Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь - Абанов Виталий - Страница 13

– Доброе утро, Тамагава-сан, – я обозначил поклон. Конечно, я ростом мал, социальным статусом не вышел и вообще сопляк, но все-таки клиент. Поэтому такой поклон. Хотя я наверняка лажанулся где-то, вон и старик на меня смотрит как-то… косо.

– Хэ-эх… – сказал Тамагава-сан и, не торопясь, слез с табурета, отложил палку с намотанным полотенцем в сторону и кивнул мне – мол, продолжай.

– Извините за вторжение и назойливость, но у меня тут сложилась ситуация… – и я в нескольких словах объяснил старику, что моя сестренка Нанасэ пропала куда-то, и вот уже второй день, а я знать не знаю, где она работает и кем, и номера телефона нет, а я беспокоюсь.

Взгляд старика посуровел, и он поднял глаза вверх, хмыкнул и потянулся куда-то за прилавок. Из-под прилавка старик вытянул здоровенный леденец, закрученный разноцветной спиралью, и торжественно вручил мне. Я принял леденец и уставился на него в состоянии легкого обалдения. Зачем мне леденец? Если, конечно, это не мистический Леденец Указания Местопребывания Нанасэ-онээсан. Я перевел взгляд на старика Тамагаву. Тот хмыкнул и показал мне большой палец, мол, все в порядке, малец, ешь и радуйся, от щедрот, так сказать. Я закатил глаза и отложил леденец в сторону.

– А Иноэ-сан сегодня работает? – вежливо уточнил я, поняв, что диалог с самим Тамагавой… непродуктивен.

– О! Кто пришел в наш скромный магазинчик! – раздался веселый возглас откуда-то сзади, и я вздохнул с облегчением. Обернулся.

В дверях стояла Иноэ-сан, в руках она держала кучу каких-то коробок, сзади из-за ее плеча выглядывала любопытная физиономия курьера, Обито, безобидного паренька, живущего у нас по соседству.

– Иноэ-сан, позвольте я вам помогу! – я метнулся к ней, подхватывая выпадающие из ее рук коробки.

– Какой джентльмен! Ара-ра… недаром ты похититель сердец невинных дев, Казанова и дон Жуан нашего квартала.

– Иноэ-сан… – я снова закатил глаза.

– Представляешь, Обито-кун, этот вот мелкий хвостик недавно пришел в наш магазинчик с такой вот меленькой очаровашкой. Кавай! – Иноэ-сан сноровисто пристроила коробки на прилавок и обернулась ко мне. За ее спиной Обито занес остальные коробки, придерживая дверь локтем. Проходя мимо, он улыбнулся мне и кивнул. Я кивнул в ответ. Все-таки соседи, ну и, кроме того, от самого Обито я ничего плохого не слышал. Честно говоря, ничего хорошего тоже, но парень он был тихий и скромный, порой даже застенчивый. Вот и на этот раз, услышав невинные подколки Иноэ-сан, он даже немного покраснел и взглянул на меня с плохо скрываемым сочувствием.

– Это была одноклассница, и она ко мне равнодушна, – сказал я, чувствуя себя предельно глупо. Моему нынешнему телу шестнадцать лет, но мой разум намного старше, и почему я должен оправдываться перед Иноэ-сан, пытаясь откреститься от воображаемых отношений с одноклассницей?

– Ну ладно, – я пожал плечами, – не об этом речь. Я пришел попросить вас о помощи, Иноэ-сан.

– Арара… милый Синдзи-кууун хочет спросить совета у такой зрелой и привлекательной девушки, как я. Тебя интересуют секреты отношений и что делать на первом свидании? Или ты хотел бы провести тренировку со старшей девушкой, перед тем как соблазнить свою одноклассницу? – Эта чертовка еще и подмигнула мне, сделала вид, что смущается, прижала ладонь ко рту – «боже, как я могла это сказать» и изогнулась в талии. Краем глаза я увидел, как лицо Обито вспыхнуло и зарделось всеми оттенками красного, и он вылетел в дверь магазинчика, буркнув что-то вроде «досвиданияспасибоизвините». Колокольчик на двери возмущенно затренькал вслед сбежавшему с поля боя.

– Это, безусловно, очень интересное предложение, и я обязательно воспользуюсь им в подобающее время. Лет через пять, – сказал я.

– Ах ты негодник! – Иноэ-сан схватила палку с обмотанным полотенцем и замахнулась на меня.

– Хм-мх, – хмыкнул Тамагава-сан, и Иноэ тотчас спохватилась.

– Так что ты хотел спросить, негод… Синдзи-кун? – спросила она таким ласковым голосом, что даже самый последний чурбан уловил бы что-то неладное.

