«Древоходец». Приблудный ученик. Книга первая - Колокольников Александр - Страница 66

Баронесса Вейская прислала нам запрос, на допуск Костуша в княжеский детинец. Что мне ей сказать, или просто подождать пока вы с мальчишкой разберётесь?

– Зачем он ей понадобился? – неподдельно изумился барон.

– Я, конечно, не отец Пирролы, но знаю, что Костуш на ночь рассказывал сказку, и теперь ей очень хочется услышать окончание, – по-прежнему спокойно, без намёка на ехидство, сказал Подран.

– Если Пиррола требует, то разрешайте, – обречённо высказался барон, – Она сейчас считает, что спасла мне жизнь, пользуется этим, а я, понимая, что вообще-то она права и пока не могу быть к ней строгим.

– А он неопасен, этот Костуш? – заинтересовался князь.

– Ну как опасен? – будто раздумывая начал Подран, – Так-то он выходец с диких южных островов, где по слухам, процветает каннибализм. Однажды и у нас был обвинён в людоедстве, но смог получить оправдание.

– И как же он оправдался? – заинтересовался князь. – Сказал, что человечину жевал, но не проглатывал – выплёвывал?

– Ещё, – будто не замечая реплики князя, продолжил Подран, – из источников в самой школе Гарвила, мы получили данные, что сейчас он владеет таким уровнем силы, что легко пробьёт почти любой амулет. А преподаватели во время тренировок с применением дара, запрещают ему бить больше, чем в треть силы, боясь получить переломы конечностей. Такой запрет существует только для него, остальным ученикам дозволяется работать без ограничений.

Я имел беседу с мастером Фабехом, – преподавателе физического воспитание в школе, который также принимал участие в последних событиях на поляне Гуса Одноглазого.

На вопрос: «Имел ли Костуш шанс победить в прямом столкновении с тем Древоходцем-диверсантом?».

Мастер Фабех ответил, что Костуш и в прямом столкновении имел бы неплохие шансы. И он мне пояснил: «Диверсант не знал с кем имеет дело, и если во время стычки решил бы не уходить с линии удара Костуша, а предпринял попытку развеять, или ослабить удар, то тоже бы валяться скрюченным на земле».

– И вы, по настоянию какой-то маленькой девочки, собираетесь пустить этого монстра в детинец?

– Отец, не всё так страшно! – вмешался барон Кубинской, – Историю про ученика-людоеда даже я слышал. Мальчик на уроке пересказал прочитанную им в какой-то книги сказку о людоедах. Видимо, он знает много сказок. Дети, а главное их родители, приняли это всё за правду. Вызвали дознавателя из храма, который выяснил, что мальчик вообще никогда человечину не ел.

Да я тебе сам эту историю пересказывал. Помнишь, тогда трактир в городе закрыли из-за мяса кошек.

– Да, да! Теперь вспомнил! Так это был тот же парнишка? Чувствую, любовь к сказкам до добра его не доведёт. Но то, что наделён большой силой – тоже представляет опасность. Насколько он владеет собой, насколько выдержан?

– Он же под печатью ученика, под контролем, – напомнил Подран.

–Только не надо! Как будто ученики под печатью ни разу не чудили.

– Я лично разговаривал с мальчиком. Он произвёл на меня впечатление уравновешенного, владеющего собой, своими эмоциями человека, и более…, как бы, более разумного для своего возраста. Возможно, причина ещё и в том, что недавно он пропил курс гвардейских таблеток.

– Конечно, «уравновешенный», как ты говоришь – это по вине таблеток. Вся подростковая дурь от буйства гормонов, а он, получается, спокойный как вол. Значит можно его пускать во дворец к нашим девочкам. Он так же безопасен, как и я теперь.

–Нет, ваша светлость! Вы намного, вы намного опасней в этом плане! – опять без тени улыбки заметил Подран.

– Вот за что я больше всего уважаю тебя Подран – так это за абсолютную честность!

– Я, ваша светлость, ещё и предан!

– Ну, это не так заметно.

Глава 10.

Костя жил своей перегруженной, сверх ненормальной жизнью: общеобразовательная школа; училище целителей; работа Древоходцем; зубной кабинет; практические занятия с мастером Яричем и мастером Мелиусом.

