Камни его родины - Гилберт Эдвин - Страница 85

Как только Винс и Эбби пришли в контору, Рафф рассказал им о своем плане поехать в Смитсбери и повидать Стрингера. После этого у него даже исправилось настроение. Временно, во всяком случае. Так или иначе, все-таки ему удалось кое-как заделать вчерашнюю очень неприятную трещину в отношениях. Эбби всячески подбадривал его, и даже Винс благосклонно поделился с ним сведениями о проблемах церковного строительства, о попечительских советах, о строительных комитетах и прочее. И откуда Винс все это знает!

Прежде чем взяться за работу, Рафф спросил:

– Как твоя вчерашняя поездка? Как Нина?

– Спасибо. Хуже быть не может. Врачи говорят потребуется немало времени, чтобы поставить диагноз. Видимо, ей придется пробыть там месяца два-три.

– Эб, мы собираемся завтра напоить тебя до потери сознания. – Винс принялся точить карандаши.

– Это будет нетрудно. – Эбби наколол на доску лист кальки.

Жужжание точилки прекратилось. Винс повернулся к Эбби:

– Вчера я кончил подготовку материалов для Милвина. Завтра возьмусь за него всерьез. Хорошо бы договориться. Правда, у него есть еще два компаньона – с ними будет труднее. – Винс задумался. – Такой поселок обойдется тысяч в шестьсот. Если не дороже. Эскизы у меня в кабинете. После завтрака, когда мы закроем контору, давайте посмотрим их.

Эбби сказал, что это недурная идея, а Рафф заметил с юмором висельника:

– Может, поручишь мне обработать Милвина? Сам знаешь, для клиентов Блум неотразим.

– Да, – бесстрастно ответил Винс.

В половине десятого в чертежной стало тихо: все снова взялись за проект коркорановского бара.

Около двенадцати в чертежную вошла Сью Коллинз. Она прикрыла за собою дверь.

– Мистер Блум, вас там спрашивают. Я сказала, что не знаю...

– Кто? – Рафф повернулся на стуле.

– Миссис Вертенсон. Она пришла со своей родственницей.

– Вертенсон? А, Лойс Вертенсон! – Он отложил угольник. – Сейчас выйду к ней. – Он зашагал к двери, на ходу объясняя Винсу и Эбби: – Я говорил вам о ней – она из ньюхиллского комитета.

– Рафф, – остановил его Эбби, – ты без пиджака.

Рафф бросился в чулан и надел пиджак. В приемной он увидел двух женщин, которые рассматривали чертежи Тринити-банка и фотографии дома Эбби.

Заметив Раффа, Лойс Вертенсон сняла очки и протянула ему руку.

– Я пришла узнать, не нужен ли вам новый клиент. Это я. – Лойс Вертенсон улыбнулась своей сдержанной улыбкой. Повернувшись к девушке, стоявшей рядом, она воскликнула: – Ох, простите! Это моя кузина – мисс Данн. Мистер Блум.

Феби Данн вежливо поздоровалась с Раффом. Он пристально посмотрел на нее.

– Вы, наверно, уже получили письмо от Джоша Ханта? – спросила Лойс Вертенсон.

– Да, – живо откликнулся Рафф. – Да. Вчера.

Миссис Вертенсон покачала головой.

– Не думайте, что я не старалась их уговорить.

– Вы были изумительны, – с жаром сказал Рафф.

– А сейчас я хотела бы поговорить с вами о доме. Мы – мой муж и я – с июля только и делаем, что пытаемся раздобыть архитектора, и нам это до смерти надоело, и у меня чувство, что вы – тот самый человек, которого мы ищем. Я и решила заехать к вам в контору: если вы свободны сегодня, я показала бы вам участок. Нужно будет решить кучу вопросов...

У Раффа даже сердце сжалось от волнения. Дом.

И тут он вспомнил, что Молли и Кеннет Стрингеры из-за его звонка перестроили все свои планы.

– Сегодня не могу, но завтра... – огорченно сказал он.

– Завтра ничего не выйдет. Мой муж улетает в Дирборн, и я должна отвезти его в нью-йоркский аэропорт. Значит, я была права, Феби, когда говорила тебе, что вряд ли нам удастся заполучить его в последнюю минуту, – обратилась она к спутнице.

