Измена. Верну тебя, жена (СИ) - Дали Мила - Страница 15

Лиля, облокотившись на стойку, потягивает через соломинку коктейль. Интересно, эта маленькая горе-пьянчуга хоть поняла, что вообще несколько минут назад случилось? Похоже, нет. У нее походу сейчас в мозгах вертолеты кружат.

Подхожу к Лильке сбоку и тоже облокачиваюсь на стойку.

— Девушка, можно с вами познакомиться? — вкрадчиво спрашиваю.

— Ой, отвали, — бормочет она, пошатываясь даже сидя.

— Крошка, давай угощу, не ломайся. Ты пиздец какая красивая.

Жена хмурится. Громко и тяжело выдохнув, выпрямляется и поворачивается ко мне. Фокусируется на моем лице долго.

— Суворов? — наконец, хлопает ресницами, будто своим глазам не верит.

— Кто такой? — строю из себя дурака.

Лилька зажмуривается, ее ведет в сторону, и она хватается за столешницу. Открывает глаза и снова фокусирует взгляд на мне.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Суворов, — говорит обреченно и тут же приосанивается: — А что ты здесь делаешь? За мной следишь, м?

Хватит с меня этого цирка. С женой выяснять отношения я здесь не собираюсь. Взваливаю ее на плечо и несу из клуба. Погуляла. Хватит.

— Я с тобой никуда не пойду! Отпусти! — сопротивляется Лилька, лупит меня по спине. — Я сейчас позову… позову… — растерянно вертится на плече.

— Ёбаря своего, что ли, позовешь? Так он слинял уже вместе с рыжим дружком, — усмехаюсь, на самом деле не замечая парочку утырков.

Выйдя на улицу, вижу отъезжающий автомобиль скорой помощи. Здесь же на парковке вижу бородатого мужика и девок, которые сидели за столом, который я перевернул. Они смотрят на нас. А вот Романа и рыжего тут тоже нет.

По воплям Лили несложно догадаться, что со мной она ехать не хочет, но никто из компании не кидается ее защищать.

Глава 13

Отпираю дверь квартиры, где сейчас живу. Свободной рукой придерживаю Лилю.

— Я вообще-то не успела станцевать на барной стойке стриптиз! — будто специально выводит меня, лепеча заплетающимся языком. — Знаешь, за него мне бы налили бесплатный коктейль!

По дороге в коттедж Лилька истерично кричала на меня в машине, не соглашаясь с тем, что я забрал ее из клуба. Топала, размахивала руками — бесила неимоверно.

Пришлось на полпути развернуться и сменить маршрут. Я не рискнул везти жену в дом, где спит Аленка.

Для дочери Лиля — идеал женщины: спокойная, заботливая, с утонченными манерами. Мама всегда красивая, ухоженная и пахнет цветочными духами, а не вискарем, как сейчас. Я не хотел, чтобы у Алены испортилось впечатление о матери. Лиля пьяна и не отдает себе отчета в своем поведении. Она могла продолжать кричать и в доме и разбудила бы дочь.

Да и саму Лильку так подставлять перед Аленой не хочется.

— Заходи уже, — вталкиваю жену в квартиру, замечая, что она прихрамывает.

Щелкаю выключателем.

Под потолком вспыхивает люстра.

Скольжу взглядом по стройным ногам жены и вижу что одна ее ступня в туфле, а вторая босая с розовым педикюром. Теперь придется еще обувь ее искать.

— Ёп твою мать, Лиля, где ты потеряла туфлю?

Она, придерживаясь за стенку, морщится и, опустив голову, тоже рассматривает свою ступню, шевеля пальчиками.

— А черт ее знает, — бормочет и, вновь подняв лицо, смотрит по сторонам. — В какой отель ты меня привез? Я хочу домой. Отвези меня домой!

Заперев дверь на ключ, я ухмыляюсь.

— В пятизвездочные апартаменты прямо в центре города. Разве ты их не узнаешь?

— Нет, — мотнув головой, скидывает вторую туфлю.

Продолжая держаться за стены и шкафы, шатко бредет в сторону кухни.

Я вгрызаюсь взглядом в ее округлую задницу, обтянутую слегка задравшейся юбкой. Когда Лилька была всегда рядом, я не испытывал настолько разрывающую душу тоску. Ночи без Лильки очень длинные, да и дни тоже — один как месяц.

Я настолько привык к запаху, голосу, смеху жены, к присутствию в моей жизни, что теперь меня без неё ломает. Плохо мне без нее.