– Нанасэ-онээсан пропала, – объяснил я, – второй день дома не ночует. А это необычно. То есть она если и идет куда-то с коллегами в бар по пятницам, так она предупреждает меня. А тут…

– Два дня? – лицо Иноэ-сан преобразилось. Шутливую ярость и бесшабашность как рукой сняли. Передо мной стояла очень серьезная Иноэ-сан.

– Да. А я, так случилось, что не знаю, где она работает. Как-то… не интересовался, что ли… – тут я чувствовал себя неудобно. Неловко. Самый близкий тебе человек, единственный, кто заботится о тебе, зарабатывает деньги, кормит и поит тебя, а ты не знаешь, где и кем она работает. Вот что за идиот этот Синдзи. С другой стороны, я и сам в этом теле уже несколько недель, мог бы и поинтересоваться. Так что оба хороши.

– Не знаешь, где она работает?

В глазах Иноэ-сан что-то мелькнуло. Будь я Синдзи, наивным школьником с неврастенией, больше всего заботящимся о том, что о нем подумают окружающие, я бы и не заметил. Но за всю свою предыдущую жизнь я не раз видел такое. От меня пытаются что-то скрыть, причем не слишком умело.

– А я… эм… и сама не знаю, где работает Нанасэ-сан, – сказала Иноэ-сан, пытаясь заправить назад непослушную прядь волос, – но, но я поспрашиваю, вот. Ты лучше скажи, у тебя покушать-то есть? Может, тебе денег надо? Вот возьми, купи себе что-нибудь, да и у нас можешь продукты брать, пока она не вернется. – И она попыталась всучить мне несколько смятых бумажек достоинством в десять тысяч иен. Для школьника – сумма немалая, но я отказался.

– Деньги у меня есть, Иноэ-сан, сестренка оставила. Мне главное ее найти, убедиться, что с ней все хорошо.

– Да ты не переживай, Синдзи-кун, что с ней станется, – немного нервно улыбнулась Иноэ-сан, а старик Тамагава за ее спиной хмыкнул.

– Деда, – обернулась та, – прекрати! – Снова ко мне: – Не обращай внимания, он вечно всякую чушь говорит. Совсем уже…

– Так что мне делать-то? – спросил я.

– Возьми себе что-нибудь покушать, на вот. – Иноэ-сан убрала деньги в карман и всунула мне в руки большую коробку с подарочным бенто на две персоны: – Иди домой, поешь и ложись спать. Я узнаю, что там и как, и потом тебе расскажу. Ты, главное, не волнуйся, Синдзи-кун.

– Эм… хорошо, – я кивнул, позволив Иноэ-сан впихнуть мне помимо бенто еще и две бумажки по десять тысяч иен, попрощался со стариком Тамагавой и вышел из магазина. Это же так удобно – позволить кому-то еще заниматься проблемой, верно, Синдзи-кун? Уйти домой, вкусно покушать, купить по дороге на деньги Тамагавы себе мороженое или пирожные моти, поваляться в кровати, да? Так вот, это не так. Такими делами надо заниматься лично. Иноэ-сан явно знает больше, чем говорит, да и само по себе странно, что она спешит заниматься чужими делами. Еще и деньги эти впихнула… так поступают, когда угрызения совести мучают. Но какие могут быть общие дела у Иноэ-сан и Нанасэ-онээсан?

Я завернул за угол, убрал коробку с бенто в рюкзак и задумался, не выпуская вход в магазинчик Тамагавы из виду. Нанасэ-онээсан всегда одевалась на работу так, как и миллионы других японцев – деловой костюм, белая блузка, юбка-карандаш, пиджак, туфли на плоском каблуке, минимум косметики. Единственное, что можно было вывести из ее манеры одеваться – то, что она принадлежала к «белым воротничкам», а не «синим». Но «белых воротников» в Японии миллионы. Все эти клерки, менеджеры, секретари, компьютерщики, работники отделов, юристы, мерчендайзеры и прочие. Что же касается остального… Нанасэ редко говорила о работе. Да, иногда по пятницам она вместе с коллегами отправлялась в бар, но предварительно всегда предупреждала об этом.

Я так понял, что такие вот попойки в Японии вообще что-то вроде упражнений на сплочение коллектива, обязательны к посещению и соответствующему поведению на них. Так что и этот факт не может служить к идентификации места работы. Конечно, можно пойти и обратиться в полицию, благо участок рядом, даже не участок, а скорее стационарный пост – небольшая комнатушка с большими окнами, выходящими на дорогу, где все время сидел сонный Ватанабе-сан – местный аналог участкового. Однако я сильно сомневался, что полиция воспримет всерьез панику мелкого пацана из-за того, что его старшая сестренка два дня дома не ночевала.