"Фантастика 2023-195. Книги 1-17 (СИ) - Горелик Елена Валериевна - Страница 42

Кощей отметил реакцию на него среди степенных мужей, но предпочел не показать вида. Да, колдун, чернокнижник, ничего святого нет. Пусть их, что хотят, то и думают. Главное, чтобы не мешались, в ответственный момент под руку не лезли. Хотя, некоторых он бы с радостью пустил вперед, дабы потом Елизар Елисеевич мог пустить скупую слезу на похоронах слуги своего верного, а после на радостях, что избавился от занозы в одном месте распить бутылочку винца редкостного, заморского, из дальней Сины или еще какой страны диковинной завезенного.

Возле лестницы его уже ждал слуга. Едва Константин приблизился, парень чуть поклонился и попросил следовать за ним. Мужчина отметил, раз провожают, значит, царь не у себя в кабинете, откуда обычно проходил в тронный зал. Так вышло и на этот раз, он обнаружился в так называемом зимнем саду — большой зале, где были расставлены цветы в горшках и заморские деревца в кадках, в клетках прыгали птицы, как родные: соловьи, скворцы, жаворонки, так и привезенные из стран заморских попугаи и канарейки. В большом стеклянном сосуде, именуемом аквариум, плавали золотые рыбки. Сам царь ходил по помещению от одной клетки до другой и обратно. А вот на диванчике сидела царица, Марфа Матвеевна, держа на руках маленькую собачку — подарок одного из послов. Собачка привычно свернулась на коленях хозяйки, но когда вошел посторонний, подняла голову и посмотрела на него бусинками-глазками.

Другой слуга, возникший словно из ниоткуда, быстро расставил на столике чашки, угощение, внес самовар, после чего царская чета и посетитель остались одни.

— Царь-батюшка, матушка-царица, — отвесил Константин церемонный поклон. После подошел к царице и на западный манер поцеловал протянутую руку.

— Ну-ну, Кощей, — пригрозил Елизар Елисеевич. В глазах царя плясали смешинки.

Царица встала с диванчика, посадила на него собачку, после чего подошла к окну. По главной улице важно шествовал Горыныч, приминая снег, а хвостом разметая вдоль заборов. Со дворов ему показывали кулаки хозяева, после чего выходили с лопатами и убирали оставшееся. Головы горланили какую-то песню. Слов было не разобрать, но что-то веселое, плясовое.

— Еще бы меру знал, — вздохнул царь, после чего отвернулся от окна.

Царица уже собственноручно разливала чай.

— Прошу вас, Константин, — пригласила она колдуна. Тот вновь поклонился, уже не так официально, после чего присел за стол. Хочешь — не хочешь, а отказаться не получится. Царь прошелся по зале, после чего присоединился.

— Что хорошего происходит на западных границах? — завела разговор царица.

— Все тихо и спокойно, матушка, — ответил Кощей. — Торговцы торгуют, люди с заготовками заканчивали, охотники снаряжение проверяли, зверь линял. Соседи тихо сидят, лазутчиков не засылали, угрозами не стращали. Тишь, да гладь, да Божья благодать, — он принялся подробно рассказывать обо всем, что удалось разузнать. Царица пару раз подливала всем чая, но более ничто не отвлекало от доклада.

— А что с той чертовщиной, что там творилась? — настала очередь царя задавать вопросы.

— Опоил кто-то людей. Уж не знаю, как и чем, деревни-то разные. Но больше он там не действует. То ли я спугнул, то ли результаты получил неведомый зельевар, но найти его не получилось.

— И где искать его думаешь? — царь смотрел на своего воя пристально, но и Кощей в гляделки давно играть научился.

— Здесь, в Городце.

— В Городце, — ахнула Марфа Матвеевна.

— Да, — подтвердил Кощей, — в Городце.

После того, как колдун привел свои аргументы, царственная чета нахмурилась.

— Даже не знаю, как быть, — вздохнул царь. — Вроде как надо все кабаки прикрыть, запретить алкоголь продавать. Да только не приставишь к каждому жителю соглядатая. Да и нет гарантии, что те, кто будет присматривать, сами выпить не захотят.

— Нет, то не дело, — согласилась царица. — Константин, а что Яга? Сможет она помощь тем, кому не повезло этой гадости выпить.

