Измена. Верну тебя, жена (СИ) - Дали Мила - Страница 18

Я вела себя развязно и, наверное, оставила после себя не лучшее впечатление у друзей Романа, закрывшись маской легкомысленной суки.

Три года назад я бы не подумала, что смогу настолько искусственно себя вести, что вместо доброты и счастья в моей душе останется только пепелище.

ПРЕД. ЧАСТЬ

12

 ВПЕРЕД

Глава 16

Отвожу взгляд от зеркала и замечаю на подиуме возле раковины пакет с косметическими средствами.

Конечно, это не профессиональная итальянская линейка, которой я пользуюсь много лет, а средства из ближайшего масс-маркета, но я даже ухмыляюсь, доставая шампунь и бальзам для осветленных волос, гель для душа «антистресс», пенку для умывания для чувствительной кожи и успокаивающий лосьон для тела. А еще новую зубную щетку, дезодорант и средство для интимной гигиены.

Суворов по натуре человек аскетичный. Ему вообще без разницы чем мыться, будь то гель, мыло или средство для мытья посуды. А вот я так не могу.

Душевой лейкой смываю с себя густую пену, и мне становится чуточку легче не только физически, но и морально. Я освежила тело и будто избавилась от гнетущей энергетики прошлой ночи.

Вчера я искала утешение в Роме, в разнузданном гулянии и налегала на алкоголь, но выпитые коктейли не помогли мне справиться с бедой.

Сегодня, протрезвев, я понимаю, что лишь нажила себе новых трудностей и вдобавок страдаю от похмелья. Мне стало хуже, но один урок я все же усвоила: алкоголь — неверный способ решения проблем.

Промокнув тело и волосы большим полотенцем, я опять надеваю вещи Захара и выхожу из ванной. Застаю мужа в кухне. Он стоит у плиты.

— Что делаешь? — спрашиваю, замерев в дверном проеме.

— Суп тебе сварил. Рассольник, — не оборачиваясь, отвечает Суворов. — Еще утром начал, теперь он готов. Садись за стол.

Уверена, что суп получился великолепным, потому что Захар готовит вкусно. Когда мы только познакомились, Суворову было тридцать лет. И он все эти годы заботился о себе сам.

В моей же семье в основном готовили любовники матери.

Я не могла похвастаться кулинарными талантами перед мужем, но искренне старалась радовать его завтраками или перекусами. Училась по роликам из интернета.

Еще большим стимулом была для меня Аленка. Когда дочь стала есть обычную еду, я начала, как и Захар, готовить горячие блюда. Но все равно моя стряпня с его не сравнится, как бы я ни старалась.

Однако сегодня даже суп мужа мне в рот не лезет.

— Я не хочу, — морщусь.

Но за стол все же сажусь — стоять еще тяжеловато.

Захар бросает на меня короткий взгляд и поджимает губы.

— Тебе нужно поесть горячего и соленого, чтобы не тошнило.

— Нет, — мотнув головой, наблюдаю, как муж все равно наливает суп.

— Хотя бы бульон попей, — ставит передо мной дымящуюся паром тарелку и подает ложку.

— Ладно, — сдаюсь я. — И дай, пожалуйста, воды.

Захар и это для меня делает, а себе наливает крепкий кофе. Потом приземляется за стол рядом со мной. Мы сидим молча, только звон ложки о тарелку разбавляет тишину.

— Тебе легче? — в какой-то момент интересуется муж и кладет ладонь поверх моей руки на столе.

— Немного, — сухо отвечаю, выдергиваю руку из-под его и возвращаю ее себе на колено.

Из гостиной доносится трель телефона мужа.

Захар сразу же встает и уходит ответить на звонок, а я напрягаюсь. Кажется, что мои уши в этот момент увеличились в размере — настолько внимательно я прислушиваюсь.

Кто может звонить Суворову? На ум, конечно же, приходит Ирина. Ненавижу ее.

— Привет, принцесса, — раздается голос Захара. Я выдыхаю, потому что принцессой муж называет исключительно Аленку, в чем я даже после измены уверена процентов на двести. Захар никого так сильно не любит, как свою дочь. — Да, я помню, что обещал приехать к тебе сегодня, доченька, не переживай. Передавай привет Римме.

Верно, Аленка рассказывала насчет совместного выходного с папой. Я против ничего не имею.

