Собаки. Новый взгляд на происхождение, поведение и эволюцию собак - Коппингер Лорна - Страница 63

Мой опыт общения с работниками питомников свидетельствует, что они, в общем-то, любят своих подопечных и хорошо заботятся о них. Но предметом внимания являются именно щенки, среда развития которых имеет мало отношения к той среде обитания, в которую они попадут взрослыми. Среди сотрудников (особенно руководящих) агентств по подготовке собак-помощников, очень мало кто имеет опыт дрессировки и почти никто не знаком с литературой о социализации щенков, не говоря уже о применении таких знаний на практике.

Что касается других служебных или спортивных собак, то обычно каждый щенок является объектом ожидания определенных достижений, и программы раннего воспитания и дрессировки тщательно корректируются в зависимости от того, чем будет заниматься собака взрослой.

В отрасли разведения собак-помощников всё пытаются разработать некую общую систему проверки щенков на пригодность к работе, включающую тесты для разного возраста, которые бы показывали, какой будет собака, когда вырастет. Мне это кажется диким, ведь тем самым предполагается, что поведение взрослой собаки предопределено уже к какому-то более или менее раннему возрасту, будь то 2 месяца или полгода. Но поведение не является целиком врожденным, оно всегда формируется как реакция генетической программы на условия среды. Если щенок робок, это не означает, что взрослая собака будет всего бояться и потому этого щенка нужно исключить из процесса подготовки. Идея тестирования щенков с целью выбраковки полностью игнорирует имеющиеся знания о развитии и поведении собак. Такое впечатление, что деятели агентств по подготовке собак-помощников не знакомы со стратегией и тактикой подготовки других служебных собак, которых непременно развивают в нужном направлении чуть ли не с первых дней жизни. Я бы никогда не взял даже самую чистокровную ездовую, гончую или сторожевую пастушью собаку, которая первые месяцы своей жизни провела в питомнике. Шансы на то, что такой щенок станет хорошей служебной собакой, таяли с каждым днем ее там пребывания. Я спрашивал работников этих агентств, читали ли они классическую работу Скотта и Фуллера о критическом периоде социального развития. Один из них «слышал об этом». Все равно как если бы я сказал, что «слышал о Дарвине»; думаю, тогда со мной ни один биолог и разговаривать бы не стал.

В первые десятки лет после Второй мировой войны был достигнут значительный прогресс в понимании поведения собак и путей социализации. Теоретическая работа Скотта и Фуллера, осуществленная в Джексоновской лаборатории (шт. Мэн), была применена на практике Кларенсом Пфафенбергером и его коллегами в одной из организаций по подготовке собак-поводырей в шт. Калифорния. Они обнаружили, что щенки, росшие в домашних условиях начиная с 12-недельного возраста, становились лучшими поводырями, чем те, которых держали в питомнике до 9 месяцев. Дальнейшие исследования привели Пфафенбергера к заключению, что применение «разумных», как он говорил, программ разведения может значительно улучшить рабочие качества собак. В написанной им в 1963 г. книге [163] сообщается об отсутствии случаев непригодной конституции собак в течение двух лет реализации его программы и рисуется чудесная картина будущего собак-поводырей. Но сейчас, почти четыре десятка лет спустя в этом агентстве по подготовке собак-поводырей регистрируется столько же случаев непригодности собак из-за физических и поведенческих проблем, как и в других подобных организациях.

Почему же нет должного внимания к работам Скотта и Фуллера? В ряде агентств приглашают генетиков, применяющих математические методы к биологическим проблемам с целью вести отбор физически здоровых животных с хорошей поведенческой организацией. Но сами собаки как цельные живые существа, проходящие сложный путь развития оказываются за пределами их внимания. Они обращаются с собаками так, будто это какие-то генетические роботы, и все их свойства управляются генетически. Но генов поведения не существует, оно является эпигенетическим.

После первоначального содержания в питомнике щенков отдают на воспитание в частные дома до возраста полтора года. В этот период ни тренировок, ни работы у собак тоже нет. Иногда временных хозяев просят проводить с ними какую-то тренировку и уделять внимание развитию основных навыков. Агентство-владелец также может контролировать собак на месте их пребывания 1—2 раза в месяц или же привозить в питомник для обследования и дрессировки.