— Сможет, матушка, — не сомневаясь ответил мужчина. — И нянюшка, и ученица ее все силы приложат, чтобы избежать проблем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ученица? — Марфа Матвеевна пристально посмотрела на колдуна. — И когда свадьбу играть собираетесь?

Кощей удивленно посмотрел на женщину.

— Марфушка, — пришел на выручку своему верному слуге Елизар Елисеевич, — что ж ты нам Кощея смущаешь? Мы еще девушку не видели, а ты сразу о свадьбе речи ведешь.

— А то я не вижу, как его глаза потеплели, как он об ученице упомнил, — улыбнулась она. — А ты, не смущайся, молодец.

— Да я не смущаюсь, — меньше всего Косте хотелось посвящать монаршую чету в свои семейные проблемы, — я так. Да и какие свадьбы, когда такое твориться. Захочешь вина купить, али медовухи, гостей угостить, да и потравишь. Так что пока не поймаем злодея окаянного, о свадьбах стоит забыть всему городу.

Царь только покачал головой. По традиции свадебный бум приходился на осень, когда урожай собран. Но для горожан это скорее дань традиции, всегда находились те, кто не хотел ждать. Значит, велика опасность, что в любой момент люди пострадать могут.

— Надо к патриарху людей послать, пусть придумает что, лишь бы пока люди свадеб не играли, — задумчиво произнесла царица.

— Как бы бунта не вспыхнуло, — задумался царь.

— До рождественского поста не далеко, — что-то прикинув, заговорил Кощей. — Если подумать, можно как-то выкрутиться. А в пост какая свадьба?

— Все одно выбора нет, — махнул рукой Елизар Елисеевич. После чего позвал, — Гришка!

Птицы подняли шум, а собачка чуть не упала с диванчика. Благо хоть обошлось без мокрого дела.

Через пару минут явился стрелец в форме царской сотни.

— Кликали, царь-батюшка.

— Вот что, Григорий, дело есть до тебя. Найди Елисея Елизаровича, да прогуляйтесь-ка вы с ним до двора патриаршего. Попросите преподобного к нам на совет пожаловать. Дело больно важное. Только смотри мне, ежели хоть один боярин спознает прежде времени…

— Понял, государь, — Григорий развернулся на каблуках и быстро покинул помещение.

— Ой, то не вечер, то не вечер, — раздалось за окном, после чего мимо терема проплыли три головы Горыныча, выводящие жалобные рулады.

— Хорошо поют, — заметил царь. — Кабы еще пили меньше, да думали больше, цены бы в хозяйстве не было.

— Да и так не плохо, — улыбнулся колдун. — Вон как быстро в городе порядок навел, и всего-то за кашу с хлебом. А ежели б ему мяса надо было?

— Молчи уж, — замахал на него руками царь. — Повезло, что он мяса в рот не берет. Разве что рыбки в большой праздник. Так бы не прокормить было. Хотя, если подсчитать, сколько за него из казны денег по жалобам кабатчков уходит, лучше бы мясо ел, да не пил вовсе.

— Не в той стране тебе царем тогда быть, — подала голос царица. — Зато крестьяне с жалобами не бегут, что он коров да овец таскает.

Царь только пожал плечами. Да какая разница, что кабатчики, что крестьяне, коли платить приходится за всех, а не только за Горыныча и прочих любителей подебоширить. С другой стороны, и пользы они приносят куда больше. Тот же Змей-Горыныч за какие-то полдня расчистил почти все улицы. Понятно, что не полностью, на самых широких придется лопатами помахать, но хотя бы людям да лошадям не придется ноги ломать. А ежели б его не было? Всему Городцу, во главе с царем, лопатами махать? Можно, конечно, чай не убыло бы от него. Вот только что запад подумает? Хотя, какое им до запада дело? Ну его, запад этот, чего оттуда хорошего ждать? Правильно, нечего. Поездили, посмотрели дворцы да соборы, и назад, к баньке с веником да самовару с чаем душистым.

Кощей остановился рядом с аквариумом и рассматривал рыбок. То ли решал, есть ли тут та самая, что желания выполняет, то ли прикидывал, будет ли уха с них вкусной, а может, и вовсе рассуждал, для какой волшбы пригодны — понять по его лицу было невозможно. Сам он свои мысли предпочитал оставлять при себе. Царица какое-то время наблюдала за ним, после подозвала собачку и стала скармливать ей мясо из пирожка.