Измена. Верну тебя, жена (СИ) - Дали Мила - Страница 37

Анна заполняет паузу вопросом:

— А что ваш «романтик» чувствует рядом с Весной?

— Ему хорошо, спокойно. Дышать легко. Комфортно. Рядом с ней хочется ставить высокие цели и достигать их. С ней всегда тепло и уютно.

— Замечательно, — кивает психологиня. — А теперь представьте, как из вашего правого плеча выходит второе альтер эго, назовем его «критик», и садится на свободный стул. Пусть он расскажет, почему нужен развод.

Потренировавшись на первом призрачном образе, второй дается уже легче.

Огромным удивлением для меня было резкая смена настроения. Я стал испытывать раздражение, какую-то злость, обиду. Мне захотелось вернуться к прежнему образу, но психологиня настаивает на общении с этим.

— Он злится на Лилию Павловну за то, что повела себя, как сука конченая, когда я приехал искренне просить прощения. Она только носом повела и надменно заявила «не позорься». Что бы я ни сделал, она вечно недовольна. С мамашкой своей ёбнутой как Шерочка с Машерочкой мозги мне клюют. Две чопорные хандры дворянские. Не дай бог Аленка у меня такой же вырастет.

— Всегда ли было такое поведение у Лили Павловны?

— Нет, — с горечью признаюсь. — Обострилось после того, как она узнала, что я изменил.

Удивительно, что после этих слов психологиня остается с таким же лицом. Она не осуждает меня, как делали другие мои знакомые. Она по-прежнему приветлива. Это еще больше располагает. Я будто стал ей доверять.

— Почему «критик» решил изменить?

— Потому что он жестокий беспринципный тип. Он любит трахаться без запретов и слова «нет». — Анна невозмутима, только кончики ее ушей немного покраснели. Я снова и снова размышляю над вопросом, и мне вдруг приходит на ум следующее: — Парадоксально, но он хоть и изменил, но так же сильно любит Лилию Павловну. Обычно после нескольких лет семейной жизни пары притираются друг к другу, но у него этого не случилось. То есть у меня. Я не стал воспринимать жену как привычную, где-то приевшуюся партнершу. Я страстен к ней, как и в первые дни после знакомства. А еще сгораю от ревности. Кажется, будто я не заслуживаю иметь настолько порядочную и нежную жену. И что ее обязательно кто-то у меня отберет. В моей жизни никогда не было красоты… и внезапно появилась Лиля…

— Вы думаете, что она бы вас бросила?

— Не исключаю такого.

— А та женщина, с которой «критик» изменил Лилии Павловне — какая она? Тоже красивая?

— Ирка? Да не слишком. У нас с ней было много общего. Она, как и я, выросла в неблагополучной семье. Дворовая девка. С ней выпить можно на равных, выйти на перекур. Своя в доску.

— Какие чувства возникают, когда вы думаете об Ирке?

— Раньше казались кайфовыми. Что я спускаю на ней пар, а теперь какие тяготящие. Как будто внутри неприятный ком, от которого хочется избавиться. Дискомфорт, что ли… — сжимаю подлокотники кресла. — Вы думаете, что я выбрал Ирину, потому что она мне ровня? Ее-то уж точно не жалко потерять, даже если уведут.

— Нет, Захар. Я думаю, Ирина вам не подходит, как и Лилия Павловна.

Вот это поворот. Вскидываю удивленно бровь.

— А кто же тогда мне подходит?

— Весна, — отвечает она с легкой улыбкой. — Ей бы «критик» не изменил никогда. Теперь мы узнали о противоречии. И постараемся примирить «романтика и критика». Когда внутри вас будет лад, то и жизнь наладится.

Глава 32

Лиля

Интересно, не слишком ли странно я выгляжу, сидя в помещении в косынке и в больших черных очках?

Я хотела как можно меньше привлекать к себе внимание, но похоже с этими аксессуарами эффект получился обратный.

Записавшись в центр психологической помощи к Анне, я очень боялась, что встречу здесь кого-то из знакомых. А их у меня немало из-за работы у Кирияновой.

До приема еще десять минут. Ёрзая на диване у кабинета, не перестаю волноваться. Сбегав в уборную перед сеансом, возвращаюсь и вдруг вижу быстро отдаляющегося мужчину.

Его широкие плечи обтянуты черной футболкой, крепкий зад в темных джинсах. Затылок у мужчины коротко стриженный, волосы русые. Он очень сильно напоминает мне… мужа.

