Письмо дяде Холмсу - Гусев Валерий Борисович - Страница 22

– Гоу хоум, сэр. Плиз.

Сэр очень обрадовался, пожал ему руку, показал, куда ему идти на регистрацию и посадку и радостно сделал «гоу хоум».

Алешка стал шляться по всем помещениям, глазел по сторонам и в каком-то закутке обнаружил знакомую по Москве ситуацию. Какой-то парень на жутком английском языке зазывал пассажиров сыграть с ним в интересную и обнадеживающую игру. Он сидел у стены на рыбацком стульчике, а перед ним лежала фанерка, а на ней три пластиковых стаканчика. И блестящий камешек, который он накрывал то одним, то другим стаканчиком, все время меняя их местами. Суть игры: угадаешь, под каким стаканчиком камешек – получай денежки, дорогие английские фунты; ошибешься – плати сам. В общем, лихо работал в Англии российский наперсточник.

Когда-то их много было в Москве, у метро, на рынках, у магазинов, но потом милиция их повывела. И, видать, они решили попытать счастья у англичан, где все сплошные доверчивые джентльмены.

Папа нам очень интересно рассказал про их хитрости и даже показывал, как они их делают. Алешка эти фокусы здорово освоил, увлекся и за один вечер выиграл у меня все, что я имел. Даже подушку и одеяло.

Ну и ничего странного, что он решил проучить нахального жулика. Тем более что делать Лешке все равно было нечего.

Он долго стоял рядом, восхищался, притворялся, что ему страшно интересно, и добился того, что наперсточник обратил на него внимание и спросил:

– Эй, бой, фунты маешь?

– Маю, – кивнул Алешка. И дал вовлечь себя в игру.

Сначала все шло по ихним правилам: наперсточник «для затравки» дал ему немного выиграть, а потом стал нещадно обыгрывать. Но он не знал, с кем имеет дело. Наш наивный на вид пацан оказался коварным хитрецом. И начал беспощадно обыгрывать наперсточника. Тот сначала «не терял лица», как говорят англичане, веселился, рассчитывая, что его проигрыши только привлекают публику, а потом занервничал и сказал, что «стоп плей». Зрители громко запротестовали – их симпатии были на стороне Алешки. Но тут объявили посадку на его рейс, да к тому же к игрокам медленно и угрожающе приближался полисмен.

Алешка сгреб выигранные деньги, рассовал их по карманам, подхватил свой рюкзачок и дунул на посадку, в суматохе зажав в кулачке оказавшийся у него блестящий камешек.

Наперсточник рванул за ним, однако кто-то из зрителей (из симпатии к Алешке) подставил ему ногу.

Алешка в белоснежном лайнере взмыл в британское небо, а наперсточник остался на британской земле.

Вот такое маленькое приключение. И получается, значит, что этот обыгранный наперсточник погнался за Алешкой в Москву, каким-то образом узнал наш адрес и стал за Алешкой следить. Чтобы забрать у него стекляшку-безделушку. Он искал этот камешек в Москве, он обшарил всю прическу снежной бабы, забирался в своих поисках в дом Митька, залезал в собачью конуру и в старую бочку.

Но зачем? Чем ему так дорог этот камешек? Вот это совсем непонятно.

– Будущее покажет, – мудро заключил Алешка.

А тут еще к этой загадке добавил немного наш участковый Тиша Котик. Он позвонил нам и горячо поблагодарил:

– Спасибо вам, парни. Вы помогли задержать опасного преступника. По кличке Щелкунчик.

Вот это фишка! Которая почти все расставила по своим местам.

Алешка забрал у меня трубку и заорал:

– Это еще не все! Ждите интересное оперативное сообщение. Вам понравится. – Он выключил мобильник и сказал мне: – Пошли, Дим, мне кажется, что мы сейчас найдем кое-что интересное. И очень большое.

Мы вышли из дома. Уже довольно смеркалось. Шел легкий снежок. Выйдя на дорогу, мы свернули налево и добрались до небольшой рощицы, она подбиралась к дороге вплотную. За рощей дороги уже не было.

– Вон оно, – сказал Алешка уверенно. – Большое и важное.

На дороге, будто притаившись за деревьями, стояла отчасти знакомая машина – та самая «девятка», которая ненавязчиво преследовала нас на шоссе.

Она уже укрылась снегом, но цвет ее угадывался.

