Трофейная жена для лорда-дракона (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree" - Страница 63

Румо ведь не спал всю ночь, собирая её для Тамилы, а та посмела так поступить с его подарком. Он был так на неё зол, что когда Эвлин и Таэль решили проучить её за кражу какой-то никому не нужной броши, ни с того, ни с сего взялся им помогать, хотя раньше никогда не поддерживал их издевательств над сироткой.

Но потом… вся эта история с побегом, её странная болезнь и навязчивая мысль о том, что Тамилу чуть не украл у него из-под носа какой-то безродный грязный оруженосец… Позволили Румо понять, что хоть он ещё и не знал, зачем именно Тамила Келеспи была ему нужна, отдавать её кому-либо он не собирался.

– Неужели ты никогда не задумывался над тем, зачем она здесь? – Принялся рассуждать Эвлин, вальяжно откинувшись в отцовском кресле. – Дочь лучшей маминой подруги? Пф… как бы не так. Ты, может и не помнишь эту сумасшедшую, которая повесилась в гостевой комнате, а я помню. И они с матерью были друг другу кем угодно, но только не подругами. Кажется, даже отец заходил к этой Вирее Келеспи чаще, чем наша мать. Тут должно быть что-то ещё… а раз ни рода, ни приданного у Тамилы Келеспи нет… значит, она имеет другую ценность. И если лишить её этой ценности, то скорее всего, она перестанет быть интересна родителям, и тогда её низведут до уровня слуг. А после, – хитро улыбнулся Эвлин, – после… всем будет всё равно, что с ней станет.

Румо задумался. В словах Эвлина, который всегда больше блистал красноречием и смазливой внешностью, чем умом, было рациональное зерно. Румо действительно никогда раньше не задумывался над тем, зачем Тамила была нужна его родителям, а, вероятно, стоило.

– И в чём же её ценность, по-твоему? – спросил он.

Эвлин смачно причмокнул, смакуя не положенный ему напиток.

– У меня тоже оба глаза на месте. Я вижу, что эта тощая дурочка вырастет совсем не страхолюдиной. Наверно отец знает, как подороже продать её девичью ценность. Да, она не из особо знатного рода, но всё же. Наверняка у него на примете есть какой-нибудь старый и страшный несговорчивый лорд из кабинета министров, который, в обмен на руку красивой молодой дворянки, станет значительно сговорчивее.

Румо недовольно поморщился. Не столько от мысли о старом и некрасивом лорде, ведущем под венец повзрослевшую Тамилу, сколько о том, что на привлекательной внешности и красноречии таланты его брата всё же заканчивались.

Лишь на минуту задумавшись над логикой его размышлений, Румо сразу, даже несмотря на свои тринадцать лет, стало ясно, что всё это слишком сложно и неоправданно, чтобы оказаться правдой. Вместо того чтобы тратить столько времени и сил на уход за сиротой, их отец скорее бы нашёл другой, менее чистый, но зато куда более эффективный способ склонить кого-то из совета на свою сторону. Но всё же Эвлин подкинул ему очень интересную мысль для размышлений.

Не желая развеивать заблуждения брата, Румо тем не менее спросил:

– И что ты предлагаешь?

Эвлин расплылся в коварной ухмылке.

– Если всё же не помрёт, до того как она вырастет, пройдёт ещё много времени. Если хочешь, чтобы она осталась здесь, нужно всего лишь позаботиться о том, чтобы в какой-то момент она стала порченым товаром и об этом узнали все. Вот только испортить её должен кто-то со стороны, а ты в отличие от всех, должен будешь её в этот момент поддержать. Я знаю, девчонки очень ведутся на такое. Если хочешь завладеть какой-то, нужно просто уничтожить её репутацию чужими руками, а потом сделать вид, что только тебе одному из всех в этом мире она теперь может верить.

Почувствовав, что краснеет, Румо покрепче перехватил книгу и быстрым шагом направился прочь из гостиной. Он слышал, как Эвлин хохотал ему в спину, но даже не подумал обернуться. Наверно брат решил, что окончательно смутил его, но на самом деле только разозлил, ведь понятно было кто этот некто со стороны, который возьмёт на себя труд “испортить товар”. Однако, злился Румо не на сам план Эвлина, а на то, что ему в нём отведена роль собирателя объедков.

