Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Самый жаркий день (СИ) - Березняк Андрей - Страница 8
Меня просто передернуло и от воспоминаний, и от мысли, что кто-то может воспротивиться предсмертным словам Павла Петровича.
– Н-нет, Ваше Величество. Такое озарение было, такой Свет, что никак невозможно сопротивляться.
Император кивнул и снова обратился к Аракчееву:
– Я ценю Вас как сподвижника отца, который никогда его не предавал, хотя много раз мог, но Ваши советы должны оставаться советами, а не повелениями. Надеюсь, это понятно?
Всесильный граф молча поклонился и со скрытой усмешкой посмотрел на меня. Я поняла, о чем он подумал: не так давно после посещения Пукалихи Алексей Андреевич внезапно постучался в наши двери и попросился на чашечку чая. Без какого-то повода, просто захотел в гости. И состоялся у нас тогда занимательный разговор. Аракчеев был зол на Императора, сильно увлекшегося некой идеей, смысла в которой не видел никто. «Беда с ним, Александра Платоновна, словно разум теряет». «Что, готовим переворот?» – спросила я тогда, памятуя давние откровения наши. Граф хекнул, подняв чашку как бокал, давая понять, что оценил шутку.
– Ростопчин все?
– Да, воля отца, – ответил Николай Павлович. – Вместо него сами будете?
– Нет, только хуже сделаем.
– Макарова?
– И староват, и не воспримут его серьезно, из новых дворян он. Предлагаю Бенкендорфа. Давно он записки приносит об обустройстве тайной службы при Канцелярии Его Императорского Величества.
Государь задумался, но с кандидатурой генерал-майора согласился. Я Александра Христофоровича знала шапочно, поэтому отношения придется выстраивать с самого начала.
– Пусть будет Бенкендорф, но Макарова трогать – его отдел так и остается Особым. Перевести Тайную канцелярию в мою канцелярию – идея хорошая, давно пора от Сената забрать это дело было. Что-то еще?
– На сегодня все. Как только дурную весть узнал, дал указание расставить посты по столице и казачьи разъезды усилить. Волнений не ожидается, но поберечься стоит. – Аракчеев посмотрел на тело Павла Петровича и внезапно для меня прослезился. – Сколько лет при нем, сколько пережито.
В этот момент дверь приотворилась, но ни будущий Император, ни граф не успели возмутиться: в опочивальню буквально затек Ефим – постоянный нарочный Алексея Андреевича. Просто так он беспокоить таких высоких лиц не стал бы.
– Ваше Императорское Величество, – поклонился графский вестовой, – Ваша Светлость! Семеновский полк бузит.
– Да что им неймется-то все! – в сердцах крикнула я. – Не пойду больше перед ними глаголить, хоть картечью по ним садите!
– Вот только с картечи по собственным солдатам мне правление и начинать, – отрезал Николай Павлович. – Чего хотят семеновцы?
– Константина на царство-с, – снова поклонился Ефим.
– Ох, дурни, – вздохнул Аракчеев. – Но предсказуемые. Не извольте беспокоиться, Ваше Величество, бунт подавим в ближайшие два часа, стрелять не придется. И Вас, Александра Платоновна, неволить не буду, не хотите – не езжайте, но с Вами мне как-то спокойнее, вот ей-богу!
– Мани с Вами, поедемте, – только и оставалось буркнуть.
[1] В реальной истории Яков Васильевич Виллие был возведен королем Георгом в достоинство баронета, в 1824 году титул признан в России, при этом в самой Российской Империи баронетов не было.
[2] У Федора Ростопчина было восемь детей, двое из которых умерли сразу же после родов, один прожил два года, но самая большая его трагедия – любимая дочь Елизавета, родившаяся в 1807 году и долго болевшая туберкулезом. Умерла в 1824 году, что окончательно подорвало здоровье Федора Васильевича, его разбил паралич, и через два года скончался он сам.
[3] Считается, что с 1815 года Пушкин посвятил Екатерине Бакуниной более 20 произведений, так или иначе ее образ появлялся в его творчестве до 1825 года. В реальной истории Бакунина вышла замуж только в 1834 году и в браке оставалась счастливой.
