Каратист: без компромиссов. Том 4 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 10

Руки вдоль пояса. Ладони сжаты в кулаки. Лицо хмурое и неподвижное. Спина прямая. Будто палку проглотил.

Эге. Сейчас я тебя научу. Как надо правильно стоять.

Подшаг к противнику. Еще один. Еще. Теперь удар. Прямо в корпус.

Но я не успел. Гонсалес действовал резко и быстро. Неожиданно.

И еще ему везло. На родной земле.

Он мгновенно развернулся на одной ноге. Подпрыгнул в воздух. Чуть ли не взлетел. И провел уширо ура маваши гери.

Удар ногой с разворота. В мою глупую голову. Пяткой по круговой траектории.

Зрелищный и эффектный. Сложный для новичков. Но если освоил, иногда можно поймать противника. Как меня сейчас.

Я тоже как раз ударил. Свой любимый и простой мае гери. Чуть-чуть не дотянулся. Потому что Гонсалес уже плясал в воздухе.

И еще он сам достал меня. Пяткой с разворота. В челюсть.

Всего миг. И мир вокруг вдруг исчез. В черной вспышке.

Другой миг. Я стою на коленях. Планета вращается с бешеной скоростью. Впереди пританцовывает Гонсалес.

Кто-то громко считает по-испански. Это голос Рауля Кастро.

Так не пойдет. Проиграть сейчас? Вот так, бездарно? Сопляку в учебном поединке? Да ни за что на свете.

Я заставил себя подняться. Это было невероятно трудно.

Я чувствовал себя расколотым. На тысячи обломков. И каждый из кусочков надо собрать. И поставить на место.

Когда я сделал это, то снова обнаружил себя стоящим на ногах. Казалось, прошла целая вечность.

Гонсалес прекратил подпрыгивать. Опять встал неподвижную позу. На этот раз в некоаши дачи. Эге, это уже знакомо.

Я такое уже видел. Стойка крадущейся кошки. Одна нога согнута в колене. Слегка. И поставлена перед собой.

Руки перед собой. Одна ладонью вперед. Другая прикрывает пояс и пах. Изящно. И вроде бесполезно.

Но Гонсалес уже доказал, что парень с сюрпризом.

Поэтому я подходил осторожно. Руки защищали голову. За корпус я не беспокоился.

И еще. Сейчас я покажу. Что два раза со мной этот трюк не прокатит. Некоаши дачи я уже видел. Хорошая защитная стойка.

И для контратаки пойдет. Ногами.

Поэтому я сделал вид, что снова атакую мае гери. Типа, ничего не понял. Болван тупоголовый.

Но до конца не вложился. Когда Гонсалес резко отклонился и влепил маваши гери, я прервался. Тут же прекратил атаку. Догнал противника. И достал другим ударом.

Просто прямой сэйкен цуки. Длинный и простой. Без изысков. В голову.

Бах. Гонсалес упал на пол. Получилось сильно. Он даже перекувыркнулся.

Я стоял на месте. Потом чуток попрыгал. У меня у самого в голове еще стоял звон. От его недавнего прыжка.

Гонсалес поднялся. Ну да. Я же знал. Что он тот еще упрямец. Одним цуки его не прикончишь. Надо влепить от души.

Придя в себя, кубинец опять принял новую стойку. Ничего замысловатого. Типа боксерской. Только вместо кулаков ладони.

И уже сам пошел на меня. Разозлился. Это хорошо.

Противник совсем забыл о защите. Я финтанул рукой. Вверх. Гонсалес попался на уловку. Выбросил ладони вверх.

И тут же получил ногой в живот. Быстрый и резкий мае гери. С выдохом «Киай!». От души.

Вот это я называю вложиться в удар. Гонсалес отлетел назад. Причем нижняя часть тела опередила верхнюю. Он шлепнулся лицом вниз.

Пытался подняться. И не мог. Наконец, просто упал опять. И уже только ползал по полу. Не в силах подняться.

— Excelente (Отлично)! — закричал Кастро. Опять захлопал. Двумя руками. Даже приподнялся из кресла.

Я поклонился. Потер руками скулу, куда Гонсалес влепил пяткой. Голова гудела. На щеке до сих пор кровь. Во дает кубинец.

Помог противнику подняться. Его уже держали двое других каратистов. Переводчик был занят с самбистами. Также, как и Кастро.

Поэтому я мог только жестами выразить восхищение. Этим боем.

К счастью, Гонсалес понял. Кивнул. Впервые улыбнулся. Приятели увели его из зала. Держали под руки.