В отличие от Таэля, который, казалось, прекрасно чувствовал себя на своём месте среднего отпрыска Грэйнов и потому во всём второго в очереди, Румо его место младшего сына казалось несправедливым. По действующему порядку он не наследовал Грэйн-холл, не получал прАва первым выбирать подарки, когда в их земли прибывали торговцы лошадьми или, например, драгоценностями. Никогда не сидел по правую руку от отца и даже благословение матери перед сном всегда получал последним после Таэля. Румо не знал, действительно ли он испытывает какие-то чувства к Тамиле, но знал наверняка, что делить её с кем-то не собирался.

Именно с этими мыслями он замер у постели девочки, после долгих блужданий по бесконечным коридорам Грэйн-холла. Ноги буквально сами принесли его к её спальне, а приоткрытая, словно в приглашении, дверь, заставила без стука переступить через порог.

Кроме них двоих в комнате никого не оказалось. Должно быть, служанка, которая следила за Тамилой, сочла возможным отлучиться ненадолго. А может быть, она даже делала это часто… кто знает.

Перебирая в голове одну за другой тяжёлые мысли о собственности, своём праве и Эвлине, строившем на Тамилу вполне прозрачные планы, Румо сам не заметил, как в его руках оказалась подушка.

Он снова и снова сминал её, не сводя взгляда с девочки. Казалось, она просто спала, а не лежала здесь, не приходя в сознание… Красивая даже сейчас, после всего, что пережила за последние несколько дней. Тёмные шелковые локоны разметались по подушке и блестят в тусклом закатном свете, ровная фарфоровая кожа бледнее, чем обычно, но и то её не портит. Красивая… беспомощная и такая наивная. Пожалуй, она без труда попадётся в любую ловушку, какую не приготовил для неё Эвлин. Так может действительно, как он и говорил куда лучше ей будет умереть прямо сейчас, в этом сне, не приходя в сознание, чем после… когда его брат разрушит её жизнь, а он сам не сможет даже посмотреть на неё из чувства брезгливости. Ведь он и так во всем последний, но никогда и ни за что на свете не опустится до того, чтобы подбирать объедки.

Ход мыслей Румо внезапно нарушил шум шагов за дверью. Испугавшись, мальчишка не придумал ничего лучше, чем со всей возможной прытью нырнуть под кровать Тамилы. Мгновение спустя в узком поле его зрения появились две пары знакомых туфель – шелковые, женские, с расшитой жемчугом окантовкой и кожаные мужские, с широкими серебряными пряжками. Они принадлежали его родителям.

– Ммф… – недовольно проворчала леди Грэйн, – Кайя… Опять куда-то запропастилась. Я отошлю на кухню эту лентяйку!

– Не отошлёшь. – Спокойно пробасил лорд Грэйн. – Сидеть здесь не главная её работа. Приставь к девочке ещё пару служанок. Кайя всё равно будет время от времени иногда исполнять мои поручения.

– Здесь? – удивилась леди, – Ты что, шпионишь за нашими слугами?

– Тебя это удивляет после случившегося? – спросил лорд, а помолчав немного, добавил, – Я уверен, что как бы всё ни выглядело случайностью, Фэррэйны замешаны в этом.

– Ты преувеличиваешь, Маркус. Я знаю Хэмонда, это слишком хитрый план для него, даже если бы он каким-то невероятным чудом узнал, что Тамила на самом деле наследная принцесса.

– Тише, женщина.

Тут же отозвался на это его отец, а Румо, кажется, перестал дышать. Он широко раскрыл глаза, глядя перед собой, а подушка, которую он всё ещё сжимал в руках, едва не вывалилась из них, обнаружив его присутствие.

– Ох, брось. Мы одни.

– Нет. Здесь есть она.

За словами лорда последовал шорох – это мать Румо подошла ближе к постели Тамилы и подоткнула той одеяло, проверяя, не притворяется ли девочка спящей.

– Бедняжка… я надеюсь, заклятье той ведьмы подействует и она сможет жить дальше нормальной жизнью, не думая об этом… об этом оборванце.

– Подействует. – уверенно ответил Маркус, – Я отправил людей проследить за ведьмой, но она даже не попыталась сбежать. Значит, уверена в своём колдовстве.

– А что с мальчишкой?

– Никто не исчезает бесследно. Мои люди выследили того рыцаря, сэра Ремальда Верного. Он… хм… не дался им без боя. А когда они загнали его в угол, предпочёл напороться на собственный меч. Но переживать всё равно не стоит, рано или поздно мы выйдем на след и убьём змеёныша, пока тот ещё не научился летать.