Дядюшка в законе - Гусев Валерий Борисович - Страница 21

Нам хватило ума пройти мимо и «не заметить» их. Но папа нас сам окликнул. Мы осторожно подошли.

– Ну что? – весело сказал бандит с золотой цепью. И подмигнул нам: – Восстанавливаете справедливость?

Папа нахмурился:

– Это еще что?

А парень сообразил, что чуть не выдал нас, и умело выручил:

– Да пустяки, Сергей Александрович. Мы тут с ними одного мелкого вымогателя припугнули.

– А... Это они умеют. – Он попрощался с бандитом и сказал нам: – Садитесь в машину, поедем к маме. Вы, кстати, не догадались ей что-нибудь в подарок приготовить? А то я закрутился и не успел.

Мы переглянулись и сказали сразу вдвоем:

– Догадались.

– И что же вы придумали? – Папа вывел машину из поселка, и мы помчались в свой временный дворец.

– Да так, – небрежно бросил Алексей. – Решили ей со дна озера изумрудовое ожерелье достать...

Папа расхохотался:

– Ребята! Я же вас предупреждал, чтобы вы не занимались поисками этих сокровищ. Их давно уже там нет. Их подняли лет двадцать назад.

– И ожерелье? – хитро вздохнул Алешка, имитируя огорчение.

Папа пожал плечами:

– Наверное, я не знаю точно. Я ведь сам навел об этом деле справки только вчера.

– Ах, как жаль!

– Да ладно, – успокоил нас папа. – Что-нибудь придумаем. Время еще есть.

– Ты ей брошку купи, – посоветовал Алешка. – В виде бабочки. Она по ней обмирает.

– Да ну! А где?

– Вон в том киоске. Или в том.

И папа доверчиво купил эту «брошечку». Которая уже у мамы давно была.

День рождения мамы прошел хорошо. Француз Жюль на время забыл свои неприятности и весело шутил. Даже спел какую-то французскую песенку. Мы ничего, конечно, не поняли, но в ладоши похлопали.

А я все время поглядывал на Жюля, вспоминал папины слова, его разговор с мамой и наконец разобрался в этой проблеме. Скорее всего, папа по своим оперативным каналам заранее получил информацию о том, зачем г-н Жюль приехал в Россию. Потом папа навел справки, узнал о том, что Жюлю на дне озера ничего не светит, и потерял к нему свой профессиональный интерес. Тем более что предстояла большая и сложная операция по ликвидации группировки Гуся...

Потом папа вручил маме брошку. Сейчас она среагирует, ждали мы, полные злорадства. И мама среагировала. Она бросилась папе на шею и сказала:

– Как я рада! Мне так хотелось ее иметь! Я по ней обмираю!

Вот у кого тактичности надо поучиться...

Когда француз ушел домой, мы тоже порадовали маму.

– Мы тебе ожерелье решили подарить, – похвалился Алешка. – Самое изумрудовое...

– Какая прелесть! – отозвалась мама, лаская рукой и взглядом брошку-бабочку.

К чему относилась эта «прелесть», мы не поняли: то ли к ожерелью, то ли к брошечке?

– ... И решили достать его со дна озера...

– Я же вам говорил, – сердито рассмеялся папа, – нет там давно никаких изумрудов.

– Да, наверное, и не было, – вздохнула мама. – Легенда...

– Красивая, – сказал я и положил перед ней на стол ожерелье. – Красивая, как изумруды.

– Что это? – мама даже вздрогнула. – Вы что, антикварный магазин ограбили?

– Зачем? – сказали мы. – Со дна озера достали.

– Ну-ка, ну-ка, – папа, усмехнувшись, протянул руки к ожерелью. – Из чего вы его смастерили? Из бутылочных стекляшек, да? Мастера, не спорю. – Тут он вздрогнул, как мама. – Что такое? Неужели? В самом деле. Вот артисты! Это оно, несомненно. Видите, камни нанизаны не на нитку, которая давно бы сгнила в воде, и ожерелье бы рассыпалось по камешку. Они нанизаны на тончайшую золотую цепочку. Ну, примерь. – И он вернул маме ожерелье, сильно смущенный.

Мама с торжественным вздохом надела на шею красивые зеленые камешки.

– Ну как?

– Во! – сказал Алешка. – Тебе идет. Поноси до вечера.