Прямо один в один.

Зажмуриваюсь и снова открываю глаза — мужчина скрывается за поворотом.

Надо же… дожилась. Мне Суворов уже в каждом прохожем мерещится…

Дверь в кабинет открывается. На порог выходит Анна. Первое впечатление вызывает приятное. Взгляд у нее какой-то материнский и улыбка добрая. Голос мягкий, располагающий.

Я прохожу в кабинет и усаживаюсь в кресло. Чтобы успокоиться перед сеансом, глубоко вдыхаю, но еще больше напрягаюсь.

Здесь будто пахнет одеколоном Захара. Честное слово!

Мысленно убеждаю себя, что муж не единственный, кому нравится аромат свежего моря.

— Какую проблему вы хотите обсудить? — спрашивает Анна и садится напротив меня.

— У меня сейчас очень сложный период. Я развожусь с мужем. Он мне изменил, — негромко рассказываю ситуацию. — Измена не была разовой. Я узнала, когда заглянула в телефон Захара. До сих пор не понимаю, как могла не замечать этого раньше.

— Поведение мужа никак его не выдавало?

— В том-то и дело, что нет. Обычно мужчины, когда заводят любовницу, начинают странно себя вести. В спортивный зал записываются, меняют одеколон, покупают новую одежду. Наверное, стараются как-то понравиться любовнице.

— Вы хотите сказать, что ваш муж не старался ей понравиться?

— Я хочу сказать, что Захар не делал ничего из того, что я прочитала в статье «как понять, что муж ушел налево», — вздыхаю.

Анна кивает. Слушает очень внимательно, будто ей не все равно. Мои переживания даже мать так слушала, а сразу плевалась оскорблениями в адрес Суворова.

Осторожно развязываю косынку и, сминая пальцами, кладу на колени.

— Вы обсуждали измену с мужем?

— Да, — отвечаю и чувствую, как побагровело мое лицо. Мне неловко делиться подробностями, однако убеждаю себя тем, что Анна специалист по душевным состояниям. Я здесь для того, чтобы избавиться от груза на душе. — Он заявил, что любит жесткий секс. Ему его дала любовница.

— А с вами муж предпринимал попытки заняться жестким сексом?

— М… да, — нехотя признаюсь. — Пытался намекать… Но! — поднимаю палец. — Я, конечно же, не соглашалась. Потому что это аморально и мне не нравится!

Удивительно, что после ответа насчет аморальности поощрительной реакции у Анны нет. Она невозмутима.

— Как вы поняли, что вам это не нравится, если не пробовали? Возможно, вы смотрели жесткое порно, поэтому сделали такой вывод? Или стали невольным свидетелем чьего-то секса?

— Ой, нет. Нет, — мотаю головой. — Просто мой муж специфический человек. Он старше меня почти на десять лет. Я думала, если соглашусь на его эксперименты, он может принять меня за проститутку. Да и мать мне постоянно на ухо жужжала, что женщина не должна терять достоинства.

— Вы следуете примеру матери? Хотите крепкую семью, как у нее?

Опускаю взгляд на свои руки.

— Мама каждые два года свое достоинство теряла с новым любовником. Наверное, я, наоборот, не хотела стать похожей на нее…

— Лилия, вы не обязаны быть похожей или непохожей на маму. У вас своя жизнь. Надо это осознать.

Помедлив, я опять вздыхаю. Мне уже не до конспирации. Снимаю очки с лица и кладу их на столик.

— Когда мы с Захаром разошлись, я была на него так зла. Вы не представляете насколько! Мне было так все равно на то, что он там обо мне подумает. И я ведь согласилась заняться с ним сексом. Секс был страстный. И я очень удивилась, ведь мне… понравилось.

— После секса муж стал считать вас проституткой?

Я почему-то смеюсь, вспоминая пресветлый лик Суворова в тот день.

— Нет, что вы! Он смотрел на меня восторженными преданными глазами, как кобель немецкой овчарки! — И лишь теперь сидя в кабинете психолога, я прихожу к выводу, что страх выглядеть проституткой и мои ритуалы, обеляющие плотские утехи, были надуманными.

— Что почувствовали вы?

Этот вопрос вводит в ступор. Ведь, кроме оргазма, было еще кое-что. Что-то не вписывающееся в рамки моего обычного поведения.