Каратист: без компромиссов. Том 4 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 49

Еще и проделал при этом финты всяческие, паршивец эдакий. Сделал вид, что хочет ударить в голову. Вытянул руку вверх, чтобы я поднял ладони. Что я и с удовольствием сделал.

И в тот же миг Таназаки коротко ударил меня ногой в живот. Это получилось нечто смешанное между мае гери и йоко гери.

На таком близком расстоянии по-другому никак. Хотя на его месте я атаковал бы коленом. Так надежнее и сильнее. Ну, что поделать, у каждого свои предпочтения.

Я чуть повернул туловище, чтобы удар прошел вскользь и тут же опустил левую руку. Ту самую, которой прикрывал лицо.

Теперь я ударил ею по ноге противника. Блок осаи укэ, для защиты солнечного сплетения и живота. Ладонь я резко рванул вниз и ударил по ноге Таназаки ребром.

Обычно это просто сбивающий блок. Хлопок, так сказать.

Но я блокнул тренированной ладонью. Тем самым ребрышком, которым привык ломать бревна и каменные плиты. Хряпнул по голени, по самой Таназаковой косточке.

А поскольку сделал это с размаху, блок получился нехилый. В том смысле, что болючий. Лицо японца исказила гримаса, как будто уксуса глотнул. Он тут же прекратил атаку. Убрал ногу и встал в защитную стойку.

Вот только теперь уже я дал ответку. Плевать, какая там стоит оборона у Таназаки. Хоть он там пусть редуты и башни возведет.

Я вытянул ногу и вломил мае гери. Так, как привык делать, со всей силы, как будто хотел подрубить столетний дуб. Плюс надо еще учитывать, что Таназаки и вправду до этого слегка повредил ножку от моего блока и еще не мог полноценно на нее опираться. Поэтому мой удар влетел, как по маслу.

Я пробил его защиту ко всем гребаным чертям. Таназаки просто сложился и согнулся вдвое, не удержался на ногах, упал и скрючился на матах, держась обеими руками за живот. Как раз там, куда я врезал ему.

— Ямэ! — отчаянно закричал рефери, хотя я и так стоял смирно, правда, еще оставался в своей стойке. Ну что поделать, распереживался человек, что еще я могу сказать. Рефери указал мне отойти назад, чтобы я не мешался у него на пути и не путался под ногами. — Ямэ!

Я послушно отошел назад. По дороге размял ногу. Вытянул, согнул, снова вытянул. Рефери сзади поднял Таназаки. Помог ему встать.

Ну-ка, что у нас там получается? Сможет ли наш герой продолжать поединок или нет? Было бы очень забавно, если я смолотил его с одного удара, хотя, справедливости ради должен признать, мае гери получился знатный, вполне достаточно, чтобы завалить быка. А не только человека.

Таназаки встал, хромая, оперся на поврежденную ногу и по сигналу рефери на татами выбежал доктор, давешний французский врач в белом халате и со стетоскопом на груди. Он быстро осмотрел ногу японца, поднял голову и сокрушенно покачал головой.

Это что же выходит, значит, противник все-таки не может продолжать бой? Я так сильно повредил ему ногу или это просто небольшая отмазка, чтобы побыстрее свалить с татами? Хотя, надо признать, что ударил я сильно и вполне мог повредить кость на ноге Таназаки.

В итоге, японец заковылял с татами вместе с врачом и помощником, а рефери объявил меня победителем. Надо же, а я настроился на долгую борьбу.

Французы эмоционально аплодировали, они все-таки импульсивная нация и рады любой победе, даже несмотря на то, что я до этого победил их претендента. Надо бы потом устроить дружеский поединок с Жаком-малюткой, сколько раундов я, интересно, смогу против него продержаться? А может, смогу и вырубить?

Как бы то ни было, с татами я вернулся победителем. Наши ребята устроили мне торжественную встречу, как будто я уже занял первое место. Правда, это уже серьезная заявка на победу, теперь будет поединок между бразильцем и югославом за выход в финал, а там уже и главный бой в моей весовой категории.

— Я знал, что ты это сделаешь, — первым делом, конечно же, мне на шею бросился Щепкин. — Молодец, Витя.

Филатов горячо пожал мне руку, обнял, похлопал по плечу. Подошли и другие наши бойцы, поздравили с победой.

