Дядюшка в законе - Гусев Валерий Борисович - Страница 24

В ответ раздался злорадный хохот.

– Он дяде звякнет!

– Да хоть тете!

– Козел тебе дядя!

– Куда звякнешь-то? В следственный изолятор?

Пришлось надеть на лицо маску недоумения и спокойно спросить:

– Вы что, ребята, газет не читаете? Телевизор не смотрите? Мне вас жалко.

Они немного затихли. Их смутило наше спокойствие. И уверенность в чем-то таком, чего они не знали и в чем сами уверенными быть не могли.

Я воспользовался паузой и взглянул на часы:

– Лешк, сейчас как раз новости. Включи телик. Может, скажут этим дуракам что-то полезное.

Лешка кивнул и включил телевизор – никто и не заметил, что вместо телевизора заработал видак, который мы спрятали в тумбочке. И никто, конечно, не знал, что вместо дикторской озвучки Лешка включил мамину текстовку.

Все уставились на экран. А на экране симпатичная дикторша озабоченно сообщила:

– Как информирует пресс-центр регионального управления по борьбе с организованной преступностью, один из крупнейших криминальных авторитетов области Федор Гусь, задержанный на днях правоохранительными органами, совершил побег из-под стражи и в настоящее время, по некоторым данным, скрывается в районе Белого озера, где имеет много сообщников. Всех, кто может дать сведения о его местонахождении, просим сообщить по телефонам...

Тут Алешка сработал пультом и экран погас.

В холле наступила жуткая тишина.

Я прервал ее ехидным вопросом:

– Надеюсь, вам, господа, номера этих телефончиков не нужны? Или вы готовы настучать на своего шефа?

Первым опомнился Сеня Прыщ:

– Не, ну того... В натуре... Накладочка случилась...

Потом заговорил, заикаясь, Паша из Воронцова:

– Прокололись, типа того. Ошибочка по жизни вышла.

А я сказал:

– По понятиям ответите. Больше я вас выручать не буду. Все свободны. Сидеть по домам и ждать распоряжений. Козлы!

Гуськом, как послушный детсад, подталкивая друг друга в спины, они молча выбрались вон. И потянулись к воротам.

– Ворота на место верните! – крикнул им Алешка с балкона.

Они сделали и это. И быстренько смылись. И что характерно: воронцовские рокеры не решились тревожить нас ревом своих мотоциклов. Они смиренно отвели их подальше и только там осмелились завести.

Я вернулся в дом, где хохотал на диване Алешка. Заливался так, что я даже испугался за него.

– Ты что? – спросил я с тревогой. – У тебя истерика?

– Дим... – он никак не мог говорить связно от смеха. – Дим... Они так перетрусили... Они даже не заметили... Не заметили... что вторую половину текста... Мужчина на экране читал... – И он снова неудержимо залился хохотом. – Это моя ошибка! Когда записывал, немного перекрутил.

Я повалился рядом с ним на диван и составил ему компанию.

...Примерно через полчаса приехала из библиотеки мама и спросила:

– Чего вы ржете?

Скрывать наши дела уже не было никакого смысла, и мы честно все рассказали.

Слушая нас, мама все больше хмурилась и ужасалась, но когда мы дошли до финального эпизода, не выдержала и рассмеялась. Мы ее в этом поддержали.

Так нас и застал папа.

– Чего вы ржете? – спросил он.

Тут мы пока поосторожничали и рассказали только часть своих приключений. А именно: то, что мы передали в дар французу обломок косы в качестве «фрагмента гусарской сабли XVII века», а также указали ему место затопления «несметных сокровищ».

Папа хмыкнул, но от смеха удержался.

– Завтра нашего Гуся перевезут в Москву, – сообщил он. – И вскоре этот район будет чистым.

– Экологически? – спросила мама.

– Криминогенно.

Мы с ним мысленно согласились. Потому что знали: даже если все эти Прыщи и Егорки с Пашками останутся на свободе, то вести себя они будут тихо, мирно и законопослушно.

В чем, конечно, большая наша заслуга. Без ложной скромности утверждаю.

А еще папа сказал, что завтра в «Белом городке» – большой праздник. Называется «Прощай, лето!». Будут всякие представления, забавные конкурсы и другие веселости. И мы пойдем на праздник всей семьей, а на следующий день уедем домой, в Москву. Где нас ожидают другие удовольствия. Вроде школы, например.

