Время ушельцев (СИ) - Филимонов Сергей "протоиерей" - Страница 7

— Ладно, пускай лопает, — махнул рукой Артур. — Ты лучше скажи, что теперь делать будешь? Пойдешь к себе в Верланд или заглянем к нам в Карнен-Гул? Здесь недалеко, если каналом, то прямо сейчас там будем. Пешком, правда, с неделю идти.

— А… туда? Ну… в ту страну, где ты меня подобрал?

— В Иффарин? Месяца полтора, не меньше. И то если по дороге иркуны не схватят, как вот тебя схватили.

«Иркуны? А, это, скорее всего, те мохнорылые твари», — подумала я.

— Нам, кстати, повезло просто невероятно, — продолжал Артур. Если б не ты и твоя пещера, я бы только в середине мая до Карнен-Гула добрался. Хотя, впрочем, если идти на Двиморден и Эльгер… Так как ты, пойдешь с нами? Пара часов до вечера у тебя есть.

Я очень устала, и выпитое вино слегка зашумело у меня в голове, но, похоже, исследовательский дух во мне был все еще силен. Я кивнула.

— Тогда смотри, — Он подвел меня к стене. — Вот видишь три пальца? Запоминай, как сложены. Теперь видишь? Я к ним приставляю четвертый. Направляешь на стену вот с таким рисунком — и проходишь. Понятно?

— Понятно…

— Ну-ка сама! Правильно. Теперь направь. Ага!

Вот это да! В стене неизвестно откуда появился широкий коридор.

— Вот и все. Чего стоишь? Пошли!

…Открывшаяся картина была поистине изумительной. По узкому горному ущелью шумел пенистый ручей, впадающий за мостом в неширокую реку. По берегу ручья шла дорога, поднимаясь к невидимому отсюда перевалу. А по обе стороны вздымались почти отвесные стены. И вот здесь-то, чуть выше моста, стоял самый красивый замок, какой я когда-либо видела.

То была словно душа «старого замка» на улице Рокоссовского. Да он и в самом деле был бы таким, если бы его строили не на тьмутараканских улицах, а здесь, в этих сияющих дивным светом горах, у единственного в окрестностях прохода. Ну да. Конечно. Потому-то он здесь и стоит, подумала я.

— Вот он, Карнен-Гул… — тихо произнес Артур. — Сколько раз я уже возвращался сюда, и каждый раз смотрю на него, как на чудо. Да он и есть чудо…

Мы спустились к замку. Невдалеке от ворот, у самого моста, стоял небольшой, но крепко выстроенный каменный дом. Из трубы шел дым, и пахло чем-то очень вкусным. Дверь была распахнута настежь, и оттуда слышались возбужденные голоса.

— С животными в трактир не дозволяецца! — крикнул бородатый хозяин, как только Артур, таща за собой Чиликуна, ступил на порог.

— Дядя Лем, не шуми, я сейчас отведу его в Карнен-Гул и сразу же вернусь. А ты дай ей поесть чего-нибудь.

— А платить кто будет?! — еще громче зашумел дядя Лем.

— Такие возьмешь? — спросила я, подавая ему одну монету из тех, что прихватила с собой при побеге из тюрьмы.

— Эй, а где ты их достала? Это же иффаринская монета!

— Вот там она их и достала, — грустно усмехнулся Артур. — Ладно, дядя Лем, накорми ее, а я сведу в Карнен-Гул эту дрянь. А то от него и в самом деле воняет.

Я расстегнула штормовку. Хозяин, заметив финку на моем поясе, моментально переменился.

— А что будете пить, уважаемая нэрвен? Пиво, вино…

— Вино, — сказала я, вспомнив откуда-то слышанное: пиво с вином мешать нельзя ни в коем случае. — И поесть что-нибудь поплотнее.

Овощное рагу оказалось выше всяких похвал. Вино, похоже, было той же самой марки, что мы пять минут назад пили с Артуром. Насытившись, я огляделась по сторонам. За стойкой на высоком табурете сидел пьяный гном (примерно в половину моего роста) и умильным голосом объяснял трактирщику, как надлежит крепить шахту. Кто-то у окна курил трубку. Кто-то мирно беседовал.

Я уже перестала чему-либо удивляться и только отметила про себя, что, хотя все вокруг меня говорят на разных языках, но тем не менее я все понимаю.