Феби Данн кивнула и улыбнулась. Рафф снова задержался на ней взглядом: бледное лицо, прямые черные волосы, челка, гладкое черное платье с белыми пуговицами. О таких девушках говорят, что они «интересные»: что-то в ней есть артистичное. Девушки с такой внешностью обычно встречаются в районе Одиннадцатой улицы в Нью-Йорке. Притом в ней чувствуется настоящая сердечность. Проницательный взгляд, волевой подбородок, крупный рот и стройные ноги. Как ни странно, чем-то напоминает Трой. Нельзя сказать, чтобы красивая, но сердечная и стоящая, а не великолепное чудовище вроде Мэрион Мак-Брайд.

А ведь он может позвонить Стрингерам и отложить поездку. Может.

Вот он, его шанс. Дом. Шанс построить дом.

Ничего не решив и опасаясь, что они распрощаются и уйдут, Рафф сказал:

– Раз уж вы здесь, не хотите ли посмотреть нашу чертежную?..

– Ты не возражаешь, Феби? – спросила миссис Вертенсон.

Рафф улыбнулся девушке, изо всех сил стараясь сделать эту улыбку неотразимой. Она ответила ему прямым взглядом. Не таким, на который он надеялся сейчас, о котором мечтал всю жизнь, но все же она сказала, что с удовольствием посмотрит чертежную и он видел, что ей это действительно интересно.

– А это – мои компаньоны, – сказал Рафф, открывая дверь в чертежную. Он представил дамам Винса и Эба и ему было очень приятно, что Лойс Вертенсон немедленно рассказала, в каком она была восторге от его выступления перед ньюхиллским комитетом.

Феби Данн распечатала пачку сигарет, и Винс подскочив к ней, щелкнул серебряной зажигалкой. Увидев, с каким жадным любопытством она оглядывает длинную комнату, он начал водить ее от доски к доске, показывая рабочие чертежи.

– Сразу после этого совета, – говорила миссис Вертенсон, – я сказала мужу, что хочу поговорить с мистером Блумом насчет нашего дома. Хотя я никогда не видела ни одного построенного им здания, все равно – я его поклонница.

– Мы все его поклонники, – с обычным своим тактом сказал Эб. Рафф заметил, что во время разговора он то и дело украдкой посматривал на Феби Данн.

– Беда в том, – поспешно сказал Рафф, – что мне надо ехать в СмитсВерн, а у миссис Вертенсон сегодня единственный свободный день.

И тут Феби отошла от чертежной доски Винса и сказала:

– Лойс, а может быть, с нами согласится поехать мистер Остин?

И Рафф понял, что исключен из игры. Он видел, с каким выражением Феби Данн взглянула на Эба, как нежно зарумянились ее бледные щеки, как заблестели глаза. Все было ясно. Словно она что-то просигналила флагом, и усталые глаза Эба расширились и смягчились. Он принял сигнал. Принял мгновенно.

Когда двое людей обмениваются подобными сигналами, это значит, что между ними произошло замыкание. Рафф всю жизнь мечтал о таком замыкании, ждал его, но произошло оно между Феби Данн и Эбом. Мгновенное. Молниеносное.

– Отличная идея, – сказала миссис Вертенсон. – Если, конечно, мистер Остин не возражает. – Потом она обратилась к Раффу: – Ведь фирма-то одна. – Но было ясно, что вести переговоры она хочет только с Раффом.

Рафф провел ее в кабинет Эбби и усадил на кованый железный стул.

– Я даже не спросила вас о гонораре, – сразу сказала она.

– Об этом мы успеем договориться. – Из чертежной до него доносился голос мисс Данн. И голос Эбби.

Вот ведь собачья ерунда! Пришла в контору неизвестная девушка с интересным лицом, он засмотрелся на нее, слишком много вообразил и, так как она ему не ответила, почувствовал себя задетым! Что с ним происходит? Конечно, он в неважной форме – мало спал ночью у Мэрион, много волновался утром, когда звонил в «Сосны», но это не объясняет щемящей тоски, овладевшей им только потому, что девушка не обратила на него внимания. Он так упрямо искал большого, полноценного чувства – никакое другое его не удовлетворяло, – с такой надеждой всматривался в каждое новое женское лицо, так верил в счастливое завершение своих поисков, что под конец даже такой заносчивой твари, как Мэрион Мак-Брайд, удалось скрутить его.

Он сунул в рот сигарету и облокотился на маленькую чертежную доску Эба. Во рту было горько: ночью курил до одури.

И все-таки он справился с этой внезапной вспышкой чувства, и на душе у него стало легче. Он понимал, что должен благодарить за это Лойс Вертенсон: она отыскала его, пришла к нему, она хочет, чтобы он построил ей дом. Это его шанс.