Пиастры для юных пиратов - Гусев Валерий Борисович - Страница 18

– Явление второе, – произнес папа, когда мы вошли. – Те же и два юных хулигана. Коньяк будете?

– Будем, – сказал Алешка. – Так уж и быть.

Мы тоже пристроились к столику, капитан налил нам по бокалу минералки.

– Что празднуем? – ехидно спросил Алешка. – Победу над врагом?

– День Военно­морского флота, – сказал капитан. – А вы?

– А мы празднуем одну идею.

Папа повернулся к капитану и спросил:

– Сразу их выгоним или послушаем?

– Я бы послушал. Они иногда здорово врут. Красиво так, образно. Хорошо, что вы их с собой взяли.

Алешка допил минералку и в двух словах выдал нашу идею.

Капитан посмотрел на папу и молча поднял большой палец.

Надо сказать, что к тому времени мы уже нашли более современный способ «отключать» боцмана с его прослушкой. Это наш капитан по кличке Курок сообразил. Я уже говорил, что «Афалина» имела что­то вроде классного радара для обнаружения других кораблей. А этот радар, когда его включали, автоматически вырубал все ближайшие радиосистемы. Чтобы они ему не мешали. Поэтому, как только нашим отцам­командирам нужно было посекретничать, капитан включал эту «глушилку», и можно было спокойно обсуждать все секретные вопросы.

Поэтому план заманивания «Ангелины» на мель разрабатывался в каюте капитана спокойно, непринужденно, без примитивных мер безопасности. Которые обеспечивали мы с Алешкой морскими узлами и морским колокольчиком.

Капитан расправил карту на столе. Папа и Штокман наклонились над ней.

– Архипелаг Барро. Около сотни островов. Мы находимся вот здесь. Удирать будем вот сюда, к острову Роароа. Пунктиром показаны подводные рифы. Проход для судов очень сложный. Самый подходящий риф для «Ангелины» – риф Тонга. Он скрыт надежно, воды над ним всего четыре метра. Осадка у «Ангелины» – пять, примерно. Сядет надежно.

– Но ведь у нее на борту все­таки люди, – возразил, но не очень уверенно, Штокман.

– Да какие это люди? Мерзавцы! Да и ничего с ними не случится. «Ангелина» даже пробоин не получит – верхушка рифа гладкая как стол. Она просто влетит на него и сядет. Никто не пострадает. Ну, может, шишки набьют. Продукты у них есть, пресная вода есть – не умрут ни от голода, ни от жажды. Разве что от злости. Но это их проблема.

– Они могут вызвать помощь по рации.

– Ну и что? Пока­то эта неторопливая помощь появится. Судно с рифа спасателям все равно не снять, значит, они только эвакуируют экипаж «Ангелины», примут его на свой борт. Ну, а уж там им не до нас будет. А вы тем временем, профессор Штокман, будете продолжать исследования со своим коллективом. На благо мировой науки.

– Значит, как я понял, – сказал Штокман, – мы делаем вид, что пытаемся удрать от «Ангелины». Она нас нагоняет. Мы благополучно проходим над рифом, а она со всего маху садится на него, так?

– Так, – кивнул папа, – да не совсем. Там ведь тоже не дураки. И сломя голову таким опасным и сложным фарватером не будут мчаться.

– Не понимаю, – признался Штокман.

– Постараюсь объяснить, – сказал папа. – Мы не только сообщим им, что собираемся удрать, но и выдадим свою коварную задумку. Пусть они знают, что мы рассчитываем посадить их на мель.

– Ну... – Штокман развел руками. – Я ведь не очень глупый человек, даже профессор. И академик. Зачем же нам раскрывать свои планы?

– Не понимаете? – улыбнулся папа. – Вот и они не поймут.

Вечером капитан вызвал весь экипаж и всех пассажиров на палубу. Он долго хмурился, кусал губы, потом сказал:

– Я принял решение. На мне лежит ответственность как за судно, так и за всех, кто на нем находится. И ответственность за результаты экспедиции. Завтра утром мы снимаемся с якоря и берем курс на остров Роароа. Попытаемся оторваться от «Ангелины» и затеряться среди островов архипелага. Если они будут нас преследовать, мы пройдем над рифом Тонга...

– Мы­то пройдем, – перебил его старший помощник, – а вот «Ангелина»...