— А забивная крепь — она ж только для разборки завалов, потом все равно надо ставить постоянную…

— Так накурился трын-травы, что не смог найти вход в башню, там, на ступенях, и разлегся…

— А интересно, кольцо ему еще не жмет?

— А больше тебе ничего не надо? Может, тебе еще подать трезубец Нептуна?

— Долго не мог понять: почему у этих, в Верланде, всегда новые башмаки? А оказывается, они не новые, просто там их каждый день красят…

— А что король? Он не виноват. Он же не приказывал его кастрировать, он только сказал: «Поймать насильника, и чтоб он впредь этого не делал»…

— Нет, ты мне скажи, где предел? Нет его, предела, нету, нету! Костер только есть, большой такой…

Это было сказано настолько громко, что я обернулась ко входу. Парень лет двадцати пяти с навсегда испуганными глазами, бурно жестикулируя, пытался что-то втолковать своему спутнику — синеглазому юноше с длинными светло-рыжими волосами.

— Привет тебе, дядя Лем! — крикнул синеглазый.

Голос у него был необыкновенно чистый и звонкий.

Хозяин мгновенно подскочил к нему, держа в руках поднос с едой и еще одной бутылкой вина.

— Почтение дорогим гостям! Что слышно нового в Карнен-Гуле? Да, кстати, слыхали новость: Артур вернулся!

— Как? Когда? — неподдельно обрадовался синеглазый.

— Да вот только что. Притащил с собой какую-то вонючую тварь и поволок ее в Карнен-Гул. Говорил, сейчас вернется.

— А, ну тогда мы его подождем.

— Пожалста, как вам угодно. Тогда присаживайтесь вот сюда, нэрвен тоже его ждет.

— Нет, Славомир, ты мне вот что скажи: что такое магия? — продолжал испуганный собеседник, возвращаясь, по-видимому, к прежней теме. — А я тебе скажу. Это игра с миром, в которой объектом игры являются сами правила. Игра в правила игры, понимаешь?

Славомир поморщился, сделал странный жест, как бы ставя невидимую стену между собой и своим собеседником, но промолчал.

— Вот в Иффарине как? — продолжал между тем собеседник. — Они попросту навязывают нам свои правила, и все. Мы пытались их разбить в открытом бою — Изначальный Враг, да не будет названо его имя, наплодил иркунов. Они, конечно, туповатые, нечистоплотные, но зато быстро плодятся. Мы их бьем — они размножаются, мы бьем — они размножаются… Из вас, между прочим, их делали.

Иркунов? Из таких, как Славомир? Неужели это правда?

Но по гримасе боли, исказившей прекрасное лицо Славомира, я поняла: правда.

— А мы? Что мы можем им противопоставить? — распинался между тем его собеседник. — Ах-ах, мы, видите ли, Светлые, мы не должны касаться Темных Плетений…

Дверь распахнулась. На пороге стоял Артур.

— Здравствуй, Славомир! Ха, Алекс, привет? Ну, что у нас еще плохого?

— Что плохого? Сам знаешь! Как только из Иффарина потянуло серным дымом, куда подевалось все Светлое Братство? По замкам попряталось! А самый наш главный заперся в башне из цельного обсидиана и курит там трын-траву…

— Ланх? Неправда! — воскликнул Славомир.

— Увы, это правда, — мрачно усмехнулся Артур.

— А маяк Эль-Кур? Десятерых наших ребят мы туда послали, а сколько вернулось?

— А вот здесь бы ты лучше молчал! — звонкий голос Славомира неожиданно перекрыл весь трактирный гомон. — Кто из этих десятерых — единственный! — был посвященным Братства? Уж не ты ли? Кто эти отрядом командовал? Опять ты! Под чьим мудрым командованием из десяти ребят погибло восемь? А? Нет, ты мне скажи! А почему…

— Собакам нельзя! С собаками не дозволяецца! — крикнул трактирщик.

— Морхайнт, охраняй!

Об землю тяжело брякнулось что-то железное, и в трактир вошел высокий темноволосый воин. Серый плащ не скрывал разноперые, но отлично пригнанные доспехи. На простой кожаной перевязи висел длинный узкий меч в богато изукрашенных ножнах. Шлема на нем не было, похоже, именно его и охраняла не допущенная в трактир собака.