– Ладно уж, – сказала мама, снимая изумруды. – Все равно оно болотом пахнет. Я лучше папину брошку поношу.

Папа забрал ожерелье и сказал, что завтра мы вместе пойдем в милицию и оформим нашу находку.

– А вам деньги заплатят, – заметил он. – Двадцать пять процентов от стоимости этих камней.

Алешка обрадовался:

– Ну, мам, мы теперь тебе этих брошек накупим!

Тут папе опять позвонили. И он настолько озаботился этим звонком, что разговаривал прямо при нас, открытым текстом:

– Это плохо. Операция еще не подготовлена к проведению. Нужно как-то задержать его здесь еще на день хотя бы... Постарайтесь, ребята.

Мы сразу смекнули, что речь идет о нашем «добром дядюшке», который вот-вот удерет из этих мест. И тоже сразу смекнули, как нам его задержать, чтобы помочь папе провести операцию.

– Мам, пап, – взвыли мы, – мы совсем забыли. У нас очень важное дело. Мы ненадолго.

– Вот и хорошо, – сказала мама. – Заодно передайте господину Жюлю щенка Жюля. От моего имени.

Алешка поморщился, но ничего не сказал. И мы помчались к домику, на фасаде которого грозил прохожим своей шпагой отважный мушкетер.

Глава XVIII

ПОДВОДНЫЙ КЛАД

Жюль сидел на терраске, в легком креслице, и задумчиво курил. Атмосфера вокруг него была грустная. Безнадежная какая-то.

Щенок, которого мы все-таки взяли с собой, первым вскочил на веранду и принялся теребить французские брюки.

– Не трогай, – попросил его Жюль. – Это мои штаны.

– Собака теперь тоже ваша, – сказал Алешка. – Мамин подарок.

– Но у меня уже есть одна собака, – нерешительно возразил Жюль. – Там, на моей родине.

– Будет две, – пожал Алешка плечами. И без всякого перехода спросил: – У вас фруктовая вода есть?

– Для собаки? – уточнил француз.

– Для нас, – пояснил я. – Нам предстоит долгий разговор.

...И мы ему, под большим секретом, все рассказали. Как мы узнали про затопленные сокровища, как разгадали их тайну, как нашли бывший дуб заветный в виде пенька, как определили место, где покоятся на дне озера несметные сокровища, и как это место теперь найти. Даже признались, что выудили со дна старинную саблю. Не сказали только, что теперь ни несметных, ни вообще никаких сокровищ на дне озера нет: мы последнюю драгоценность выудили. Да он об этом и не спрашивал...

– И вот мы подумали, – завершил я нашу красивую сказку, – что нам с Алешкой с этим делом не справиться. А раз уж ваш предок эти сокровища затопил, то вы их и доставайте.

Сначала Жюль от такого счастья потерял дар речи. Он что-то просипел пересохшим горлом и схватился за большой баллон воды, но тот был уже пуст: Лешка времени даром не терял за моим рассказом.

Жюль откашлялся, дрожащей рукой погладил щенка, который уже занялся его туфлями. Атмосфера вокруг француза стала праздничной. Засияла огнями и загремела победными салютами.

Опомнившись, он кинулся пожимать нам руки и прижимать их к своему сердцу. А потом немного охладел и осторожно спросил:

– А что вы за это хотите? Какой процент?

– Мне – старинный пистолет, – поспешил Алешка. – В серебряной оправе. А Димке – два пистолета.

– А почему так? – удивился Жюль.

– Потому что он старший, – логично объяснил Алешка.

Такое простосердечие окончательно убедило француза в нашей искренности и бескорыстии. Глупости, попросту говоря.

Он приласкал щенка, пообещал, что будет о нем хорошо заботиться, и начал лихорадочно куда-то собираться.

Мы не стали ему мешать и попрощались. А сами спрятались за угол дома.

Жюль вскоре выбежал и потрусил к лодочной станции. Мы – за ним, в вечерней тени деревьев.

На станции он горячо стал что-то говорить лодочнику и совать ему деньги. Лодочник долго от чего-то отказывался, но в конце концов усадил Жюля в моторку и куда-то с ним отправился по темному озеру. К далеким огонькам на том берегу.

Мы с Алешкой забрались в наш фофан и стали ждать. А когда через некоторое время вдали послышался стук мотора, мы перебрались в будку и сидели там на верстаке, не зажигая света.