Но меня удивляет, каким образом отец и дочка смогли связаться, ведь раньше звонки были через мой телефон.

— Аленка меня потеряла, позвонила с телефона тещи, — опережая вопросы, говорит Захар, вернувшись в кухню. — Свожу ее сегодня в аквапарк.

— А… — киваю. — Теперь ясно. — Меня тогда до дома подкинешь?

— Решай, конечно, сама, но вид у тебя еще болезненный. Если готова появиться с похмелья перед Аленкой и Риммой, то отвезу. Или можешь отлежаться в квартире. После аквапарка мы с Аленкой заскочим за тобой, и я отвезу вас в коттедж.

Эх… А ведь он прав. Алена может попросить поехать с ними, или мама прилипнет с расспросами, почему мы с Захаром не ночевали дома и что за срочные дела у нас были, а я сейчас не в состоянии объясняться.

— Да, хорошо.

Суворов уходит в комнату, и я зачем-то иду за ним.

Пока я мылась, Захар собрал осколки с пола.

А сейчас он стягивает с себя в футболку, чтобы надеть другую.

— Заметь, Весна, — шутливо говорит, — я не прошу тебя не смотреть, когда переодеваюсь. И, если хочешь, могу даже показать член.

— Ой, избавь меня от такого зрелища, — отмахиваюсь и выхожу из комнаты.

А потом Захар уезжает.

Выпив таблетку обезболивающего, я около двух часов валяюсь на диване в гостиной, но поспать так и не получается.

Разные мысли душат: и злость на мужа; и печаль из-за развалившейся семьи; и переживания за Аленку, как она отреагирует на наш развод; и как мне жить потом без Суворова.

Последнее — слишком горько.

Я ведь жизни не представляю без Захара. Он часть меня. Как же быть теперь?

А когда внутренний голос нашептывает «сама виновата» и что-то вроде «ты была эгоистичной сукой и не хотела интересоваться жизнью мужа, никогда не спрашивала о его чувствах, даже видя, что ему плохо, принимала его заботу как должное», я махом встаю с дивана и трясу головой.

Нет, нет, нет! Во всем виноват только Суворов!

Это он толкал член в другую женщину, а я ноги ни перед кем, кроме него, не раздвигала!

Он предатель и изменник!

Он плохой, а я хорошая!

Он же не поговорил со мной, раз имел какие-то претензии! С него и спрос!

Я иду в кухню за новой бутылкой воды, но меня снова преследуют призраки прошлого.

Невольно я вижу маленькую Аленку: она звонко визжит и обгоняет меня, семеня ножками в спальню. А за ней, рыча, как медведь, идет Захар со словами «догоню-догоню».

Мое сердце сжимается в комок, и я иду за этими призраками. Как же мне сейчас плохо и как хочется вернуть ту семью!

Аленка, закрыв шторкой мордашку, думает, что надежно спряталась.

Суворов кружит по спальне, специально распахивает шкаф и зовет дочь, как будто найти не может, встав на четвереньки, заглядывает под кровать.

И я тоже «вместе с мужем» опускаю взгляд… и вижу ярко-желтые домашние тапки.

В эту же секунду мираж бесследно рассеивается, а тапки остаются.

Терпеть не могу желтый цвет.

Я достаю тапку. Она женская, точно не новая, стоптанная и… не моя. Я бы никогда не купила такую дешевую, безвкусную, мохнатую дребедень.

Чья же она?

Брезгливо возвращаю тапок на место и выпрямляюсь. Хочется помыть руки.

Мучиться в догадках не приходится, мне даже интуиция подсказывает, что Ирины.

Муж водил ее в квартиру…

Может быть, и не раз, если она оставляет здесь свои тапки.

Меня захлестывает сокрушающей волной эмоций и шоком, сердцебиение учащается, даже похмелье исчезает махом. У меня просто нет слов.

Захар вчера раздевал меня на кровати, на которой, возможно, спала его любовница. Он совсем из ума выжил? А постельное белье менял или решил меня на него уложить?

Как же это мерзко. До невозможности!

Я поражаюсь двуличию мужа! Он так трепетно ухаживал за мной, получается, за Ирой так же ухаживает? Захар мне соврал насчет отношений с Ирой? Он не порвал с ней? Они все еще вместе?