Глава 3
Бунт и в самом деле был, но такой, что граф Аракчеев позволил себе грязно выругаться. Казармы Семеновского полка были тщательно окружены армейскими частями, однако ни единого выстрела сделано пока не было. У рогаток стояли солдаты в красно-синем, время от времени они призывно махали белыми тряпками, вот только до приезда начальства к ним никто не подходил, а сами семеновцы покидать расположение тоже не спешили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})– Что тут у вас? – спросил граф седоусого майора.
– Да не понимаю ничего, – ответил ему офицер. – Торчат, как будто и не бузят. Что-то кричат, но в соответствии с приказом мы позицию держим, в разговоры не вступаем.
Как раз в эту минуту от караульной будки отделился некий человек и, печатая шаг, направился к карете Аракчеева.
Становится все любопытнее.
Подошедшим оказался подпоручик. Он вытянулся струной и доложился, после чего граф и принялся браниться на чем свет стоит.
Весть о кончине Императора разнеслась по столице со скоростью пожара, кажется, последний бродяга уже огорошен этим известием. В Семеновском полку узнали об этом едва ли не в тот миг, когда Павел Петрович ушел во Свет, и некоторые из обер-офицеров по такому поводу умудрились налакаться вина так, что последний разум потеряли. Это больше всего и взъярило Алексея Андреевича, нецензурно сокрушавшегося, что в его время гвардеец мог вылакать ведро полугара и остаться в ясном сознании. Не знаю, правда ли то, но семеновские командиры вновь отличились слабостью ума.
Стремительная пьянка очень быстро переросла в политический клуб, и хмельные офицеры вывалились на плац строить солдат, чтобы маршировать ко дворцу с требованиями о коронации Великого Князя Константина. Мани знает, в какие беспорядки все это могло вылиться, но семеновские нижние чины и рядовые еще помнили, как только милость Павла Петровича и мое заступничество уберегло их и от кровопролития, и от жестокого наказания. Поэтому буйствующих офицеров с почтением связали и заперли на гауптвахте отсыпаться. Те же из оберов, кто в этом нелепом перевороте принимать участия не возжелал, на всякий случай закрылись в своей квартире, успев лишь отправить вестового к полковнику, но того пока найти никто не смог.
– Пойдем поговорим с болезными.
– Они еще пьяные-с, – предупредил подпоручик.
– Посмотрим, – сказал граф и глянул на меня.
Я развела руками: протрезвлять мне еще не приходилось, и неизвестно, сработает ли озарение на страх в таком случае. Но попробовать можно.
Ожидаемо, ничего не получилось. Мой талант сработал, однако результат оказался печальным: десяток офицеров трезвыми не стали, но теперь скулили от ужаса и являли собой зрелище печальное, мундир позорящее. Аракчеев вновь матюгнулся и велел отправить буянов в крепость для дальнейшего разбирательства. С попрятавшимся начальством разговор тоже случился неприятный, граф орал на перетрусивших оберов так, что звенели стекла. Те пытались оправдываться, но тем самым лишь распаляли Алексея Андреевича еще больше.
– Ну зачем сдался им тот Константин, – слегка успокоившись сказал он.
Вопрос остался без ответа. Польский наместник почему-то имел в либеральной среде репутацию человека свободолюбивых взглядов, что меня, с ним знакомую, откровенно смешило. Большего самодура и тирана еще поискать ведь надо, а если кто думает, что старшим из сыновей Павла Петровича можно управлять, то впору ставить памятник его дурости.
Домой вернулась уже под вечер, летняя петербургская ночь лишь намеком заявляла о себе. Ночи уже стали темнее, но полный мрак пока обходит столицу стороной. Я всегда любила эти дни, когда солнышко не спешит покидать небосвод, даруя очаровательные сумерки, словно от полуночи уже начинается рассвет. Вот только плохие вести не закончились.
В квартире меня дожидался Алексей Иванович Крепин – пристав из Управы, знакомый мне больше шапочно, но виденный неоднократно. Лицом он был скорбен, и огорошил новостью, от которой ноги мои подкосились:
– Николая Порфирьевича убили сегодня.
- Предыдущая
- 8/80
- Следующая