Хэлло, дорогая (СИ) - "Sascha_Forever_21" - Страница 84

— Прошу, достань ты, — попросил он. — Я не могу потянуться, очень больно.

— Что случилось?

Вместо ответа он просто повернулся к ней спиной, расстегнул и снял рубашку, осталось только в нательной майке. Конни застыла. Вся его лопатка была залита кровью.

— Не бледней, — сказал Хэл. — Всё в порядке, жить буду.

— Кто это сделал? — она шумно сглотнула.

— Твой дружок. Наверное, знаешь такого? Тейлор, кажется.

— Да, — поджала губы Конни. — Знаю.

— Ну он и дурак. Скажи, крови много?

— Я не знаю… кажется, да.

Хэл покачал головой и терпеливо продолжил:

— Возьми бинт. Сделай из него тампон. Есть пластыри?

— Я не знаю! — занервничала Конни. Хэл погладил её по руке.

— Не паникуй. Я присяду, неси всё сюда.

Руки её дрожали, когда она достала и открыла скудную аптечку — в ней и были разве что бинт, перекись водорода, жаропонижающее и упаковка золпидема. Вот же набор! Пластыри там, к счастью, тоже оказались.

— Это пойдёт, — сказал Хэл и взял перекись. — Да… как раз сгодится.

— Я помогу.

Конни забрала флакон, пропитав им кусочек бинта. Хэл с трудом поднял майку.

— Оставь её, — сказала Конни. — Потом застираю кровь.

Почему-то Хэл опустил глаза.

Конни промыла рану из узкого горлышка, прямо из флакона с перекисью — сосредоточенная и спокойная. Хэл устало сгорбился на стуле, стиснув руки: было больно, очень больно, и ломило мышцу. Скорее всего, Тейлор попал именно в неё.

— Чем это? — сухо проронила Конни.

— Ножом, — словно это было обычным делом, сказал Хэл. — С кухни.

— Ясно.

Она тампонировала рану и в замешательстве взяла бинт, не зная, как лучше сделать повязку. Хэл заметил, немного повернув голову:

— Просто закрой сверху широким квадратом из бинта и закрепи пластырем. Всё в порядке, этого будет достаточно.

Она так и сделала, всё ещё не веря тому, что это происходит в самом деле. В глазах всё плыло. Руки дрожали.

«Нужно найти способ и позвонить в полицию. Нужно обо всём сообщить» — подумала Конни, вспомнив, что её телефон лежал в ящике туалетного столика. Затем она подумала, что тогда будет с Хэлом, и отказалась от этой мысли с пугающей ясностью.

Закончив с обработкой раны, она вслушалась в тишину дома и неловко спросила:

— Они все мертвы?

Он удивился тому, что она осмелилась сказать это вслух. Он всё думал, как это случится. Оказалось, очень даже просто.

— Да.

— Хорошо.

Хорошо? Хэл повернул к ней голову, задумчиво сощурился, и они встретились взглядами. В её глазах была странная пелена, которая делала их задумчивыми, но полными непонятной ему решимости. Никто и никогда прежде на него так не смотрел, и по его загривку пробежала дрожь.

— И тебе больше нечего мне сказать? Ты ничего не хочешь спросить?

— Например? — едва слышно промолвила она.

— Например… зачем я это сделал?

⛓️ Hurts Like Hell (male) — Fleurie ⛓️

Она легонько касалась его спины, обдумывая ответ. На руках осталась его кровь. Конни посмотрела на них и ощутила себя брошенной в бурную реку, способной только плыть по течению, не сопротивляясь — куда увлечёт поток, никто не знает, и что будет в конце — тоже. Когда Хэл мягко обнял её за бёдра и привлёк ближе, одним лёгким, плавным движением усадив себе на колено, она опустила глаза и сказала от сердца то, что думала, но боялась выразить вслух:

— Я боюсь спрашивать: в конечном счёте, ответ меня только испугает.

Он промолчал. Тогда она добавила:

— Я боюсь услышать его, потому что разочаруюсь в себе.

Хэл непонимающе нахмурился. В себе?

Конни была к нему так близко, что он слышал её дыхание у себя на лице. То, чего он очень страшился, должно было вот-вот случиться, и он не был к этому готов.

— Я, наверное, должна ненавидеть тебя, но никогда не смогу, — сказала Конни. — Что бы ты ни сделал. Я могу не принять и не понять. Мне очень жаль, что всё это случилось с людьми, которых я знаю, но это не поменяет ровным счётом ничего между нами.

— А если я решу убить тебя? — тихо спросил он, не отводя взгляда.

Конни ожидала этого и, помедлив, кротко ответила:

— Всё равно не поменяет.