Но в большинстве случаев не делается даже этого. Крупнейшие агентства по подготовке собак-помощников оказываются и самыми плохими для животных. Организация, выращивающая по 600 и более щенков в год, располагает точками для их временного домашнего содержания, разбросанными по огромной территории, так что регулярная проверка большинства собак практически малореальна.

По сути, пока собака полтора года воспитывается в том доме, куда ее отдали, агентство-владелец ждет, чтобы удостовериться, нет ли у животного каких-либо генетических отклонений или проблем с поведением.

Если собака проходит проверку после этого «периода ожидания», то ее отправляют опять в питомник, где теперь держат в клетке. Фактически взрослое, сложившееся животное, до сих пор жившее в относительной свободе, оказывается на тюремном положении, включающем помимо всего прочего необходимость совершать естественные отправления прямо на пол, а в порядке развлечения выть и лаять до хрипоты. Новоприбывшим дается неделя на адаптацию, после чего они присоединяются к группе собак, обслуживаемых одним человеком, совершенно незнакомым. В некоторых питомниках животных выпускают из клеток всего лишь на 20 минут в день, и в течение этого времени их дрессируют. Пребывание вне клетки нигде не превышает часа. Иногда собак с самого начала дрессируют в городских условиях, так что они находятся вне питомника дольше, чем продолжается собственно дрессировка. Бывает, что занятия проходят не в самом питомнике, но поблизости. Период тренировок занимает 4 месяца. Стресс от этого сурового испытания очень велик. На карточках не выдержавших его собак в графе о причинах непригодности так и пишут: «стресс, вызванный помещением в питомник».

Среди дрессировщиков собак-помощников попадаются очень разные люди. Есть и отличные опытные специалисты, любящие и понимающие собак. Они стараются составлять для каждой собаки индивидуальную программу обучения в соответствии с ее особенностями. Но немало и новичков, и просто неумелых, и перегруженных работой, а потому делающих ее спустя рукава. Дрессировщики, как правило, обязаны брать по восемь собак в день, работая пять дней в неделю при двухнедельном годичном отпуске. Многие никогда и не слышали термин «инструментальное обусловливание», прочли в лучшем случае частично какую-нибудь книжку по дрессировке собак и имеют антропоморфистское представление о процессе обучения.

В большинстве агентств собаку обучают предстоящей работе не менее, чем 60 часов. Если дрессировщик работает с группой из восьми собак по восемь часов в день, значит, каждая собака получает самое большое 1 час тренировки в день. И вот занятия по часу в день 5 дней в неделю в течение 12 недель должны обеспечить хотя бы минимальную готовность собаки к работе.

В конце курса обучения собаку отдают ее окончательному владельцу. Каким окажется новый хозяин — тема отдельного разговора. Часто он не имеет опыта общения с собаками или вообще несовместим с ними. Даже если у этого человека когда-либо была собака, он чаще всего мало что знает о воспитании и обучении собак. У большинства людей не получается в точности повторять движения-команды и очень немногие понимают, что неизменность команд необходима в общении с собакой.

Итак, собака снова попадает в новые условия, к новому владельцу, который может оказаться инвалидом в коляске, чего она вообще никогда не видела. Надо сказать, что у собак и других животных в критический период развития вырабатывается способность воспринимать сигналы в горизонтальной и вертикальной плоскостях. Кошки, выращенные в очках с вертикальными полосами, не могут избегать горизонтальных объектов в дальнейшем. Львы не распознают человека в машине. Собаки очень чувствительны к языку тела: жесты и другие движения, выражение лица, запах — все это они быстро распознают и хорошо понимают те из них, значение которых им известно. Но к незнакомой ситуации животному нужно приспособиться. Среди моих собак некоторые лаяли на меня, если я сидел в машине, как на незнакомца. Когда же я заговаривал с ними, они выглядели смущенными, как будто говорили: «Извини, хозяин, я не узнала тебя через окно автомобиля, ведь мои мозги работают иначе, чем у людей».