Машина была, конечно, пуста. Мы обошли ее, заглянули в салон. Ничего там особенного не обнаружили, кроме большого бинокля, который лежал на сиденье.

– У него здесь наблюдательный пункт был, – сказал Алешка вполголоса. – Видишь следы?

От левой дверцы машины тянулись к рощице глубокие следы. И исчезали среди деревьев. Мы прошли вдоль них. На краю рощицы, со стороны дома, за двойной березкой, снег был плотно утоптан, вокруг валялись окурки.

Все было ясно: отсюда этот Щелкунчик терпеливо наблюдал за домом, выбирая удобный момент. И без всякого бинокля нам хорошо были видны освещенные окна и внутренние комнаты.

Мобильник Алешка захватил с собой, позвонил участковому.

– Приезжайте, сэр, – вежливо сказал он, – и заберите вещественные доказательства. Возле нашего дома. Мы вас встретим.

Совсем стемнело. Уютно светились наши окна, теперь там не будет шалить никакой Домовой. Теперь он будет шалить совсем в другом месте.

А снег все падал и падал в тишине. Но было не холодно, безветренно.

– Сейчас мы с тобой придем домой, – помечтал Алешка, – ты картошки нажаришь, мы как поужинаем и как завалимся спать...

– Ага, – поддержал его я, – без всяких западней и капканов.

– Щаз! Завтра в Шнурки пойдем.

Вот неугомон!

– Дим, ну надо же и с тем Домовым разобраться.

– Бедная Астя, – ехидно вздохнул я. – Надо ей помочь.

– Ни фига ей не надо, – как-то спокойно произнес Алешка. – Она сама уже с этим Домовым разобралась. Да и я тоже.

– Какой ты мудрый, – так же ехидно похвалил я. – Прямо Шерлок Холмс.

Алешка небрежно пожал плечами – что ж, я такой, я мудрый, что тут поделаешь?

– Может, расскажешь?

– А чего тут рассказывать? Если хочешь – намекну.

– Очень хочу. – Я был уверен, что сейчас услышу занимательную историю еще про какую-нибудь муху в капкане.

– Ну, ладно, – вздохнул Алешка. – Когда мы с тобой чердак осматривали, ты ничего необычного не заметил?

Я стал припоминать. Но ничего, кроме засова на двери, не припомнил. Ну еще – что проход от окна был расчищен. Для удобства.

– Но ты догадался, что там Домовой делал? – Алешка слепил снежок и со скуки запустил его в машину.

– Догадался. Он там что-то искал.

– Ежик не так глуп, – загадочно проговорил Алешка.

– Какой ежик? – не понял я. Теперь еще и ежик. – Это он по чердаку топал? Что за ежик, Лех?

– Да есть тут один. – Алешка, кажется, нашел себе нескучное дельце – лепил снежок за снежком и бросал их в заднее стекло машины. Довольно метко. – Ты здорово сообразил. Кое-кто кое-что там искал. Но не Домовой.

– А кто?

– Домовые. – Алешка слепил еще один снежок, но запускать его не стал: вдали засветились фары машины. – Я их следы обнаружил.

– Какие следы? Не было там никаких следов.

– Были, Дим. Следы всегда остаются. Ты их просто не заметил.

– Следы копыт? Или лаптей?

– На полу валялась обертка от жвачки. А еще, Дим, недожеванная жвачка была прилеплена к стеклу. Астя, как тебе известно, не корова, она жвачку не жует. Понял?

И Алешка замолчал – машина участкового приближалась. В лучах фар красиво искрились снежинки.

– А на жвачке отпечаток пальца? – торопливо спросил я. – Маленький.

– Молодец! – Алешка похвалил меня искренне, это я понял. – Все, помалкивай – сэр участковый приехал. Встречай.

Участковый вышел из машины, подошел к нам.

– Молодцы, ребята. – Он достал мобильник и кому-то позвонил в отделение: – Витек? Забери у задержанного ключи и подъезжай к дому Лосева. Давай быстренько. И кого-нибудь еще захвати, кто там свободен.

– Товарищ участковый, – сказал Алешка. – Вы обязательно позвоните полковнику Оболенскому. Они там из-за этого Щелкунчика на ушах стоят.

– Обязательно позвоню. Этот Щелкунчик тот еще мастер. Эк он стекло-то заляпал, – посетовал участковый, смахивая следы снежков. – Делать ему нечего.

Вскоре приехали еще двое милиционеров. Один из них отпер машину Щелкунчика, осмотрел салон.