Камни его родины - Гилберт Эдвин - Страница 27

Открытая машина резала теплый ночной воздух, и под действием этого ненастоящего, но все же освежающего ветерка они немножко протрезвились.

Винс, впрочем, и не был пьян. Он всегда старался держаться в разумных границах. Это необходимо. Иначе станешь таким же слюнтяем, как Рафф Блум. Видимо, в Раффе сказывается ирландец: его моментально развозит.

Конечно, может, это и несправедливо – злиться на Раффа только потому, что он, Винс, поссорился с Трой. Просто он слишком ревнует ее и ничего не может с собой поделать. Он не уверен в ней, страшно мнителен и поэтому болезненно реагирует на каждый ее шаг (например, на то, как она танцевала с Раффом)...

Нет, что ни говорите, а Рафф все испортил!..

Взять хоть прошлый вечер. Чествование Винса у "М. и М. ". Тогда и начались все огорчения: в центре внимания оказался не Винс и не премия, которую он получил, а Рафф Блум и его нахальная выходка с приглашением Бланш Ормонд. Разве не из-за этой выходки Эбби и Трой пришли от него в такой восторг? То-то и оно.

Или сегодняшний бал. Все товарищи и даже некоторые преподаватели подходили и поздравляли его с победой. Каким значительным мог бы стать этот день! И как удачно, что все это происходило на глазах у Трой!.. Нью-хейвен-ский "Реджистер" даже собирался в следующее воскресенье дать его портрет. "Парень из нашего города"!..

А что получилось? У Трой, да и у остальных тоже, все это начисто вылетело из головы. Послушать только, о чем они говорят сейчас! О дурацкой пьяной болтовне Раффа Блума. Трой и Эбби в письмах домой непременно опишут это великое событие, будьте спокойны...

– Все еще дуетесь на меня? – спросила Трой, когда машина подкатила к вудмонтскому коттеджу. Они-отстали от остальных и медленно спускались по тропинке к дому.

– Нет, – ответил он. – Только. " ну, по правде говоря, я не понимаю, зачем вам понадобилось заигрывать с таким типом, как этот Ричмонд Боулз?..

– Это и расстроило вас, Винсент? Только это?

Конечно, не это: он просто перенес на Ричмонда Боулза злость, которую испытывал к Раффу. Он был в бешенстве и уже не мог скрыть это.

– А кому приятно смотреть, как девушка позволяет какому-то негру обнимать себя, тзгда как... – Он увидел выражение лица Трол и осекся. Не следовало этого говорить.

– Вы ведь не серьезно, правда? Если бы я думала, что вы в самом деле так относитесь к...

– Ну что вы, Трой, разумеется нет. Даже смешно, – поспешно перебил Винс. Дал маху. Нужно быть осторожнее. Это ведь ее конек. Лучше вести себя так, словно всякие там негры, евреи, католики, индусы или китайцы – твои закадычные друзья, окопные товарищи.

– Да нет, мы с Ричем добрые приятели, только во мне все переворачивается, когда вы танцуете с другими. Особенно сегодня. Вы здесь последний вечер, и я целый месяц не увижу вас...

– Тсс! – Трой поцеловала его и быстро пошла к коттеджу.

Винс, укрощенный, горестно смотрел ей вслед; он не отрывал глаз от ее легкой, стройной фигурки в узких, усыпанных блестками брючках и прозрачной оранжевой блузке. Завтра рано утром она уезжяет. Он встретится с нею только в Нью-Йорке и поведет ее на банкет Ассоциации американских инженеров-строителей, где будут вручать премии победителям конкурса. Но кто знает, сколько других парней к тому времени врежутся в нее по уши – так же, как это случилось с ним?..

– Послушайте, Винс, где тут у вас кофе? – Кто это кричит там с крыльца? Кажется, Бланш Ормонд?

– Кофе?

– Ну да, я взялась сварить кофе и яйца, – объяснила Бланш.

Он машинально поднялся на крыльцо и через гостиную прошел в кухню. С берега донеслись голоса; он различил среди них голос Трой. Ну и пусть себе. Ему и здесь хорошо. Не станет он бегать за ней по пятам. Он нашел непочатую банку кофе, открыл ее.

– Какая миленькая, чистенькая кухня! Кто здесь хозяйничает? – спросила Бланш.

– Эбби.

"Насколько проще было бы иметь дело с такой вот заурядной, но аппетитной девочкой", – уныло размышлял он.

