Идеальная афера - Леонов Николай Иванович - Страница 3

Наверное, все это было написано на лице Копылова, потому что в баре на него сразу обратили внимание.

– Ба! Сколько лет, сколько зим! – заорал вдруг кто-то у него над ухом, да еще и хлопнул что было сил по плечу.

У Копылова и без того все переворачивалось внутри, а такое вторжение в его частную жизнь вообще едва не свело с ума. Но в конечном счете все обернулось в его пользу, потому что это оказался его старый знакомец – Артем Парфенов, с которым они лет пять назад познакомились на какой-то тусовке и довольно крепко сдружились. Потом Артем пристроился в только что народившийся гламурный журнал (он был журналистом) и пропал. Раза два Копылов читал его иллюстрированные репортажи. Один был про любителей горнолыжного спорта, весело и с пользой проводивших время в альпийских склонах, другой – с таиландского курорта. Суматошная была жизнь у дружка, на месте он не сидел.

И вот теперь неожиданно нарисовался в казино в центре Москвы, веселый, загорелый, довольный и любопытный, как все журналисты. В считаные минуты он вытянул из Копылова всю его печальную историю и посоветовал не падать духом.

– Тебе хорошо говорить, – уныло протянул Копылов. – А меня батя убьет. Ты его знаешь. Он у меня пассионарный. И весу в нем сто десять килограммов. А азартные игры он вообще не переваривает. И черт меня дернул сюда зайти! Главное, вообще ни разу банк не сорвал…

– Да-а, батя у тебя суровый! – согласился Артем, задумался на минуту, а потом спросил: – И много ты проиграл?

– Ровно половину! – вздохнул Копылов. – Он мне дал кредит, чтобы я дело свое открыл, а теперь какое же дело? Теперь только ларек около метро открывать, с презервативами…

– Погоди! – сказал Артем. – Подумаем, как тебе помочь. Дело, говоришь, свое открыть? Это не проблема. Пришла мне тут мыслишка в голову. Только один вопрос: отец тебя в этом плане плотно контролирует? В бухгалтерские книги заглядывает?

– Да у него своих дел по горло, – махнул рукой Копылов. – Только словам он не поверит. Ему нужно будет все равно что-то показывать. Помещения, вывеску, печать, наконец!..

– Покажем! – обнадежил Артем. – Все покажем. Есть один вариант. Только придется заплатить. А потом придется все свернуть, конечно. Ну так в Москве каждый день несколько десятков предприятий прогорает. Это, так сказать, дело житейское. У тебя как батя к тому отнесется, что ты через месяц прогоришь?

– Да как отнесется? Уж не похвалит, это точно! – ответил воспрянувший духом Копылов. – Но по крайней мере не убьет, как за казино. Это ты верно сказал – дело житейское. Деловой хватки у меня нет, по большому счету. Отец это в душе понимает. Так что, в принципе, это выход – то, что ты предлагаешь. Хороший выход. Только как все это оформить?

– Есть одна контора, – многообещающе сказал Артем. – Слушай меня внимательно…

Он все объяснил Копылову. Тот пришел в восторг. Впереди и в самом деле что-то забрезжило. На радостях он заказал лучшего коньяку, они выпили и поехали в контору, про которую говорил Артем. Называлась она загадочно – «Альфа-Рековер», но средства для решения проблемы предлагала реальные и понятные. Пришлось, правда, заплатить, но в пределах разумного, и у Копылова даже еще осталось.

Потом все закрутилось, завертелось, как по мановению волшебной палочки, и к приезду отца у Копылова было собственное «дело» – арендованное помещение, печать, сотрудники, бухгалтерские книги и даже собственный кабинет с факсом и телефоном. Через месяц это великолепие растаяло как дым, отцу было сказано, что его сын не справился с конкуренцией, и все было бы в ажуре, если бы не та странная встреча.

Копылов не очень вникал, что происходит в его «фирме»: там постоянно шло какое-то движение. Стучали по клавиатуре компьютера девушки, звонили телефоны, кто-то заполнял какие-то книги – расход-приход, приходили и уходили какие-то люди. Копылова все это совершенно не касалось. Он философски ждал, когда «Альфа-Рековер» отработает выплаченные ей деньги.

Но того жлоба он по случайности запомнил. Они столкнулись на пороге конторы, и улыбчивый прилизанный человек в сером обвисшем костюме представил его хмурому недоверчивому битюгу с лицом, похожим на растрескавшийся серый булыжник.

