Кодекс Рода. Книга 1 (СИ) - Ермоленков Алексей - Страница 49

Я дошел до монстра с чешуйчатой кожей и задумался над тем, чем связать две туши, чтобы можно было тащить одной рукой, ведь в другой была катана. Прошелся по лесу и увидел растение, внешне напоминающее лиану. Стебель его был такой крепкий, что руками я его не смог вырвать и воспользовался мечом. Связав туши, я продолжил путь к куполу.

— Нет, трех монстров я не дотащу. Пусть останется здесь, как наживка, — решил я, рассматривая недосвинью.

За воротами никого не было, но со стороны деревни уже доносились голоса. Я решил сначала разделать монстра с густой красивой шерстью. Освежевать монстра не составило для меня труда. Я и раньше этим занимался. Будучи вампиром, я только в крайних случаях пил кровь животных. Во-первых, в них не было той энергии, что несла в себе человеческая кровь, а, во-вторых, из-за вкуса. Для меня он был слишком пресный.

Я расстелил шкуру на траве, а потроха сложил в алюминиевый таз, валяющийся неподалеку. Чуток передохнув, я принялся за черного монстра. Черная чешуйчатая кожа была такая мягкая и приятная наощупь, что я подумал о том, что не буду ее продавать, а закажу себе ботинки из нее и ремень. Если останется, то и кошелек сошью.

Аккуратно, чтобы не повредить кожу, я снял ее и скрутил в тугой сверток. Такую кожу нельзя сушить на солнце, она затвердеет и потрескается. Лучше отдать профессиональному скорняку.

— А-а, студент, ты снова здесь? — послышался голос старосты.

Я поднял голову и увидел, как он неспеша идет ко мне, дымя трубкой.

— Здрасьте! Макры в этот раз не большие, но яркие, — я вытащил из кармана и протянул ему.

— Восемьдесят дам за три. Больше они не стоят.

Я кивнул и забрал деньги, которые он тут же мне отсчитал.

— Кого убил на этот раз? — спросил он и близоруко прищурился, разглядывая туши.

— Из одного теплая шапка получится, а из второго я хочу себе ботинки заказать.

Я поднес к нему сверток черной кожи. Однако он отпрянул и заорал:

— Ты что, разделывал его голыми руками⁈

— Ну да, а что?

— Он ядовитый. Лекаря! Срочно лекаря! — закричал староста и побежал по тропе в сторону деревни.

Я выронил сверток черной кожи и почувствовал, как на меня навалилась слабость и в голове появилась путаница.

«Что со мной происходит? Неужели монстр, действительно, ядовит?» — подумал я и зашагал за старостой.

Ноги подкашивались и меня начало кренить в сторону. Я изо всех сил старался не терять сознание, хотя чувствовал, что мне становится плохо. Чтобы не упасть в крапиву, я огляделся в поисках чурки или бревна. Но тут слева увидел колодец.

— Вода. Мне нужна вода, — я говорил еле слышно, будто яд уменьшил силу моего голоса.

Подхватив меч, зигзагом добежал до колодца, схватился за ручку и как мог быстро поднял ведро с водой. Первым делом засунул кровавые руки в воду и начал яростно их отмывать. Когда кровь сошла, и вода окрасилась в светло-розовый цвет, я выплеснул ее в крапиву и снова опустил ведро в колодец. На этот раз я вдоволь напился и полил себе на голову. Однако слабость и головокружение не проходили. Одной воды было мало, чтобы нейтрализовать яд, просочившийся в мой организм через кожу.

Я уже хотел лечь на землю, но тут почувствовал, как катана накалилась.

«Похоже, у меня галлюцинации», — решил я, но тут жар от катаны перекинулся на мою руку и пополз вверх.

За считанные секунды тепло распространилось по всему телу, и слабость прошла. Еще через мгновение пропало головокружение, и я почувствовал небывалый подъем сил.

— Быстрее! Быстрее! Вот он! — услышал я крик старосты и обернулся.

За ним бежала женщина. У нее в руках покачивался саквояж.

— Со мной все хорошо! — крикнул я и помахал рукой.

— Как голова? Болит? Тошнит? Ноги судорога сводит? — женщина на бегу расстегнула саквояж и рылась одной рукой в поисках нужного лекарства.

— Я же сказал, что со мной все хорошо. Ничего не болит и не сводит.

Запыхавшийся староста недоверчиво смотрел на меня и вытирал испарину со лба. Женщина-лекарь взяла мою руку и надавила на запястье, подсчитывая пульс.