Печать ученика заставляла его добросовестно относиться к учёбе, но возможности организма уже просто не позволяли выполнять всё в полной мере.

А здесь произошло ещё одно событие, превратившее его жизнь в какой-то неконтролируемый хаос.

Началось всё с того, что к нему в школу прискакал официальный посланник от княжеского дома и вручил приглашение от баронессы Вейской.

Приглашали его на совместное чаепитие, которое будет проходить в княжеском детинце, в апартаментах семьи Вейских. День был указан выходной – последний день пятидневки. Прибыть следовало ровно в полдень, по принятому в Либоргском княжестве отсчёту времени, это пять часов.

Костя, взяв приглашение, выполненное на белой плотной бумаге, с оттеснённым гербом баронства Вейского, сразу направился к мэтру Гарвилу: в выходные дни, как обычно, ему полагалось отрабатывать Древоходцем, и он обязан был ознакомить мэтра с приглашением.

Прочитав, мэтр небрежно отшвырнул бумагу в сторону, отчего плотный листок, пролетев метра три, врезался в книжный шкаф и обессиленно сполз по дверце на пол.

Мэтр Гарвил, несмотря на всё своё скептическое отношение к проявлению благодарности со стороны княжеского семейства, всё же не терял надежды, что, по случаю спасения члена княжеской семьи, получит приглашение на аудиенцию во дворец князя, или, хотя бы, на встречу с бароном Вейским.

Содержание письма мэтра расстроило: он знал, что прибыл посланник из дворца, и теперь не смог сдержать эмоций, отправив приглашение от баронессы в полёт.

– Мне не ходить на эту встречу? – немного опешив от реакции учителя, спросил Костя.

– Куда деваться? Не пойдёшь – оскорбление! Оденься только получше и приглашение с пола подбери, – без него в детинец не пустят.

Костя покинул кабинет, а мэтр вслед несколько раз выругался: надо теперь договариваться с заказчиком, что перенос его ребёнка будет делать Бубок, а не Костуш.

– Наверное скидку большую потребует, – предположил мэтр Фабех. – Одни неприятности и убытки от этих высокородных. Хорошо хоть перенос своей дочери, барон Вейский всё же вспомнил, всё же оплатил. Вот в республиках этих благородных к ногтю прижали, и правильно сделали, – мэтр Фабех привычно перешёл на крамольные мысли, как делал почти всегда, после обид, полученных от высшего сословия.

Костя, вышел во двор, и, остановившись у входа в административное здание, стал размышлять с кем можно посоветоваться насчёт одежды для чаепития у баронессы.

Немного подумав, он пришёл к выводу, что советоваться надо с наставником по физическому воспитанию, с мастером Фабехом. Из всех преподавателей школы, самые близкие и доверительные отношения у него сложились с мастером Яричем, но он вспомнил, что Фабех пусть и имперский, но дворянин и к кому как не к дворянину надо обращаться по этому вопросу.

Фабех всегда держался отстранённо и по отношению к преподавателям и, тем более, ученикам, но после последней поездки на поляну Гуса Одноглазого, они как-то сблизились. Мастер Фабех даже сам лично пересказал Косте, про бой со степняками и последующем допросе пленных.

Нашёл он мастера Фабеха, как и предполагал, в спортивном зале, где тот «мучил» растяжками нескольких учеников.

– Молодец, наконец-то нашёл время потренироваться! Переодевайся, проходи, – сразу предложил мастер, заметив Костю.

Костя отрицательно замотал головой, замотал с такой интенсивность, что несколько учеников понимающе хихикнули, выражая полное одобрение его реакции на такие предложения.

Попросив выделить ему несколько секунд внимания, он вкратце обрисовал свою проблему с одеждой.

– Твоя одежда – это самое меньшее, о чём ты должен сейчас думать, – ответил мастер Фабех.

Они договорились завтра встретится, по предложению мастера, в «Под Вязами». Под Вязами – это было название ресторанчика. Заведение было настолько старое, что все близлежащие вязы сгнили, или их срубили, но название осталось. Славилось оно хорошей кухней и достаточно высокими ценами.