Мама сказала:

– Я обязательно пойду. Во-первых, у меня полно духов – надо же их использовать. А во-вторых, очень хочется что-нибудь выиграть, какой-нибудь приз. А вы, – это она нам с Алешкой, – тоже подготовьтесь. Энциклопедию, что ли, почитайте. Вдруг эрудицией своей блеснете.

– Это вряд ли, – покачал головой папа.

Глава XXI

ПОБЕГ

Праздник «Прощай, лето!» начался в середине дня большим цирковым представлением прямо на автомобильной стоянке, откуда отогнали для этого за забор все машины, и он постепенно все больше разгорался к вечеру.

Народу было полно. Все веселились от души. Ходили на все аттракционы, смотрели всякие шоу, играли во всякие забавные игры, но больше всего ждали грандиозного вечернего фейерверка с катанием на верблюдах.

Что касается нас с Алешкой, то на верблюжьих горбах мы кататься не собирались. Не в нашем вкусе. Тем более что нам было обещано коллективом извозчиков катание на верховых лошадях.

Но в некоторых конкурсах поучаствовать пришлось. Причем сначала отличился я. В конкурсе «Знаете ли вы?». Вопросы там были довольно дурацкие. Например, знаете ли вы, что самая большая рыба – это кит? Понятно, что ответ один: не знаем, кит это не рыба. Ну, может, вопросы специально такие подбирали, что любой дурак сразу отгадает, чтобы не портить людям праздничное настроение.

А один вопрос попался настоящий. По книге Жюля Верна о капитане Немо. Вопрос по этим самым лье, которые я выучил наизусть. Ну и блеснул эрудицией, глядя не в глаза ведущей, а в папины глаза, которые сначала приятно удивились, а потом немного засмущались. Недооценил он нашу эрудицию.

А еще один конкурс выиграла мама. Точнее, она получила приз, а выиграл-то Алешка. Конкурс тоже был дурацкий. Назывался он как-то жалобно: «Найди свою маму».

На эстраде выстраивали в шеренгу пять мам, а ихние пять детей должны были по очереди, с завязанными глазами, угадать из них свою собственную. Причем можно было ведущей задавать по одному вопросу. Ну, там, какие у этой тети глаза или какая прическа? Один малыш оказался умнее всех. Он первую же тетю в шеренге спросил:

– Ты моя мама?

– Нет, – ответила она.

Тогда он разревелся, и его мама тут же нашлась.

Но вот подошла наша очередь. Мама стояла в конце шеренги. Алешка спокойно прошел мимо чужих мам, а свою уверенно ткнул пальцем в живот. Так что она даже ойкнула.

Ведущая похвалила Алешку и, когда закончился бравый музыкальный марш в его честь, спросила:

– Как же ты сразу узнал свою маму?

Алешка пожал плечами и уверенно ответил:

– Она самая красивая.

Ну да, если мама самая красивая, то это и с завязанными глазами видно.

Ну а когда я спросил Алешку, он честно ответил:

– По запаху унюхал.

Это тоже понятно. Аромат маминых духов можно было, казалось, прямо руками в воздухе потрогать. И в карман положить. Целую горсть.

А маме вручили приз. Брошку-бабочку. Все ту же. Теперь у нее уже коллекция.

Потом папа и мама пошли на какой-то банкет, а мы – в конюшню. Каждому свое, по вкусу.

Там нас ждали красивые кони под красивыми седлами.

Один конюх, подсаживая Алешку, спросил:

– Ты когда-нибудь верхом-то ездил?

– Тыщу раз, – заверил его Алешка. – В парке культуры, на карусели.

Тогда конюх стал подробно объяснять, как управляют верховой лошадью. Но Лешка его не дослушал. Он подпрыгнул в седле, стукнул своего коня кроссовками, взвизгнул от восторга – и помчался. Я – за ним.

Страшно было – жуть! Никогда не думал, что обыкновенная лошадь такая высокая. С ее спины было далеко видно кругом. И падать с нее – тоже не слабо.

Но и здорово было! Ни с каким мотоциклом не сравнить. Даже забываешь, что сидишь на лошади – так и кажется, что скачешь сам по себе, под неведомой силой.