Она сняла свой лейтенантский китель, повесила его на спинку стула. И, увидев, как ее молодые, упругие и отнюдь не заурядные груди натягивают бледно-оливковый шелк блузки, Винс почувствовал, что начинает относиться к ней менее критически.

– Лучше тебе? – спросил Эбби; он уже снял судейский парик и мантию.

Нина сказала "да", нисколько не заботясь о том, чтобы ответ прозвучал убедительно. Они сидели вместе с Эбби на большой мохнатой простыне, брошенной прямо на песок; в нескольких ярдах от них Трой разговаривала с Раффом. Вернее, донимала его разговорами.

– Ни разу не видел тебя в таком состоянии, – ласковый голос Эбби.

"Еще бы, – думала она, – раньше не было и причин для этого". Она накачалась там, на балу, только из-за Трой и из-за той перемены, которую заметила в Эбби.

– Тебе и вправду было очень худо, – сказал Эбби.

Нина подалась вперед и обхватила руками ноги в тонких чулках.

– Я старалась взвинтить себя сам знаешь из-за кого. – Она кивнула на Трой, Впрочем, Трой весь вечер ведет себя очень мило и не пристает. Но страх не проходит: все время ждешь – вдруг Трой опять примется за старое. Все-таки совершенно непонятно, почему Трой оставила ее в покое. Может, она считает, что Нина больше не опасна для ее драгоценного братца? Нет, все равно непонятно. И еще более непонятна эта внезапная перемена в Эбби.

И какая перемена! Вчера поздно вечером, после того как они ушли от "М. и М. " и Эбби рассказал свои новости (он был на взводе и выложил ей все), она подумала: "Ну и отлично. Раз у него появилась другая девушка, он теперь получает все, что ему нужно, на стороне; по крайней мере перестанет приставать ко мне". Но почему же сегодня на балу, когда они танцевали, да и сейчас, на пляже, он даже менее сдержан, чем обычно? Более того – он стал еще хуже.

Нет, ничего не выходит. Остин пристает по-прежнему. И потом – с чего это она стала ревновать его? Прямо зло берет. Разве это не идиотство – лезть на стенку из-за какой-то паршивой шлюхи? Наоборот, она должна была бы почувствовать облегчение. А с другой стороны, какое тут может быть облегчение, когда все время ломаешь себе голову, не свяжет ли его раз и навсегда очередная девчонка, которая согласится с ним спать?.. До чего же все это мерзко и запутанно!

Хуже всего то, что теперь нужно принять решение: как быть? И решать надо быстро. Потому что Остина прямо не узнать. Даже сейчас он гладит ее по голове прямо на глазах у Трой, которая разговаривает с ним и с Раффом. Вот руки его спускаются все ниже, ласкают шею и плечи, и хотя тут еще нет ничего особенного, совершенно ясно, что он не остановится на этом.

– И зачем только носят такие костюмы? – шепнул Эбби.

– Остин! – Она отодвинулась. – Будет тебе изводить меня.

Она замолчала, прислушиваясь. Трой говорила Раффу Блуму:

– Пора бы вам все же поразмыслить над этим. Вы ведь не рассчитываете выскочить из Йеля и сразу же открыть собственную контору. Мне кажется... – Она вдруг оглянулась в сторону коттеджа. – Куда это запропастился Винсент, хотела бы я знать? – И снова, обращаясь к Раффу: – Мне кажется, вам всем следовало бы обдумать планы на будущее...

– Ну и сестричка у меня! Смотрит в корень, – вставил Эбби.

– Нет, серьезно! – Трой оВернулась к Эбби. – Что ты намерен предпринять, Эб? Ты ведь не собираешься вернуться в Бостон?

Нина стала наблюдать за Эбби. Потому что она тоже, хотя и по другим причинам, старалась убедить Эбби оставить Бостон и уехать в Тоунтон, штат Коннектикут, где обосновалось немало молодых многообещающих архитекторов и где находилась контора его дяди, Вернона Остина.

– Пожалуй. – Эбби цедил слова с убийственной медлительностью и осторожностью. – Я предпочел бы не возвращаться домой. – Долгая пауза. – К тому же Верн приглашает меня...

– Ах, это было бы замечательно! – сказала Трой. – И так близко от Нью-Йорка! – Она очень серьезно посмотрела на Раффа. – А вы и вправду еще не решили, куда поедете?