Когда я пожимал руку Ромова, то внезапно увидел наверху, на козырьке, в первом ряду, неподвижно сидящую Эмили. Девушка смотрела на меня и улыбалась. Но когда заметила мой взгляд, быстро отвернулась.

Рядом с ней сидел какой-то парень, он приобнял девушку и она прижалась к его плечу. На меня уже внимания старалась не обращать.

Следом за мной пошел выступать Лотырев Женя, ему предстояло сражаться против каратиста из Испании, горячего смуглого парня, который уже показал сумасшедшую работу ног. Особенно классно у него получались вертушки, он их делал в самое неудобное для соперника время, совершенно неожиданно, и уже отправил двух противников в глубокий нокаут такими ударами.

— Ну, давай, ни пуха, ни пера, — я тоже пожал Лотыреву руку и ободряюще похлопал его по плечу. Он выше меня на пять сантиметров, крупный и ширококостный, с большой головой, похож на танк, и стиль боя у Жени такой же. Он любил переть буром и пока что у него получалось сметать всех противников на своем пути. — Следи за его правым плечом, перед тем, как сделать вертушку, он чуть отводит его назад. Ты слышишь меня?

Лотырев понимающе кивнул, он во все глаза смотрел на своего соперника, даже несмотря на то, что еще не забрался на татами. Глядел, как волк на ягненка. Хороший настрой, но не мешало бы и помнить об осторожности, потому что тут не детские игры в песочницы, выступают одни из лучших каратистов в мире.

Ладно, посмотрим, удастся ли ему и сейчас пробиться сквозь оборону противника. Хотя, с испанцем дело обстоит как раз наоборот, он шустрый и любит побегать по татами, задать жару сопернику и заставить высунуть его язык. Потом выискать слабые места в обороне противника и ударить туда ногой со всего маху.

После начала поединка все так и пошло в этом направлении. Я как будто в воду глядел. Боец из Испании ходил кругами, иногда даже откровенно убегал, а Лотырев гонялся за ним, как ребенок за сумасшедшей курицей бегает по двору. Наконец, рефери сделал замечание и тогда испанец приступил к реализации второй части плана.

— Осторожнее, Женя, он сейчас будет контратаковать! — крикнул я, но, судя по всему, Лотырев не услышал меня из-за шума и гама в зале. И еще потому что был одержим мыслью поймать противника и забыл обо всех окружающих.

Испанец дождался, когда он откроется, грамотно развернулся и заехал пяткой прямо в челюсть нашего бойца. Лотырев упал лицом вниз и затем доктор еще добрых пять минут пытался отказаться его и привести в чувство.

Ну вот. Из всей нашей сборной только я вышел в финал. Посмотрим теперь, как Коста выступит против Раду.

Глава 25

Выше облаков

Перед тем, как выйти на татами, Рикардо Коста постарался отвлечься от шума толпы на трибунах, выкрикивающей его имя. Он украдкой сунул руку в потайной кармашек в куртке каратеги и прикоснулся к фиге, древнему амулету, привлекающему удачу. Его использовали еще древние этруски, а затем и римляне, завоевавшие Италию и все регионы Средиземного моря.

Коста знал, что прикосновение к волшебному талисману поможет ему завоевать победу в предстоящем поединке. Фига представляла собой латунную фигурку руки с кулаком, в котором большой палец высовывается между средним и указательным. Ноготки сделаны из серебра, потускневшего от времени. На итальянском фига так и называлась «mano fico», где mano значило рука, а вот fico — женские гениталии. Вот почему амулет всегда сулил своему владельцу плодовитость, успех у женщин и богатство. А еще он защищал против сглаза, зависти и любой негативной энергии, также Коста знал, что фига притягивает к нему удачу.

Почему он так уверен? Да потому что только благодаря этому талисману, подаренному ему матерью в пятилетнем возрасте, Коста и сумел выжить в невероятно опасных трущобах фавелы Мизерия в окрестностях Сан-Паулу. Мать вскоре погибла, отца Коста никогда не знал, а вот фига осталась и помогла мальчику уцелеть в ужасающих условиях.

Коста родился и вырос в фавеле. В пять лет он совершил первую кражу, в девять лет — грабеж, а в двенадцать убил человека. Вышло это случайно, во время грабежа слишком сильно ударил палкой сопротивляющегося толстого коммивояжера из Рио-де-Жанейро. От удара тот упал и разбил голову.