– А это наш шеф! – с энтузиазмом сообщил прилизанный. – Господин Копылов. Мозг и двигатель процесса.

И весь разговор. Копылов подал крепкую руку типу с лицом, похожим на булыжник, выдал дежурную улыбку и тут же обо всем забыл. Откровенно говоря, он полагал, что оба эти артиста тоже были имитацией.

Так он полагал до той самой минуты, как они с Артемом и Толиком Савенко отправились в ресторан отмечать окончание «операции». Здесь-то жлоб с серым лицом напомнил о себе. Оказалось, что он вполне настоящий и таковым же считает Копылова. Мало того, он при этом еще и полагал, что Копылов в чем-то перед ним виноват, а это уже вообще ни в какие рамки не лезло. А хуже всего было то, что Копылову категорически нельзя было поднимать шум. Батя вовсю готовился вступить на политическое поприще. С одной стороны, это было очень кстати, потому что ему стало совершенно не до непутевого сына. Но с другой стороны, малейший скандал мог повлечь за собой скандал еще более страшный, совершенно гибельный для Владислава. Оставалось терпеливо ждать и бояться.

Копылов был не настолько глуп, чтобы изображать из себя героя. Момент был для этого слишком неподходящий. «Жлоб» явно заблуждался, но в рамках своего заблуждения действовал вполне профессионально и уверенно. Он был намерен разобраться с Копыловым, невзирая ни на какие препоны, и подставляться было опасно. Разумнее было отложить все амбиции на более поздний срок.

Все эти соображения промелькнули в голове Копылова, пока он стоял в вестибюле бара, прижавшись мокрой спиной к стене возле входной двери. Он все еще был в порядке, и враги пока не достали его, но сколько такое относительное благополучие могло продолжаться, не сказал бы ни один экстрасенс на всем постсоветском пространстве. Положение было сложным как никогда, потому что машину его блокировали и за входом в бар следили, – оставалось только уходить черным ходом, оборвать все контакты и вообще больше не высовывать носа на улицу.

Копылов понимал, что по автомобильному номеру у «жлоба» есть возможность вычислить его домашний адрес, но это как раз было не страшно. Он вполне мог пожить пока у родственников. Даже, например, уехать к дядьке под Саратов. И вокзал тут как раз близко. Дядька у него оригинал – ругает на все корки Москву, ненавидит демократов и капиталистов, но тем не менее взял себе ферму и ковыряется теперь в земле – выращивает свиней и телят, картошку сажает. С братом у него отношения натянутые, но племянника он звал в гости неоднократно. Владислава не слишком прельщали сельские радости, но, кажется, теперь момент наступил и для них. У дядьки его в жизни не найдут. Но пока нужно решить проблему сегодняшнего дня – выйти из этой забегаловки живым и здоровым.

Копылов вернулся в бар и остановил спешащего куда-то официанта.

– Слышь, командир! У вас тут выход запасной имеется? Проблемы тут у меня… – Он выразительным жестом полез в карман за бумажником.

Официант понимающе хмыкнул и как бы невзначай бросил взгляд в ту сторону, где за столиком с выражением легкого недоумения на лице сидела Альбина. Она не замечала перемещений Копылова и, видимо, гадала, куда он мог пропасть. Она вообще была не слишком наблюдательна, эта Альбина.

– Нет-нет, она тут ни при чем! – быстро сказал Копылов, чтобы развеять подозрения официанта. – В принципе, можешь потом ей сказать, что мне пришлось срочно уйти. Мол, извинился и ушел. У меня тут другие дела.

– Понятно, – кивнул официант и протянул руку за купюрой. – Пойдемте, я вам покажу выход.

Глава 2

Полковник Гуров, запыхавшись, вошел в большой зал и невольно зажмурился. По какой-то причине коридор, по которому он только что шел сюда, был едва освещен, и после этого полумрака сияние множества люстр в зале ослепляло. Возможно, это было сделано намеренно – как-никак организовывали сегодняшнюю встречу люди искусства, волшебники кинематографа, мастера визуальных эффектов, знающие, как овладеть вниманием публики. А возможно, все дело было в простом разгильдяйстве, и в коридоре просто забыли ввернуть перегоревшие лампочки. Гурова сейчас не очень волновала эта проблема. Куда больше переживал он из-за опоздания. Он обещал жене прийти на презентацию вовремя, но закрутился и опоздал на час. Теперь ему предстояло оправдываться и выслушивать справедливые упреки – занятие для мужчины трудно выносимое.