Он положил ладонь на её затылок и легонько подтолкнул к себе, накрыв её губы — своими. Конни закрыла глаза, крепко зажмурившись. Из-под ресниц на щёки пролились слёзы. Хэл это видел, и это его поразило.

Ей было страшно, горько, больно и обидно. Она боялась его и боялась за него — всё сразу, и единственное, чего хотела больше всего на свете — и дальше плыть по реке, куда судьба так немилосердно швырнула её. Теперь её жизнь была в чужих руках, и Конни знала только одно. Что бы с ней ни случилось, она не будет ни о чём жалеть, даже в те короткие минуты, которые отныне ей отведены.

Она сжала его плечо, другой рукой коснулась затылка и пропустила между пальцев короткие волосы. Её прикосновения были шёлком: Хэл не знал, что такие бывают. Он подался к ней навстречу, и рана напомнила о себе, сделав боль только острее — но было теперь в ней что-то невыразимо приятное.

Долгий, тягучий поцелуй прервался. Конни ощутила слабое прикосновение губ к своим векам и открыла глаза — Хэл был рядом. Он обнял её лицо ладонью и светло улыбнулся, но взгляд блестел, а пальцы слегка дрожали. Не отнимая от него рук, Конни очень тихо сказала:

— Делай, что должен.

В ответ он едва качнул головой, улыбка его стала сухой и скривила уголки губ, но они сразу поехали вниз — и неизбывная судорога, пронзившая всё тело сквозь грудь, никуда не делась. Конни тепло улыбнулась, совсем не так, как он, а искренно, непритворно — и огладила ладонями его спину и холку. Она чувствовала его, он был здесь — и этого, ей казалось, уже более чем достаточно, что бы потом ни случилось.

— Я всё пойму, — слёзы вновь пролились двумя прозрачными дорожками, когда по одному его взгляду она увидела, что дальше её ждёт только смерть. — Давай, Хэл. Я всё знаю.

— Что именно? — прошелестел он. И Конни сказала:

— Знаю всё, дорогой. Я была у твоей матери в Акуэрте. Я спросила о тебе. Она созналась. Что бы там ни было в твоём прошлом, меня оно не пугает так сильно, чтобы тебя забыть.

Хэл покачал головой, тяжело склонив её на грудь. Сгорбился в глубокой задумчивости. Конни мягко подняла его лицо, придержав за подбородок, и ласково сказала:

— Давай просто закончим это вместе.

Он медлил и не решался продолжить — как тогда, на террасе. И Конни сама прильнула к его губам, опустив руки на грудь и мягко массируя её. Она слышала, как его дыхание становится глубоким и медленным, хотя сердце под ладонью забилось гулко и быстро, и разносилось, словно эхо, сквозь всё её тело. Наконец, Хэл опустил с её плеча бретельку платья. Здесь, на кухне, в тишине, он сделал ещё один шаг к необратимым последствиям.

Конни хотела многое сказать, но не стала — зачем рвать его душу, если он не может поступить иначе? Она поняла ещё в Акуэрте, кем он был, и поняла, что не способна изменить его — но не созналась себе. Чтобы сознаться, требовалось много смелости и воли, которыми она не обладала. Теперь она это сделала и приняла единственное решение.

Он поцеловал её в шею, затем в плечо. Она скользнула рукой ниже, ему на живот, и коснулась молнии на брюках. Хэл прильнул к её груди лбом и тихо выдохнул, когда Конни, вся шёлково-гладкая, пока ещё живая и тёплая, такая близкая и желанная, отпрянула, посмотрела на него своими удивительными глазами — яркими, как летняя листва — и опустилась на колени между его ног. Хэл болезненно заломил брови. Он вспомнил ту ночь в мотеле, когда он представлял на месте шлюх Конни — и ему стало жарко.

— Не надо, — вдруг сказал он, но она не стала слушать.

Она прильнула к его бёдрам, оперлась о них — и, подняв его майку, провела губами и языком от низа живота, покрытого до пупка дорожкой тёмных волос, до груди. Хэл положил ладонь на рыжую макушку, спрятанную под вуалью. Затем аккуратно снял её совсем и положил на стол. Всё, что могла сделать Конни в отведённое ей время — совсем немного этого времени — просто дать ему то, чего не давали раньше, и взять то, чего не возьмёт больше никогда. Ластясь к его руке, она надавила ладонью на затвердевший пах — и, оперевшись вот так, поднялась на коленях, в ласке прильнув губами к его груди. Хэл устало уронил голову назад. Больше сопротивляться он не мог и не желал. Когда Конни вновь спустилась вниз и расстегнула ширинку на брюках, он неторопливо вынул член и подумал о том, что в последний раз ему нравилось это только от Хейли.