— Суворов, сколько можно портить мне жизнь?! — кричит Лиля из кухни, и я, очнувшись, иду к ней. — Ты сорвал мой отдых!

Она шатается и держится за тумбу.

— Отдых с кем? С теми мразями?

— А по-моему, классные парни, — невинно пожимает плечами, вызывая во мне очередной приступ ревности. — У нас могло с ними получиться. Что-то взрывное… срывающее тормоза и очень запретное!

Ее слова задевают меня, бьют по больному.

— С ними?

— Да, — кивает. — Может быть, я бы тоже полюбила жесткий секс! Почему бы и нет? Я хорошая ученица и просто обожаю два члена сразу!

— Да что ты…

— Тебе можно, а мне нельзя?

Я даже злиться на нее могу — во мне что-то закипает, распирает и… возбуждает до исступления.

От одной только мысли, что Лилька захотела бы того же, что и я, у меня сносит крышу.

Реально ли это?

Мне бы не пришлось прикидываться каким-то Шекспиром и выдумывать «пьесы», прежде чем трахнуть родную жену. Без вот этих ебучих зажженных свечей, ароматических палочек, лепестков роз, которые потом прилипают к спине.

Что я бы мог кайфануть без лишней херни, трахнуть Лильку качественно, чтобы она кричала подо мной и стонала, не сдерживаясь, и, главное, получала от этого удовольствие.

Я не говорю, что она бревно. Мне с ней приятно. Но Лиля слишком заморочена в этом плане, столько лет мы вместе, а она до сих пор меня в каких-то случаях стесняется.

Больше всего на свете я мечтал, чтобы жена расслабилась и доверилась мне, тогда бы я сделал все по красоте.

Я ведь люблю Лильку так же сильно, как в первый день, когда ее встретил. Я в хорошем смысле херею с нее ежедневно. И если бы у нас получилось наладить интимную жизнь, мне не нужна была бы Ира или кто-либо другой.

Да и сейчас, кроме Лильки, я не хочу ни о ком заботиться, покупать дорогие цацки, шубы, возить на отдых. Я все делаю только для жены. Ее я буду защищать от уродов, вроде Ромы, оберегать от всех невзгод. От нее я хочу детей. Только Лиля будет жить в моем доме, брать из холодильника еду, которую купил я, пользоваться моими банковскими картами.

Сегодня Лилька хорошо погуляла. Я ее не осуждаю. Я трезв и полностью себя контролирую.

Но то, что говорит мне она в следующую секунду, вызывает острое желание бахнуть коньяка:

— Я бы могла трахнуться с ними, как ты с Ирой. И тогда, Захар, ты бы прочувствовал на своей шкуре, что я испытываю сейчас, — и в голосе столько боли и больше никакой бравады и провокации.

Она будто на самом деле допускала такой вариант.

Перед глазами темнеет. Мне вдруг становится очень душно, а в грудине жжет. Я будто чувствую ее эмоции, и они ни хрена не оставляют мне шанса на прощение.

Сейчас я даже свое пристрастие к жесткому сексу забываю, мне хочется окутать обиженную и оскорбленную жену нежностью и вниманием, чтобы смягчить ее ревность и боль от моей измены хоть немного. Потому что эти чувства душат. И я на собственной шкуре сейчас чувствую, как Лиле плохо.

Я прошу ее:

— Не провоцируй меня.

— А что? — чувствует в моем голосе слабину и задирает подбородок. — Тебе даже слышать о таком больно, да? — спрашивает, а я понимаю, что говорит о себе.

Это ей больно знать, что я был с другой. Больно и обидно из-за того, что она «не удовлетворяет» меня в постели.

Я только теперь понимаю, как же ее обидел… порвал сердце на части… унизил…

Ебаный я гондон…

Но Лиля должна понимать, что Роман — вообще не тот, с кем можно было бы мне отомстить. Выбрала бы Лилька для этого нормального, достойного мужика, равного мне или лучше, натянуть «сову» на «глобус понимания» было бы проще. Но Ромка — это реально шакал в человечьем обличии.

— Не идеализируй, Лиль, — говорю жене. — Никто не сможет трахнуть тебя так же качественно, как я.

— Да ладно?! — вздергивает демонстративно бровь.

— Там, где эти додики учились сексу, я его преподавал, — говорю хрипло, подходя к жене вплотную.

Лилька вдруг затихает, прикусывает нижнюю губу.