– Вот именно, – кивнул капитан. – Другого выхода у нас нет. Возражения имеются?

Возражений не было.

– Даже если бы они были, – сказал капитан, – я бы их не принял. Все свободны.

Глава IX

«АНГЕЛИНА» НА СТОЛЕ

Утро было прекрасное. Океан и небо слились в одно целое голубое чудо. Далекие острова, казалось, просто висят в воздухе. Был полный штиль.

И никак не верилось, что это прекрасное утро – очень опасное.

Мы волновались. Не только за исход нашей операции. Мы сильно волновались – сумел ли боцман передать на «Ангелину» информацию о нашем бегстве и коварной задумке?

Сумел... Из­за острова показался массивный корпус «Ангелины». Она шла полным ходом. Если она нас догонит и долбанет своим крутым ржавым носом, то не один только Рыбкин окажется за бортом.

«Ангелина» со своими пулеметами и габаритами нас не боялась – подумаешь, научно­исследовательское судно, скорлупка, на которой находятся тихони­ученые. И эти «ботаники» задумали посадить их, бравых пиратов, на мель! Смехота! Догоним и возьмем на абордаж.

А мы, конечно, запросто могли удрать с дельфиновой, как сказал Алешка, скоростью, но нам было важно не удрать, а остаться в том же месте, чтобы продолжить исследования. И чтобы нам никто не мешал. Поэтому удирали мы не спеша, прихрамывая, как сказал Алешка.

«Ангелина» нагоняла нас. Время от времени она подавала какие­то сигналы сиреной: короткий – длинный, длинный – короткий. Мы стояли в капитанской рубке, и капитан с усмешкой «переводил» нам эти сигналы:

– «Требую сбавить ход!»,«Требую остановиться!»

– Ничего не вижу, ничего не слышу, – бормотал капитан сквозь зубы, не выпуская дымящей трубки изо рта. – «Открываю огонь!»

Вот это уже не слабо: на «Ангелине» загрохотало, а над «Афалиной» пролетела очередь трассирующих пуль.

Капитан тоже подал сигнал. И перевел его нам:

– «Сбавить ход не могу. Отказал реверс. Прошу помощи!»

Ответом была вторая очередь. Пониже первой. Но прицельно огонь не велся. А вот – почему, об этом мы узнали гораздо позже.

– Приближаемся к рифу, – предупредил капитан. – Всем надеть жилеты! Принять меры безопасности! Готовность номер один!

Мы мчались к острову. Сзади на нас надвигалась громадная ржавая туша.

– Проходим риф! – рявкнул капитан.

И тут вдруг где­то с нашего носа, из иллюминатора, вылетела сигнальная ракета. И словно повинуясь ей, «Ангелина» резко положила руль влево. Не пошла по нашему следу. Боцман предупредил ее об этом и указал ракетой опасный риф. Поравнявшись с нами, «Ангелина» вдруг захрустела всем своим железом, что­то на ней оборвалось и обрушилось. И она резко остановилась. Села на стол. Прямо как праздничный торт в виде корабля. По которому уже прошелся столовой ложкой непослушный малыш­сластена.

Когда скрежет железа прекратился, стали слышны другие звуки: проклятия и ругательства. А пулемет молчал. Либо у них патроны кончились, либо на него что­то тяжелое свалилось.

Наш капитан взял микрофон, и над морем прогремело:

– Не ушиблись? Счастливо оставаться!

А наш папа вышел из рубки, к нему тут же присоединился веселый матрос, и они пошли к боцману, в его каюту.

Она была заперта. Веселый матрос одним ударом ноги вышиб дверь.

Боцман сидел на койке и молча смотрел на них. Рядом лежала ракетница.

– Ваши ручки, фрау­мадам! – сказал веселый матрос.

Вот и наручники нашлись.

А папа сказал боцману:

– Все остальное потом. Где скрывается Оленин?

Боцман шмыгнул носом.

Если вам не все понятно, я постараюсь объяснить. Но сначала скажу только, что «Афалина» сделала круг, обойдя со всех сторон «Ангелину» и вернулась на станцию. И все вернулись к своим делам. Опустили ловушку, сбросили трал. Стали брать пробы воды. А микробиолог сказал:

– Здесь хороший планктон должен быть. Питательный.