Я вернулся к приятелям. Фролов и Морозов тоже заняты. Уже разговаривали с другими учениками. С кубинцами.

Ну, и хорошо. Я сходил в уборную. Умылся. Привел себя в порядок. Голова наконец-то перестала звенеть. Как ведро с горохом.

Только вернулся, как встретил кубинских каратистов.

— Меня зовут Рамон Альваро, — ко мне тут же подошел один. За ним еще двое. — Я учился в Москве. Хорошо говорю по-русски. Спасибо за бой. Вы показали Гонсалесу, как надо драться. У вас новый вид карате. Мы такой еще не видели. И вы сильный. Гонсалес у нас самый сильный. Есть еще Рауль Рисо. Но он сейчас в отъезде.

Ага, наконец-то. Вот и прозвучала фамилия Рисо. Создателя оперативного карате. Правда, это произойдет нескоро. Еще лет пять. Пока стиль оформится.

— Гонсалес крепкий парень, — ответил я. — Мне пришлось сильно напрячься. Чтобы его победить. У него очень высокий уровень. Кто вас обучает?

Альваро оглянулся на товарищей. В поисках поддержки. Те кивнули.

— Есть один парень, — ответил он. — Его зовут Руфино Алай. Он китаец.

Ах да, точно. Я смутно помню из истории. Он учитель Рауля Рисо. Обучал кунг-фу и кантонские стили ушу. Пока тот не перешел на дзесинмон.

Пока Рисо не оперился. И не создал свое «карате оператива».

— О, это очень интересно, — сказал я. Это и впрямь круто. Увидеть живые легенды — Можно с ним познакомиться?

Альваро опять оглянулся. Приятели кивнули.

— Почему нет? Только он сам не придет. Он живет в китайском квартале. Можем сходить к нему. На днях. Мы уточним время встречи.

Я кивнул. А потом вспомнил еще одно имя. И спросил:

— А бойцы стиля дзесинмон серин-рю? Те, что обучались у Икеды Хосю? Где их додзе?

Кубинцы удивились. Альваро открыл рот.

— Ого, какая у вас отличная разведка! Вы уже и так все знаете. Мы все и есть эти бойцы. Выходцы из «Тсуеи сейсин до рю». Школа пути сильных духом. Нас обучает сенсей Камило. Он японец. Додзе в Пасо дель Прадо.

Да, точно. Его звали Масааки Кагахура. Кубинцы называют Камило.

Выходец из коммунистической партии Японии. Портовый работник. Спец в области рыбной промышленности. И еще страстный поклонник боевых искусств. В частности, стиля дзесинмон.

А Икеда Хосю — японец. Основатель стиля дзесинмон. Он только пару раз приезжал сюда. На Остров Свободы. Давал семинары. Жил и обучал в Токио.

— А с ним можно познакомиться? — спросил я. — Меня интересует кубинское карате.

Альваро снова оглянулся. Елы-палы, что так нерешительно?

Потом я понял. Они боятся, что я вызову на бой. Их учителя. Или самого сильного ученика. И те проиграют.

Это в традициях японцев. Такие боевые проверки.

— Только учеба, — сказал я. — Без поединков.

Альваро улыбнулся.

— Мы спросим у сенсея Камило, — сказал он. — Когда будет удобно. И сообщим. А пока что мы хотим изучить ваш стиль.

Ну и ладушки. Сразу после этого начались поединки самбистов. Каратисты отошли в сторонку.

Я сел на скамейку возле стены. Остался смотреть на бои. Мое лицо до сих горело после удара Гонсалеса.

Фролов показал «вертушку». Все кубинцы окружили место поединка. Даже ударники.

Мне это нравится в кубинцах. Они поглощают все приемы. Неважно, борцовские или ударные.

Впитывают. Преобразуют в себе. Творчески перерабатывают. И уже потом используют.

Лозунг все в дело ради цели. Очень здорово и прагматично. В оперативном карате они сделали также.

Смешали кунг-фу, ушу, карате. Оставили голый функционал. И сделали свой стиль. Очень грамотный. Который оценили даже японцы.

— Опрокинуть надо под себя! — загремел Фролов. Он разговаривает громко. Так, что люстры дребезжат. — Вот так! Я же показывал!

Вертушка в борцовской технике это вовсе не удар. Это бросок. Делают уже профи. Делается в сочетании с захватом руки или ноги противника. И потом надо быстро вертануть вокруг продольной оси своего корпуса.

Под конец надо швырнуть соперника под себя. И добить или задушить. Поймать на болевой. Пока оглушенный враг пытается сообразить, что произошло.