзвода. И с оружием наладилось: подвезли новые винтовки и полуавтоматы[2], даже 50-миллиметровые минометы появились. Обещали, что пулеметы «завтра будут», а пока расчеты формировали. Тут опять же не очень повезло: расчет товарищу Вира-Выру попался куцый во всех смыслах. Первым номером был назначен Витька Кудряшов – матрос, отслуживший уже три года, комсомолец, но роста не совсем флотского. Ему бы куда в бронетанковые войска: там если сунуть такого компактного между курсовым пулеметом и боеукладкой – еще масса места для разворота экипажа останется.

— Ты не думай, я командиром расчета не напрашивался, – сурово, но слегка извиняющимся тоном сказал полутораметровый матрос. – Я пулеметчиком на нашем учебном тральщике числился, но мы так стояли, вообще разоруженные. Не стрелял я из пулемета, если честно.

Янис вздохнул:

— Разберемся. Если честно, я только «виккерс» толком щупал, и чуть пострелять успел. Но если предположить, что у всех пулеметов есть что-то технически-общее, то точно разберемся. Но где наш третий номер и подносчики? К пулемету полагаются патроны, их порядком для боя нужно, а они тяжелые. Нет, это непорядок.

— Подносчика патронов нам комплектно с патронами и пулеметом пришлют, – пообещал Витька. — Чего ему порожнему шляться, койку просиживать, да нас заранее обжирать. Не, я не жадный, но экономный.

В целом, может и неплохим первым номером будет Витька Кудряшов – чувство юмора имеется, не особо злое. И сам не обожрет – не особо много в него-то влезет.

Беспокоила Яниса и еще одна проблема – с документами. До военкомата судьба так и не довела, а ведь может всплыть эта несообразность. Когда-то давно старший лейтенант Василек показывал правильный пример – начинать нужно именно с документов, хранить бумаги правильно, и в безупречном виде. Посоветовался с Витькой – тот рекомендовал на военкомат наплевать и забыть. Нет, не имеет человек опыта по этой бюрократической части.

Утром повезло – встретился на лестнице комбат Даниловский, вообще-то не так часто бывавший в собственном батальоне. Янис спешно поправил бескозырку и обратился как положено. Старший лейтенант поднапряг память, но все вспомнил, признал, что нужно проблему военкомата урегулировать. Пошли в канцелярию, где краснофлотцу Выру была немедля выписана увольнительная, вручено краткое сопроводительное письмо с печатью, и было приказано незамедлительно проследовать до Ленинградского областного военкомата, и наконец уладить дела с личным призывом, а то несознательно пренебрегает матрос оформлением.

***

Идти предстояло далеко, куда-то на Фонтанку, но Янис не возражал – хотелось все же город посмотреть, да и надоело в полуэкипаже сидеть: поверки, построения, уборки, чтение уставов (кстати, довольно любопытные там вещи открылись товарищу Вире-Выру) бесконечные предположения «когда, куда и что?». Даже с электричеством не поковыряешься: моряки – сплошь техники, и сами с проводкой и выключателями вполне справляются.

Город Ленинград, конечно, производил впечатление: даже такой, военный, хмурый, обложенный мешками с песком, с перекрещенными-перечеркнутыми бумажными лентами окнами, с забитыми фанерой витринами, со следами бомбежек и обстрелов, со спешащими и напряженно прислушивающимися прохожими. Но дома какие, мосты… да, гм, это не Таллин, который образцом столичного города казался. До войны, наверное, тут и вообще… в общем – Ленинград!

У краснофлотца Виры трижды проверили документы – патрули были бдительны. У моста пришлось переждать авианалет. Наверху били зенитки, негромко переговаривались в подвале бомбоубежища пожилые женщины, хныкали дети. Эх, вот идут на восток фашисты, и все города становятся похожи друг на друга. Сюда бы после войны приехать, город посмотреть.

Двинулся Янис дальше, оценил строящуюся баррикаду: серьезное, многослойное сооружение, тут и толстые металлические швеллеры, и кирпичная сердцевина, узкие длинные амбразуры, женщины тачки возят, устало перекликаются, хрипит, размахивает руками седенький инженер. Прямо форт, а не баррикада. Будет ли толк… обойдут немцы, наверное.

Военкомат был на месте, всё как объясняли – не утерял былых способностей посыльно-связного характера товарищ Выру-Вира. Доложил о цели визита дежурному, тот слегка удивился, но назвал номер кабинета. Там тоже удивились, но война – а на ней и не такие казусы случаются. Живо проверили справки, зачитал с листовки текст присяги, все оформили – вышел на набережную краснофлотец уже полноценным ленинградским призывником – что ощущалось немного странно, но в принципе, даже лестно.

Возвращаться опытный призывник решил слегка в обход – раз уж все складывалось так благополучно, имело смысл заглянуть в часовую мастерскую и починить памятные часы. Во-первых, от неисправных часов вообще никакой пользы, во-вторых, вдруг доведется встретиться с Серым, и надо будет срочно вернуть временный подарок. Нет, маловероятно, что судьба сведет, товарищ Васюк наверняка еще в госпитале отдыхает, но лучше пусть часы в порядке ждут.

Вероятность, что «003»-й мог и не дойти до Ленинграда, Янис по-прежнему категорически отметал. Дошли они, и всё тут.

Шагал Янис по улицам, разглядывал угасающие признаки былой мирной жизни: вот огромный многометровый плакат на доме «Трудовая копейка рубль бережет. Все в Сберкассу!» – интересно, как оно до войны здесь работало, думалось, что при Советской власти вообще никаких банков не было. Или вот кинотеатр – это же прямо дворец с виду. Э, побывать бы здесь в мирное время.

С часовыми мастерскими как назло обстояло неважно: то закрыто, то вообще не мастерская, то дом разбит. Янис трижды спрашивал у прохожих, указывали, находил. В очередной раз уткнулся в запертую дверь. Видимо, часы у ленинградцев были сплошь хорошие, надежные, в починках не нуждавшиеся. Э, так весь город обойдешь, а он, между прочим, огромный.

Чувствуя, что чересчур отклоняется от маршрута, краснофлотец Вира уж плюнул на ремонт, взял прямой курс на батальон, и оказался на просторном проспекте. Табличка на доме подсказала – знаменитый Невский! Да, слухи не преувеличивали – даже во время войны проспектище производил впечатление.

Взвыла сирена воздушной тревоги, заторопились, побежали люди, начали бить зенитки. Снова сидеть в бомбоубежище Янису было некогда, тут и так вполне можно опоздать к ужину и отгрести неприятностей. Краснофлотец свернул в переулок, но лупить орудия стали еще ожесточеннее, по мостовой зазвякали осколки зенитных снарядов. Пришлось встать под аркой. Вдоль стены по опустевшему тротуару промчалась ошалевшая кошка. Чего дура недисциплинированная бегает, ей же не в роту, переждала бы. Громыхнула бомба где-то за домами, звякнули стекла в окнах над аркой, вздрогнула стена и мужественные одноцветные бойцы с убедительными винтовками на плакате «Все на защиту Ленинграда!».