— Сколько пальцев я показываю? — спросила она и поднесла руку к моему лицу.

— Два.

— А теперь?

— Два.

— Хорошо, — выдохнула она и повернулась к старосте. — Ты чего, дурень старый, переполошил всех? Совсем из ума выжил? Бросай пить свою бормотуху, иначе совсем свихнешься!

Староста с мольбой посмотрел на меня, поэтому пришлось его спасать, он ведь обо мне беспокоился.

— Вообще-то у меня была слабость и головокружение, но я умылся, воду попил, и стало легче.

Женщина приложила свою ладонь к моему лбу и задумчиво покусала губу.

— Видимо, молодой организм сам с ядом справился. В первый раз на моей практике, но всякое бывает. Слушай, пойдем я тебя чаем горячим напою.

— Нет, спасибо. Я уже домой собирался.

— Хорошо, но будь осторожен. Яд Черного кана очень опасен. Больше не прикасайся к нему голыми руками.

Я еще раз поблагодарил за заботу и женщина, смерив старика презрительным взглядом, неспеша зашагала к деревне.

— А я говорил, что жена у Петьки та еще стерва. Правда, лекарь она хороший, — еле слышно сказал староста и сплюнул себе под ноги.

— Погоди, не тот ли Петька, который с Филей на охоте был, когда их порезали? — вспомнил я.

— Тот. Вот она еще сильнее и озлобилась. Без мужа-то поди совсем не сладко, — староста вытащил из кармана трубку и раскурил ее.

— Он что, умер? А Филя как же? — забеспокоился я.

— Тьфу-тьфу-тьфу! Ты чего говоришь-то? Никто не умер. Слава богам, все живы. Вот подлечатся и снова вернутся. Уж я-то их знаю. Ведь охотник без охоты, все равно, что рыба без воды, — он выпустил изо рта колечко дыма.

Мы подошли к свертку черной кожи, которая теперь не казалась мне привлекательной. Наоборот отталкивала.

— Вынеси за ворота, а я охотников позову. На запах крови быстро падальщики набегут. В них тоже макры есть. Правда, совсем маленькие.

Окутанный густым дымом, он зашагал к деревне, а я палкой вытолкал из-под купола туши монстров и черную кожу. Когда вывалил потроха из таза, то три охотника уже бодро шагали к воротам.

Мы поздоровались, и они расположились у ворот, выглядывая в щель и поджидая падальщиков.

Я кивнул старосте на шкуру:

— У меня еще шкура есть. Говорят, на восточном рынке можно все продать.

— Можно, но ради одной шкуры до города мотаться слишком накладно выйдет. Лучше храни где-нибудь в деревне, а как накопится, тогда уже и на лицо перенесешь.

— А где здесь хранить? — я огляделся, но кроме домов ничего не увидел.

— Можешь пока в мой сарай складывать, но за сохранность ответственности не несу. А вообще-то, лучше возьми дом в аренду. Замок на дверь повесишь — никто не зайдет.

Я поблагодарил за подсказку, зажал под мышкой шкуру и, закинув ее в дровяник, у дома старосты, направился к порталу.

Пока шел, вспомнил про катану. Ведь это она меня вылечила. Но как такое возможно? Я остановился, вытащил меч из ножен и внимательно осмотрел его. Еще одной странностью было то, что лезвие всегда оставалось чистым. Даже после прошлой охоты, когда я был весь в крови, грязи и слизи вармонта, катану не надо было мыть.

— Откуда взялся такой необычный меч? Кто его сделал?

На идеально гладком лезвии не было ни царапин, ни зазубрин, только по рукояти можно было догадаться, что это не новое оружие. Полюбовавшись еще немного мечом, я убрал его в ножны и продолжил свой путь к порталу.

На этот раз я домой вернулся к ужину. Семен наготовил много всего вкусного.

— Сосед наш приходил. Кажется, Егор его зовут, — сказал Семен и поставил передо мной тарелку с тушеным мясом.

— Что хотел? — спросил я и отправил в рот кусок сочной телятины.

— Поблагодарил за мазь. Говорит, почти все прошло. Только синяк вниз спустился.

— Так оно обычно и бывает. Пройдет. Лучше позови его к нам на ужин.

Семен кивнул и засеменил в прихожую. Пока он ходил, я с наслаждением доел мясо и протер тарелку куском свежего хлеба. Все-таки хорошо, когда есть деньги.